«Зильверовка» действительно оказалась крепка, и Джим едва не закашлялся. У Тони с непривычки покраснело лицо – они с Джимом не были такими уж выпивохами. Вот на кружок танцев в школе ходили, а насчет выпивки – особенно не увлекались.
Девушки проглотили шестидесятиградусный напиток словно воду и лишь занюхали его салатом, а Эмили добавила:
– Между первой и второй – промежуток небольшой!
– Это она имеет в виду свои ноги! – воскликнул Джим, и, когда вся компания засмеялась, вдруг осознал, что уже пьян.
Совершенно неожиданно принесли огромное блюдо из морских продуктов, оно стоило сотни четыре – не меньше. Такое делалось по особому заказу.
– А мы это не просили! – сказал Джим.
– Это – подадок, – пояснил официант, спешно освобождая на столе пространство. В его кармане лежала двадцатка, полученная от дарителя блюда.
– Подарок? И кто же его подарил?
– А вот – мистед Гаусс!.. – объявил официант, указывая на подошедшего незнакомца. На нем был светлый костюм, золотистый галстук и перстень с зеленым камнем. Джиму и Тони, чтобы купить такой, пришлось бы воевать лет пятьдесят.
– Это од пдисдад вам стодь ценный подадок!
– Позвольте с вами присесть, – произнес мистер Гаусс и пригладил жидкие волосы.
– Конечно, – сказал Джим на правах хозяина. – Присаживайтесь, у нас и стул лишний есть.
– Благодарю вас, но я вообще-то не один… – Мистер Гаусс махнул кому-то рукой и позвал: – Бриджит, прошу тебя!
Из-за дальнего стола поднялась девушка в темном облегающем платье и направилась к новой компании, грациозно огибая столики. У нее были черные, отливающие синевой волосы и такой знакомый овал лица. На какое-то мгновение Джиму показалось, что это Джеки. Впрочем, он прекрасно понимал, что это не так, но сходство оказалось поразительным – красавица была из тех лесных разбойниц из племени марципанов или мали.
Незнакомка приближалась, глядя прямо на Джима, и на ее губах играла всезнающая и властная улыбка.
Дойдя до стола, девушка на мгновение остановилась, словно решая, куда сесть, а на самом деле демонстрируя себя. Показать ей было что – например, умение носить платье, обходясь без нижнего белья.
– Сюда, дорогая, – произнес Гаусс и, взяв свободный стул, поставил его между собой и Джимом.
Когда девушка села рядом, Симмонс уже ни о чем другом не мог думать – только о ней и о том, как она похожа на Джеки. Впрочем, все марципанки и мали выглядели как сестры.
С противоположного конца стола Тони тоже смотрел на туземку, такую сексуальную и сильную в своей притягательности. Горьковатый запах ее волос и медовый аромат кожи подчеркивались хорошо подобранными духами. Это была не женщина, это была целая индустрия обольщения.
Николь и Эмили почувствовали себя лишними. Внимание их кавалеров было приковано к Бриджит, и девушкам оставалось только уйти.
– Давайте выпьем за знакомство! – спасая ситуацию, предложил мистер Гаусс.
– Конечно, давайте выпьем! – поддержал его Джим. Где-то внутри себя он понимал, что эта туземка – его погибель и все лечение от гормональной зависимости, которую он получил от Джеки, пошло насмарку. Возможно, эта болезнь вовсе неизлечима – эх, да какая разница! Стоит ли противиться этим глазам, этим губами, этим… Джим чувствовал, что тает, словно мороженое.
– Давайте выпьем, – заторможенно произнес Тайлер.
Все снова выпили. В том числе Николь и Эмили. Они еще надеялись напоить кавалеров и увести с собой.
Мистер Гаусс сделал еще несколько заказов, и блюда понесли непрекращающимся потоком. Когда Джим и Тони пытались выяснить, за чей счет такое расточительство, Гаусс попросил разрешения угостить их.
– Сегодня весь вечер плачу только я, – объявил он, и Джим сказал:
– Ладно.
Дикарка сидела рядом с ним и томно изгибалась. Она больше не смотрела на Джима, но он чувствовал ее рядом с собой, как если бы лежал с ней в одной постели.
Сколько еще прозвучало тостов, Джим не помнил. В какой-то момент он понял, что ему помогают подняться.
– Домой, – говорили ему. – Пора домой – тебе нужно прилечь.
С этим Джим был согласен, перед его глазами мелькали огоньки, какие-то лица, слышался смех, эхо которого разносилось в опустевшей голове.
«Домой, – мысленно соглашался Джим. – Домой, к маме». Ему казалось, что он в своем городе – еще до бегства. Дом – это там, где мама готовит картофельные биточки, где по утрам можно никуда не спешить и понежиться в постели.
Неожиданно Джим наткнулся на какой-то столб. С трудом сфокусировав взгляд, он понял, что это не столб, а Тони, которого поддерживал добрейший мистер Гаусс.
Джим повернул голову и обнаружил, что ему помогает идти Бриджит. Одну его руку она забросила себе на плечо, а своей поддерживала Джима за талию.
Растрогавшись, он вдохнул запах ее волос, а затем поцеловал девушку в макушку. Процессия снова двинулась к выходу.
Про Николь и Эмили разведчики уже забыли. Те сбежали, когда поняли, что все внимание их кавалеров сосредоточено на дикарке. По своему опыту девушки знали, что конкурировать с этими лесными кошками невозможно. Их в городе становилось все больше, и они постепенно завладевали всеми лучшими кавалерами – кладовщиками-сержантами и старшими офицерами, оставляя другим лишь низкооплачиваемый рядовой состав.
Разведчиков погрузили в автомобиль, такой большой и просторный, что Джиму на заднем диване хватило места, чтобы лечь и положить голову на колени прелестной Бриджит.
Машина резко взяла с места и поехала очень быстро. Через пару минут Джим почувствовал, что его вот-вот стошнит. Чтобы не заблевать красавицу, он резко поднялся и сел, хватая ртом воздух и пуча по сторонам глаза.
– Кажется, нашему другу плохо! – прокомментировал сидевший спереди мистер Гаусс. На среднем месте, между ним и водителем, болталась голова отключившегося Тони.
– Где… Где его кепи? – строго спросил Джим.
– А во-от оно-о! – пропел Гаусс, потрясая головным убором с таким видом, словно это был уже снятый с Тони скальп. – А где мой?.. То есть – мое.
С молчаливой улыбкой Бриджит предъявила Джиму его кепи.
– А… хорошо, – кивнул он и стал засыпать. Затем качнулся и снова улегся на мягкие и гостеприимные колени Бриджит. – Джеки.. – сквозь сон пролепетал Симмонс, поглаживая ногу дикарки. – Джеки…
Бриджит засмеялась. Джим сразу очнулся – ему не понравился этот смех, он был злым.
– Ладно, спи, солдат, – сказала Бриджит, снова укладывая Джима к себе на колени. – Спи. Когда проснешься, все проблемы будут далеко.
