Появился новый звук, который мне сразу удалось идентифицировать. Вертолет. Из машины, привлеченные звуками разрывов и ревом реактивных двигателей, показались ребята. Они с радостной гордостью наблюдали за полетом боевых самолетов и выкрикивали что-то вроде: «Так их!» или «Мочи тварей!» Я шагнул к ним вплотную, чтобы сквозь какофонию боя меня было слышно.
– Передали на базу?
– Что?! – Софи прижала раскрытую ладонь к уху.
– База! Связались?! – прокричал я.
– Да! – энергично закивала она. – Начали эвакуацию!
Тем временем из-за туч вынырнуло еще одно звено штурмовиков, и боевые машины сходу вступили в бой. Я оглянулся на звук приближавшегося вертолета. Винтокрылая машина, выкрашенная в светло-коричневый цвет, мощно рассекала воздух длинными лопастями. Опускаясь, она подняла настоящую тучу пыли. Парень с девушкой радостно замахали руками и даже несколько раз от избытка чувств подпрыгнули на месте.
Я вернулся к наблюдению за монстрами. Пилоты штурмовиков кружились на опасной высоте, отвлекая внимание чудовищ на себя. Гигантские щупальца взлетали ввысь все чаще, но все равно их длины не хватало, чтобы достать дерзких смельчаков. Вот один из пилотов открыл огонь из пушки. Трассирующие пули ударили в туши монстров, в землю, снова в тварь. Я и сам не заметил, как затаил дыхание, наблюдая за опаснейшими маневрами летчика. Вот пилот уменьшил высоту и повел машину практически над самой землей. Авиационная пушка снова открыла огонь, но крупнокалиберные пули бессильно отскакивали от толстенной брони чудовищ.
– Уходи, поднимайся… – пробормотал я себе под нос, впившись взглядом в мелькавшую между исполинскими тушами отчаянно маневрирующую машину.
Ну откуда же ему, да и всем остальным, было знать, что они, пилоты, мешали мне полноценно работать. Потому что когда гигантские монстры будут погибать, они будут кричать, и тогда никого не должно быть рядом, чтобы не попасть под мощнейший акустический удар.
– Сэр! – услышал я за спиной незнакомый голос и обернулся.
Слегка пригнувшись, передо мной стоял пилот вертолета. На нем был летный комбинезон, а голову защищал большой шлем с опущенными светофильтрами.
– Сэр! – прокричал он. – Забирайтесь в вертолет! Нужно срочно убираться! Сейчас здесь будет очень жарко!
– Улетайте! – махнул я в ответ. – И отзовите самолеты!
– Сэр! Я вас здесь не оставлю! Малыши, – небрежный взмах в сторону вертолета, – сказали, что вы Плетущий, а насчет вашего брата у всех очень четкий приказ – спасать любой ценой! Если вы не пойдете сами, я потащу вас силой!
Он поднял похожие на глаза насекомого светофильтры, явив немолодое лицо бывалого солдата. Аккуратно подстриженные усы тронула седина, а темные глаза смотрели на меня с решительной неумолимостью.
– Напрасно! – приблизил я лицо вплотную к нему. – Уходи, солдат! Меня не трогай!
Прокричал ему, а сам начал плести, разгоняя темные тучи. Быстро не получалось, потому что в небе носились штурмовики, и я не хотел, чтобы они пострадали. Пилот вертолета, еще секунду назад выглядевший раздраженным, вдруг округлил глаза от удивления и отступил на несколько шагов, зашарив рукой по бедру. Я не сразу понял, что он там ищет. Проклятье! Он же за оружием тянется! Одним шагом сократил дистанцию и быстрым движением выхватил у солдата из ладони пистолет. Сразу отступил от него, выкинул обойму и передернул затворную раму, выщелкнув из ствола патрон. Бросил пилоту его пистолет.
– Уходи! – прокричал ему. – Увози… малышей! И передай командованию, чтобы отозвали штурмовики, иначе они пострадают. А теперь уходи! Выполнять!
Не спуская с меня недобрых глаз, пилот попятился, потом развернулся и побежал к вертолету, запрыгнул в дверной проем и закрыл за собой дверь. Почти сразу машина взвыла на высоких оборотах и поднялась в воздух. Надеюсь, пилот послушает меня и свяжется с командованием, чтобы те отозвали пилотов. Да и вообще, какого черта он схватился за пистолет? Не знаю. И не хочу знать. Главное – он увез ребят.
Небо над головой с каждой секундой прояснялось все больше. Последние остатки темных туч, как чернильные кляксы, еще виднелись тут и там, но и они довольно быстро таяли в бездонном голубом небе. Воспользовавшись случаем, штурмовики, увеличили высоту полета. Я насчитал их уже дюжину. Плохо, что они не улетают, но тут уж я бессилен. Вряд ли командование прислушается к вертолетчику, если он вообще передал мои слова. Остается надеяться на здравый смысл военных летчиков, которые поспешат покинуть поле боя, когда я начну работать.
Снова до меня донесся стрекот вертолета. Да сколько можно? Я так никогда не начну работать! Обернулся в раздражении и увидел, что на этот раз в мою сторону летела совсем другая машина. Небольшой вертолет синего цвета с наглухо затонированными стеклами стремительно приближался и вот уже завис в сотне метров от меня. Из-за черных стекол пилота видно не было, а вот меня, очевидно, рассматривали внимательно. И не факт, что дружелюбно. Авиационная пушка под брюхом машины уставилась прямо на меня. Что дальше? Они так и будут там висеть? Словно в ответ на мои мысли, вертолет развернулся бортом и приземлился. Открылась боковая дверь и на землю спрыгнул человек в военной форме. Пригнувшись и придерживая рукой кепку на голове, он побежал в мою сторону. Я не сразу понял, что же меня в нем так смутило. Боец быстро преодолел разделявшее нас расстояние, и только тут я увидел, что это женщина. Успел еще заметить нашивки синего цвета на ее рукаве, а потом она стянула с носа большие солнцезащитные очки. Головной убор, более не удерживаемый, слетел с ее головы. Нужно ли говорить, что под ним оказались светлые волосы, собранные на затылке в хвост? На меня взглянули пронзительные голубые глаза. Такие знакомые, и такие почему-то чужие.
Я, в свою очередь, тоже снял очки. Признаться, я растерялся, потому что передо мной стояла совсем не та Соня, которую я так хорошо знал и помнил. И, самое странное, я никак не мог понять, в чем заключалось отличие. Она повернулась и махнула несколько раз рукой в сторону вертолета. Машина оторвалась от земли, набрала высоту, развернулась и устремилась прочь.
– Ну, здравствуй, – повернулась она ко мне и протянула руку.
– Привет, – ответил ей осторожно и пожал протянутую руку.
Соня не отпускала мою ладонь, пристально вглядываясь в мое лицо.
– Максим? – не то спросила, не то обратилась она ко мне.
– Кто же еще? – удивился я.
– Это ты? – новый вопрос, от которого явственно потянуло страхом.
– Я, – что мне еще оставалось ответить?
Соня хотела что-то сказать, но проглотила слова. Снова напряглась, и снова промолчала, будто не могла подобрать слова. А глаза ее наполнились влагой, но взгляд остался таким же внимательным, изучающим и каким-то… сумасшедшим, что ли. И вот она нашла нужные слова, потому что, наконец, сказала, но совсем не то, что я ожидал.
