– Протестую, – возразил Дитц.
– Обоснуй, – сказал Велга.
– Наш Рурик, если вы заметили, передвигается в основном с помощью встроенного антиграва и реактивных двигателей, – сказала Ефремова. – Лапы-опоры использует очень редко. А я приказала ему достичь морского дна, выбраться по нему на берег и доложить. Спрашивается, зачем? Он же прекрасно мог достичь берега по воздуху!
– Точно, идиоты, – согласился Валерка. – Когда я сказал, что можно сбросить его за борт в качестве балласта, тоже не дотумкал, что ему по фигу. Пожалел вроде как. Полезное имущество!
– Ладно вам, – подала голос Нэла. – Нашли повод себя корить. Никто не идиот. Все молодцы и герои. – Она подошла и погладила робота по гладкой теплой поверхности. – И ты, Рурик, молодец. Отдыхай.
– Мне не нужен отдых, – сообщил Рурик, и Велге показалось, что в голосе робота прозвучали довольные нотки.
– Это очень кстати, – сказал лейтенант. – Готов к новому заданию?
– Готов.
– Нужно отвечать «так точно»! – усмехнулся Велга. – Повтори.
– Так точно!
– Эй, мальчики, – сказала Нэла. – Вы уверены, что нам нужен ещё один солдафон?
– Наконец-то мы услышали в свой адрес тёплое дружеское слово, – вздохнул Хельмут. – Спасибо, Нэла.
– Ладно тебе, Хельмут. Ты же знаешь, что я так не думаю. Просто все эти ваши «яволь» и «так точно» уж очень казармой отдают.
– Не вижу ничего плохого в чистой и дисциплинированной казарме, – пробубнил Дитц скучным голосом. – Будь она у нас в Пирамиде с самого начала, мы бы её не прос… потеряли. И не болтались сейчас бог знает на каких задворках Галактики, в самом натуральном Средневековье, без нормального транспорта и с весьма ограниченным запасом туалетной бумаги.
– Хорошо, – сказала Нэла. – Я поняла. Извини. Делайте, как считаете нужным.
Она отошла к костру и там присела, протянув руки к огню.
Велга и Дитц переглянулись. Дитц едва заметно пожал плечами. Велга едва заметно вздохнул.
– Ожидаю приказаний, – напомнил о себе Рурик.
– Мы сейчас ляжем спать, а ты остаёшься на часах, – сказал Велга.
– Не понимаю. Что значит «на часах»?
– На страже. Будешь охранять периметр. Если заметишь посторонних, труби тревогу.
Короткий оглушительный гудок, похожий на гудок встревоженного океанского лайнера, распорол предрассветную тишину.
– Ой! – вздрогнула Оля. – Громко.
– Примерно так, – похвалил Велга. – Действуй, солдат.
– Всем спать. – Дитц посмотрел на часы. – Четыре часа. Утром осмотримся и решим, куда дальше.
Через пять минут все спали. Волны утихли. Уютно потрескивая, догорал костёр. Небо на востоке начинало светлеть.
Велга проснулся и открыл глаза ровно через четыре часа после того, как заснул. Умение мгновенно засыпать в любой обстановке и не менее мгновенно просыпаться в нужное время без всякого будильника было им приобретено на войне и пока оставалось с ним.
Он вспомнил, где он, что случилось вчера и, сразу же окунаясь в заботы предстоящего дня, поднялся на ноги. Вокруг просыпались товарищи. Из палатки, куда поместили раненых, Нэлу и Олю Ефремову, появилась Нэла.
– Доброе утро! – поздоровался Велга и посмотрел на солнце. Оно стояло уже довольно высоко и приятно пригревало. От вчерашней непогоды на небе не осталось ни облачка. Успокоилось и море. Теперь оно приобрело чистую акварельную синеву, невысокий прибой с нежным шипением накатывался на берег и уползал обратно, перекатывая по дну мелкие камушки. – Как Свем?
