– Пива, – сказал Григорий. – Два.
Официант вопросительно поднял бровь.
– Светлое разливное, – отозвался охотник.
Официант понимающе закивал и все так же молча растворился в темноте.
– Наш? – шепотом спросил Кобылин.
– Не, – так же отозвался Борода. – Местный. Ты пока присмотрись…
Алексей положил руки на стол, наклонил голову, сделав вид, что изучает исцарапанную столешницу, и постарался незаметно глянуть на центральный столик.
Веселье за столом шло полным ходом. В центре громоздились пустые пивные кружки, по рукам ходили полные. На краю примостились две пепельницы, полные окурков. Одна отчаянно дымила, но никто не обращал на нее внимания.
Теперь, присмотревшись, Алексей заметил, что у одного края стола сидели ребята помладше, походившие на студентов-первокурсников. Напротив них расположились те, что казались постарше. Одному из них – длинному тощему парню с аккуратной бородкой – Алекс уверенно дал бы лет двадцать пять, а то и все тридцать. Но, несмотря на возраст, а может, и благодаря ему, парень явно был на вторых ролях – за столом всем заправляла девица с огненно рыжей копной волос. Она оккупировала центр стола и непрерывно болтала, обращаясь то к одному, то к другому собеседнику. Черное платье открывало матово-бледные плечи, тонкие черты лица казались совершенными. В ней, несмотря на живость общения, было что-то от куклы, слишком совершенной для обычной жизни. В девчонке, похоже, было много восточной крови, и когда она смеялась, то напоминала Кобылину не живого человека, а персонажа японских мультиков. Похоже, и в общении она была весьма неординарной, – все, кто сидел за столом, так или иначе обращались к ней. Рыжеволосая была в центре внимания и, похоже, наслаждалась этим.
С трудом отведя взгляд от изящных плеч, Кобылин постарался рассмотреть остальных. Но в глаза бросилась только невзрачная девчонка, сидевшая рядом с рыжей. Пухленькая, с русыми косичками и веснушками на упитанных щеках. Рядом с искрометной подругой она выглядела простушкой и больше молчала, с восхищением поглядывая на соседку.
Кобылин ухмыльнулся – он не в первый раз замечал, что красавицы обычно выбирают в подружки дурнушек, чтобы выгоднее смотреться на их фоне.
– Знаешь кого-нибудь? – шепнул Борода.
– Нет, – замотал головой Алексей. – Кого я могу знать?
– Тогда к залу присмотрись, – посоветовал охотник.
Кобылин распрямил спину, потянулся, разминая застывшие плечи, и оглядел зал. Глаза привыкли к темноте, и теперь Алекс смог рассмотреть, что за столиками сидят посетители. Их оказалось заметно больше, чем казалось от двери.
За соседним столиком примостились два мужика в строгих костюмах. Они тихо беседовали, рядом на столике мерцал экраном ноутбук. Чуть подальше, ближе к стойке, сидела влюбленная парочка – он держал ее руку и что-то жарко шептал. Вдалеке, по ту сторону центрального стола, в темноте виднелись еще чьи-то силуэты, но их отсюда было плохо видно. Алексей смог только рассмотреть, что заняты три столика – небольшими компаниями, что были явно меньше той, что веселилась в центре.
– Что делать? – осведомился Алекс.
Борода снова приложил палец к губам, призывая к молчанию, – из темноты к их столику брела знакомая грузная фигура. Кобылин опустил голову.
Официант принес пиво, хлопнул кружки на стол и все так же молча снова растворился в темноте.
– Просто идеальный сервис, – довольно бросил Григорий, берясь за кружку. – Быстро, но без суеты, и ненавязчиво.
– Что будем делать? – снова спросил Алексей.
– Подожди чуток, – отозвался охотник. – Сейчас наши закончат осмотр и дадут отмашку. Либо будем брать, либо ты пойдешь к столу выяснять, что это за ребята.
– Наши? – удивился Алекс.
– А ты думал, – буркнул Борода. – Ребята тут уже полчаса работают.
– И… много тут наших? – осведомился Кобылин.
– Троих вижу, – отозвался охотник. – Еще парочка должны быть в темноте. Маловато народу для серьезной операции, но – кого нашли, тех и пригнали.
Один из бизнесменов за соседним столиком вдруг поднял голову и поймал взгляд Кобылина. Поднял руку к плечу, словно собирался смахнуть соринку с костюма, сложил пальцы в колечко, и быстро опустил руку.
– У него все О.К.? – удивился Алекс.
– Это ноль, дятел, – буркнул охотник. – Наши это, нулевики. Третья двойка, Юра и Аким, такие же вольные охотники, как мы.
– Вольные охотники? – ужаснулся Алексей. – А как же отдел Два Нуля?
– У-у… – выдохнул Борода. – Ладно. Вольные охотники – это как мы. Сидим дома, занимаемся своими делами, вдруг раздается телефонный звонок, и через четверть часа к нужной точке подтягивается народ. Нештатники мы, понимаешь? Ополчение. Служим во благо отечества в свободное от работы время.
– А есть штатные э… агенты?
– Есть, – Борода сунул нос в развесистую шапку пивной пены и довольно фыркнул. – Отдел Два Нуля.
– Те двое, в камуфляже, – догадался Кобылин. – И координаторы.
– Угу, – отозвался охотник, жадно поглощая пиво.
– А сами Два Нуля – это отдел чего? – шепотом осведомился Кобылин.
Григорий вытащил бороду из пены и страшно округлил глаза.
– Тссс, – зловеще прошипел он. – Это тайна, покрытая мраком.
– Ну, – удивился Алекс. – Даже так?
– Нет, – охотник сделал большой глоток. – Не так. Просто никто не знает точно. Но подозревают, что Два Нуля – подразделение конторы глубокого бурения.
– А не тайный орден хранителей? – с сомнением спросил Кобылин, припоминая тоненькие брошюрки в мягких обложках.
– Охренел? – возмутился Григорий. – Какой, на фиг, секретный орден с зарплатой на кредитных карточках? Да налоговая такой орден в момент за ушко и на солнышко.
– А вдруг, – засомневался Кобылин, – откуда это все началось-то, а? Охотники, нечисть…
– С опричников повелось, вестимо, – степенно отозвался охотник, почесывая всклокоченную бороду.
– Правда? – восхитился Алексей, – вот это да!
– Тьфу, – расстроился Григорий. – Тебя даже разыгрывать не интересно. Всему веришь. Как ребенок, ей-богу.
– А ты не разыгрывай, – сухо отозвался обидевшийся Алексей. – Скажи правду, для разнообразия.
– Правду, – задумчиво буркнул Борода. – Правда штука такая… Растяжимая.
– Скажи честно – сам не знаешь.
– Не знаю, – согласился охотник. – Вот пристал. Догадок-то полно, да точно ничего не известно. В этом, кстати, и наша сила. Если что – рассыпались по углам как тараканы и никто ничего не знает.
– Как-то это неправильно. По углам, как тараканы… Прячемся, как будто это мы – нечисть.
