Он снова выставил раскрытую ладонь, и Лиза протянула ему ножны.
— И значит, — Коровин сделал вескую паузу, — вы в своей слабой группе будете пока что осваивать оружие на физическом и духовном уровнях. Вы будете лишь теоретически изучать возможности магического уровня, изучать историю оружия и жизнеописание великих Витязей. А теперь выберите себе учебный меч.
Коровин указал на стену.
Все ученики поспешили к мечам, зашумели и заулыбались, примеряясь к оружию. На вид оно было совершенно одинаковым, но это только на первый взгляд. Как только я взял в руку первый меч, он преобразился, будто подстраиваясь под мой рост, вес и силу. Странно, что этого не случилось у других учеников.
Коровин такого не ожидал.
— Как вы это сделали?.. — опешил он. — Это магический уровень владения оружием! Какое у вас число активного резерва?
Я уставился на него, потому что был удивлён не меньше.
— Сто.
— А, это вы... который «просто сто»... — Коровин нахмурился, затем подошёл ко мне и выдернул меч из руки. — Возьмите другой!
Остальные тоже не сводили с меня глаз. В конце концов, Исидора опять не удержалась:
— Это ведь мечи-аморфы, верно? Их делает знаменитый Золотой Мастер по фамилии Осирис. Он один из немногих наделяет своё оружие способностью подстраиваться под хозяина.
— Да, именно так, госпожа Гран, — кивнул Коровин. — Но это свойство открывается ученикам только после достижения ранга Витязь-Меченосец, а это тысяча единиц активного резерва. Но никак не сто!
— Волков сжульничал, — уверенно заявил Платон Саблин. — Он прячет соляной амулет, усиливающий Знамение. Нужно его обыскать.
— У него не может быть амулета! — тут же возразила Исидора. — Если ты хоть раз воспользуешься мозгами, то поймёшь, что когда маг изучает все шесть Линий, то это значит, что его ничто не ограничивает. Из этого следует, что Знамения у него нет, и поэтому никакой соляной амулет не усилит его магию. Что тут неясного? Разве так сложно выстроить причинно-следственную связь прежде чем обвинять человека?
Она говорила с таким умным лицом, что даже сам Коровин выслушал её, будто это она преподаёт, а не он. Да и Платон спорить не стал, чтобы ещё больше не выглядеть идиотом.
Я же тем временем взял другой меч со стены, и...
...ничего не произошло.
Меч остался таким, каким был.
— Ну во-о-от, — с облегчением произнёс Коровин. — А то я уж подумал, что Комиссия Алхимиков ошиблась и распределила тебя не в ту группу... ну или меня зрение подводит, и надо обратиться к Целителям. Всё же преподавание — довольно нервная работа, и всегда нужно быть начеку, чтобы не сойти с ума.
Он натянуто рассмеялся, вернул меч на стену и сделал вид, что ничего не было.
— Я бы на твоём месте сообщила об этом случае смотрителю Храмову, — тихо сказала мне Исидора. — Число активного резерва не может так меняться. Оно либо увеличивается, либо остаётся на прежнем уровне, если не развиваться. А у тебя оно увеличилось, затем снова понизилось. Это ненормально.
Я покрутил меч в руке.
— Может, показалось?
На лице девушки отразилось сомнение: мол, ты сам-то в это веришь? Исидора Гран была не из тех, кто верит в случайности, мистику или банальное «показалось».
Все продолжали на меня коситься, поэтому Коровин поспешил отвлечь учеников небольшой лекцией про оружие, после чего велел повторить за ним начальные приёмы фехтования. Шаги и замахи.
Внимательно понаблюдав, как каждый справляется, он распределил всех по двое и показал, как отбивать самые лёгкие удары.
В пару мне попал Андрей Котов, один из дружков Платона. Тренировались мы долго, около часа, в то время как учитель опять мучил своего секретаря поручениями «сообщить», «заказать», «уточнить», «переделать», «напомнить» и «перенести на другое время».
Отпустив наконец Лизу вместе с мечом, он объявил, что пора перейти на короткие поединки в той же паре.
Уже через минуту Котов проиграл мне учебный бой, глупо пропустив удар.
— Надо было по-другому его атаковать! — разозлился на него Платон. — Ну что за позор?
