удерживая чувства волей.
— Да. И он довольно быстро повторил пророчество. После этого тебя начали искать. Отец спрятал тебя настолько хорошо, под самым носом у Ступени, что это заняло довольно много времени.
— Если там всё настолько плохо… почему я до сих пор жив? Только из-за моего сердца, да? Потому что оно при мне? Вы не можете найти способ его обойти?
Теперь наступила моя очередь испытующе глядеть в глаза ему. И он не отвёл взгляд.
— Нет, — сказал он, — не только поэтому. Я же говорю, твой случай заставил меня разобраться в этом деле досконально. Там, в Роза-Хуторе я говорил тебе правду: мы планировали использовать тебя. Для этого пришлось детальнее изучить само пророчество и сопоставить с тем, что доходило до нас по официальным каналам от других оракулов. Сделать то же самое, что сделал твой отец до того, как придумать способ тебя защитить.
— Так, а раньше этого нельзя было сделать? До того, как отправлять ко мне убийцу? — спросил я, всё так же глядя ему в глаза.
— Знаешь… когда речь идёт о катаклизмах такого масштаба… о возможной гибели всего мира… тут не приходится выбирать: мы подстраховываемся.
Я сжал челюсти, и это не укрылось от его внимания.
— А ты бы сам как поступил? Гарантированно решить проблему, или рисковать миллиардами жизней? Подумай хорошо.
Я медленно успокаивался.
— Что вы нашли? В пророчестве этом? — спросил я.
— Не ты грозишь этому миру… — сказал контролёр.
Я улыбнулся, чувствуя, что улыбка получилась больше похожей на оскал.
—…но то, что будет рядом с тобой, — закончил он фразу. — Ты можешь привести страшную угрозу. А можешь и не привести. Если тебя… контролировать.
— Это то, что пыталась со мной сделать Юймэй? Контролировать?
— Нет. Они хотели сделать нечто гораздо худшее. В нашей Алой Ступени, насколько я помню, подобные операции запрещены. — Он подался ко мне, опершись на столешницу локтями, — они хотели лишить тебя части сути. Того, что делает тебя особенным. Медведем-шатуном.
Я сглотнул, и снова посмотрел на мишку. Он отлично сохранился. Его шерсть выглядела такой же шелковистой, как я помнил.
— Оракулы тоже могут доставать предметы? — спросил я.
— Нет.
— Тогда откуда отец взял мишку?
— Его взял ты, — улыбнулся он. — Это твоё первое сердце.
У меня внутри что-то сжалось. Откуда-то из глубины памяти всплыла странная картина: старый дом из почерневших брёвен на окраине села, возле кладбища… вечерняя история, рассказанная деревенскими пацанами, про сокровища, которые во время революции под домом зарыла его бывшая хозяйка. И про проклятие, из-за которого его до сих пор не могут достать… я совсем малыш; мир выглядит по-другому, и я верю почти во всё, что слышу… мама постоянного говорила папе, что нужно как можно больше денег, а он зарабатывает мало… а тут — сокровища! Я представлял себе мамины глаза, когда выбирался из дома с наступлением темноты. Было страшно, но добыть настоящее сокровище мне хотелось сильнее. Я представлял его как сундук, набитый украшениями и золотыми монетами — видел в каком-то детском фильме и считал, что все сокровища должны быть такими… дальнейшие воспоминания были совсем смутными: помню сильный испуг. Искрящиеся, как гирлянды, линии. И мишку в руках, с которым вдруг стало совсем не страшно.
Я потянулся к мишке. Контролёр не пытался меня остановить, только смотрел с любопытством.
— Отец знал, кем ты станешь, — сказал он, — и старался тебя защитить и от большого мира, и от твоей судьбы… знаешь, есть ещё одна вещь, которую я должен спросить прежде, чем мы продолжим.
— Слушаю, — ответил я.
Моя ладонь коснулась мягкой шерсти. И на душе сразу стало как-то спокойно. Тесная кабинка подводного аппарата будто расширилась.
— Такие, как он, обычно оставляют инструкции своим наследникам. Ты должен был найти его признание, где он объяснил бы всё и оставил бы указания. Скажи, ты обнаружил его тайник?
Снова тот же внимательный взгляд, к которому я уже начал привыкать.
— Нет, — ответил я. — Но я и не искал, с чего бы мне…
Я хотел сказать, с чего бы мне, простому пацану, искать какое-то наследство кроме того, что мне отец оставил официально, но в этот момент послышался глухой удар. Корпус аппарата затрещал, меня сильно дёрнуло — так, что я больно ударился грудью о столешницу и несколько секунд не мог нормально вдохнуть.