– Доброе, – улыбнулась фея. – Очнулся. Но ходить пока не может. Будем нести. – Она огляделась. – Так. Ни камушка, ни кустика. И как девушке справить нужду?
– Ты прям как первый раз замужем, – сказал Велга. – Девочки направо, мальчики налево… Значит, понесем Свема. Главное, очнулся.
Он дошёл до узкой песчаной, усеянной мелкими и крупными камнями полоски берега – туда, где вертикальная стена обрыва почти вплотную подступала к морю. Свернул, потерял из виду их ночной импровизированный лагерь, нашёл удобное, закрытое с трёх сторон место и сделал необходимые дела. Потом разделся, окунулся в уже по-осеннему холодную воду, почистил зубы, побрился и вернулся в лагерь.
После завтрака прикинули маршрут. По всему выходило, что их отнесло южнее, и теперь нужно забирать вдоль моря к северу и там искать, где подняться на обрыв.
– Вешняк, Майер, – приказал Велга. – За вами носилки. Возьмите Рурика, вернитесь к гондоле, там наверняка найдётся, что использовать.
– Есть.
– Разрешите, товарищ лейтенант? – подал голос Валерка.
– Разрешаю.
– Может, без носилок обойдёмся? Свем мальчик тяжёленький, вчетвером тащить придётся. А нас, мужиков на ногах, всего семеро. Влада не считаем, он однорукий. Ему бы себя донести. Извини, Влад.
– Ничего, ты прав, – сказал аналитик.
– По-моему, мы сейчас наблюдаем чистой воды сексизм, – сказала Нэла. – А, Оль, как думаешь?
– Охренеть, – согласилась Ефремова. – Ушам не верю. Они думают, что мы не способны наравне с ними тащить носилки.
– Спокойно, девушки, – сказал Хельмут. – Вам найдётся, что тащить и помимо носилок. Валера, что ты предлагаешь?
– Рурик, – сказал Валерка.
– Что – Рурик?
– Я думаю, из нашего Рурика получится отличная санитарно-транспортная лошадь.
Валерка объяснил и показал, что он имеет в виду.
– Давайте попробуем, – согласился Велга. – Но носилки всё равно нужно сделать. На всякий случай.
Через час тронулись в путь. Свем Одиночка был привязан к сиденью, сооружённому из двух выдвинутых манипуляторов Рурика и подручного материала, и ехал на спине робота. Довольно удобно, так сказал он сам перед тем, как снова заснуть. Нэле даже снотворное ему давать не пришлось, организм Свема сам знал, как лучше всего себя вести в сложившихся обстоятельствах.
– Вот и хорошо, – прокомментировала Нэла. – Пусть спит.
Их путь трудно было назвать лёгким и накатанным. Хотя и особо тяжёлым он не был. Большей частью приходилось пробираться между камней или шагать прямо по ним, стараясь, чтобы нога не соскользнула, не подвернулась предательски. А на спине – набитые рюкзаки. А на груди – плазменные винтовки (автоматы и патроны – те, что имелись, они оставили в «Маленьком бродяге», чтобы не тащить лишнее). Три с половиной килограмма каждая. Полегче, чем пятикилограммовые пистолет-пулемёты «МР-40» или «ППШ», не говоря уже о двенадцатикилограммовом «МГ-42», но всё равно не пушинка. Плюс плазменные заряды к винтовке в специальных кассетах-аккумуляторах. Гранаты. Несколько пистолетов. Ножи. Сапёрные лопатки. Аптечки. Самодельные носилки, которые попеременно несли все. Справа – море. Сверху – солнце. Хоть и не такое палящее, как летом, но весьма жаркое – пот выжимает только так. Слева – крутой, уходящий вверх метров на пятнадцать, а местами и двадцать, глинистый обрыв, подняться по которому не представляется ни малейшей возможности.