Сам он успел одержать не менее быструю победу над своим противником — собственным братом Тарасом. Тот даже не особо сопротивлялся, лишь бы быстрее избавить себя от компании Платона.
— Сам иди и делай, как надо! — огрызнулся на него Кот.
— А покажите-ка нам, что умеете, — сказал Коровин со скучающим видом: чем-то ведь надо было заполнить остаток урока.
— Да легко! — Платон растолкал учеников и встал напротив меня. — Бой до первого касания.
Коровин сразу почуял угрозу и занервничал. Его скука сменилась тревогой.
— Так, ученики! Применяйте только те удары и блоки, что я вам показывал. Мы всё же на уроке, а не на...
Никто не стал его слушать.
Платон сделал молниеносный выпад. Я так же молниеносно отбил, а потом атаковал сам.
Мой противник неплохо владел мечом, хотя не был мастером фехтования. Как и я тоже. Если бы не уроки Галея, то мне бы не удалось избежать проигрыша, но я следил за каждым движением противника и почти всегда опережал его атаки, постоянно сбивая с ритма и заставляя метаться.
Он злился, начинал ошибаться и уходил в оборону.
Бой бы уже завершился, но неожиданно Платон задел пальцем свой брелок, висевший у него на поясе. Коснулся будто случайно, но в то же мгновение я ощутил удар по лицу. Точно такой же хлёсткий и жгучий удар, как в тот раз, когда Платон атаковал меня невидимой магией при первом знакомстве и сломал мне наушник.
От боли я отшатнулся и потерял устойчивость — по щеке будто раскалённой кувалдой съездили. Этого Платону хватило, чтобы сделать точный замах мне в грудь, но тут кто-то закричал:
— Он мухлюет! Саблин мухлюет!
Это был отчаянный вопль Лёвы.
Только надеяться на то, что справедливость восторжествует, я не собирался, поэтому воспользовался тактикой «зуб за зуб». Сначала отскочил дальше, еле избегая касания оружием, затем развернулся к Платону боком, огибая его руку с мечом, и с размаха врезал ему левым кулаком в челюсть.
Никакого благородства.
Чистая и незамутнённая отместка.
Ещё в кадетском корпусе учитель по фехтованию говорил, что манерный бой для пижонов, а наша задача — победить.
Платон завопил, схватившись за лицо:
— Вот говню-ю-у-ук! Засчитайте ему проигрыш! Он нарушил правила честного поединка!
Коровин поднял руку и объявил:
— Волков, проигрыш. Очень неспортивное поведение. Вам должно быть стыдно!
— Но Саблин ведь тоже... — начал Лёва, только его тут же заткнул сам Платон.
Один взгляд, обещающий страдания — и Лёва перестал искать справедливости.
Коровин уже не скрывал, что устал от нас, да и слишком торопится, поэтому велел убрать оружие на стену и быстро дал домашнее задание — отработать те приёмы, которые он показал, и прочитать две первых главы из учебника «Оружие Витязя. Первый курс».
Как только учитель покинул тренировочную площадку, наша группа начала разбор полётов между собой.
Сёстры Аверьяновы и их подружка Бородинская окружили Исидору и предъявили ей претензии насчёт турнира.
— Слышь, половинчатая магичка. Мы калечиться не собираемся, а ты лезешь, куда не надо. Наша группа не участвует в турнире, поняла? Низко-слабые группы всегда отказываются, а мы что, дураки?
— И кто так решил? — Исидора их не испугалась, но Бородинская ухватила её за волосы и повторила: «Наша группа не участвует в турнире, что тут непонятного?».
Я быстро подошёл к ней и взял за запястье той руки, которой она держала Исидору за волосы. Ну а потом сжал так сильно, что Бородинская вскрикнула.
На меня накинулись её подружки.
Римму я оттолкнул, а второй сестре, Норе, досталось уже от самой Исидоры. Она залепила сопернице пощёчину, но это оказался не просто удар — Нору прошиб разряд тока, и та плюхнулась на задницу.
— Ожоги захотели получить, тупые овцы? — процедила Исидора, глядя на троих соперниц. По её телу сверкнула белая молния, а кожа на мгновение отразила стальной блеск. — Поверьте, я знаю столько дополнительных уронов от брони, сколько вы за всю жизнь не освоите!