Игорь Сергеевич с неожиданной прытью вскочил с места и был уже возле выхода, когда в помещение влетел Степан.
— Чёрное сердце! — выкрикнул он, — они используют чёрное морское сердце!
Я так толком и не понял, что за штуковина эта «чёрное морское сердце». В той обстановке спросить было невозможно, а потом было не до этого. Но, судя по тому, что мы шли на полной скорости к берегу — нечто очень и очень опасное.
Игорь Сергеевич и Степан были на ходовом. Я же осторожно встал у входа, стараясь быть как можно незаметнее, просто наблюдая за их действиями.
Они напряжённо наблюдали за приборами, то и дело перебрасываясь отрывистыми фразами: «До пятнадцати узлов…», «Успеваем вроде…», «На батарее идём…», «Гробим же!», «Да фиг с ней…» «Что по берегу?»
Я видел, как Степан начал копаться в планшете, где отображалась карта побережья возле города. И в этот момент решил, что настал подходящий момент, чтобы вмешаться.
— Вот тут есть большой заброшенный объект. Планировался развлекательный центр с искусственным пляжем и аквапарком. Есть прямое сообщение с морем. Там что-то вроде огромных шлюзов и, наверное, фильтры под ним…
Контролёр с удивлением посмотрел на меня.
— Искал сердце? — предположил он.
— Нет, — я помотал головой, — прятался.
— Ладно. Там хотя бы есть шанс незамеченными высадиться…
— Если успеем. Наверняка они закинули мелкую сеть на берегу… — добавил Степан.
— А как же без этого, — Игорь Сергеевич пожал плечами, — Саш, ты вот что… возьми своего мишку. И не выпускай его из рук. Вообще никогда, пока мы дома не окажемся.
— Хорошо, — кивнул я и вернулся в кубрик.
Вот так, мишка снова оказался в моих руках… и для этого даже не пришлось придумывать хитрый план и торговаться. Что это? Очередная хитроумная ловушка? Или же просто рациональный поступок опытного игрока в сложившихся условиях? Честно говоря — думать об этом не хотелось. Но на душе стало как-то… даже не спокойно, нет. Сложно описать это чувство. Наверное, правильно. Я засунул мишку себе под майку и заправил её за ремень штанов.
«Ещё немного и я превращусь в ходячий склад бесценных вещей…» — грустно подумал я. Но деваться было некуда. Ни с одним из сердец я расстаться был не готов.
Подводный аппарат был оборудован хитрой системой эхолокации, которая создавала синтетическую картинку окружающей обстановке на большом мониторе. Причём система, как я понял, могла эффективно работать и в пассивном режиме — если вокруг было достаточно источников шума. Учитывая, что мы находились возле одного из крупнейших морских мегаполисов мира, с этим проблем не возникало.
Тут было на что посмотреть на дне. Затонувшие корабли, постройки, которые ушли под воду… много интересного! Кстати, можно ли в подводных заброшках доставать сердца? Наверняка ведь такая идея уже приходила кому-то в голову… надо будет Олю спросить, как найду их.
По мере приближения к берегу моё сердце всё больше сжималось. Успел ли я? На месте ли ребята? Или их схватили? А, может, они решили попытать счастья вместе с Чжаолинем?..
— Этот водозабор? — спросил контролёр не оглядываясь, — про него ты говорил?
Я пригляделся к синтезированному однотонному изображению на экране. Со стороны моря, тем более изнутри моря, конструкции выглядели иначе, но я опознал характерный створ шлюза трапециевидной формы. Да, если прикинуть, именно так он и должен выглядеть снаружи.
— Да, похоже, — кивнул я.
— Не плохо, — одобрил Игорь Сергеевич.
— Глубина тридцать метров. Умеют китайцы строить масштабно! — заметил Степан.
— Что дальше, за шлюзом?
— Точно не знаю, оно ведь под водой всё… думаю, очиститель, как и говорил, — ответил я. — Но туда, в технические помещения, ведут незатопленные ходы, так что должно быть сообщение с поверхностью.
— Пошлём дрона? — предложил Степан.
Игорь Сергеевич прислушался. Сзади всё ещё периодически бухало и эти взрывы, кажется, приближались.
— Времени нет. Они могут сместить фокус в любой момент, когда догадаются, что
