- И мы! - Поддержали девчонки.
- Вы-то как выбрались?! - С показной строгостью всплеснул руками Михаил. - Я же сказал - ни шагу за дверь!
- А мы через окно, - тоном опытного крючкотвора ответил Федор. - Я держался, а они по мне слезли. Только уху больно...
- Потом и попе будет больно! А если бы ты сорвался?!
- Не, там хватка, как у сварки, - прижал Максим к себе Федора и с гордостью показал остальным. - Знакомьтесь - мой брат, Федор, великий мастер, между прочим. А это Тоня и Катя, сестры, частные инвесторы.
- Кто? - Не понял папа.
- Не важно, слово-то хорошее, - отмахнулся Максим. - Так кто полезет?
- Да я мигом, - взлетел вверх Толик, отвинтил что-то на стойке и ловко выудил из прозрачного куба карточку вместе с десятком подшитых документов, до того лежавших на дне. - Вот, двести миллионов. - протянул он все Максиму.
- С-сколько? - Поперхнулся Михаил, ошарашенно переводя взгляд с карты на Максима и обратно.
- Ну, там двести три, - поправился Толик. - Вдруг комиссия.
- Зачем двести миллионов?!
- Двести три, - поправил Максим, с интересом рассматривая карточку и даже колупнув ее ногтем за край магнитной ленты (тут сердце прихватило сразу у всех).
- Она невкусная, - заявил дядя Коля и тут же поймал осуждающий взгляд Михаила. - Вы просто его не знаете, - поспешил он оправдаться.
- Так, подождите, - схватился Михаил за голову. - Это розыгрыш, да? Не может быть... Вот так... Чтобы в газели.. И столько.
Судя по невозмутимому виду гостей - может. И это пугало.
- Двести миллионов - на соревнования, - успокаивающе погладил отца Максим. - Ну там на сдачу еще пластилин Федору, я обещал.
- Какие соревнования? - Пришло время удивляться Николаю Ивановичу и ребятам.
- Да там дело верное, - отмахнулся Максим, закидывая карту в карман рубашки. - Пару туров и алюминиевый завод дают.
- А мы? - вскинулись ребята.
- Там команда только с одной школы, - виновато пожал тот плечами. - Я бы тогда вас в первую очередь позвал.
- А вам вообще - в университет поступать! - Гаркнул им в ухо Николай. - Никаких соревнований! Вон, машины проверьте, выезжать скоро.
- Максим, - заикнулся было Михаил, судя по серьезному виду, явно наметив сказать примерно то же самое.
- Обсудим чуть позже? - С просительной интонацией заглянул ему в глаза Николай Иванович, скосил взгляд на воспитанника, и легонько кивнул, подтверждая тему беседы.
- А вы Машка не привезли? - Поспешил сменить тему Максим, двинувшись к дому.
- Г-хм, - смутился Николай. - Понимаешь, какое дело...
Беседа как-то сразу заглохла, сменившись тягостной паузой.
- После того, как ты уехал... Через неделю, наверное. Машк вышел погулять - надолго, как обычно. Такое с ним часто бывало, верно?
Максим прикрыл глаза.
- А потом не вернулся, - с некой растерянностью завершил дядя Коля.
- Значит, скоро придет ко мне, - пожал тот плечами, не выражая ни грамма сомнения в своих словах.
- Два месяца прошло...
- Не пропадет, - категорично ответил Максим. - Он умеет устраиваться в жизни.
- Думаешь?
- Вот вас кто-нибудь бесплатно кормил три раза в день?
- Нет, разумеется.
- Вот видите. - Закрыл он тему. - А Лайка?
- А Лайка в собачьем раю.
- Что?!
- На мясокомбинате, сторожем. - Нервно поправился Николай. - Привет тебе передала. Вот, секунду, - торопливо махнул он рукой, и, повинуясь жесту, водитель лимузина споро достал что-то из салона.
На проверку, этим 'что-то' оказалась картонная коробка, оббитая чем-то мягким. А внутри оказался ослепительно-рыжий щенок, чуть сонно разглядывающий все вокруг.
Довольно большой для еле открытых глазок, а значит и возраста, с массивными лапами и узнаваемыми чертами овчарки.
- Вот, - торжественно протянул дядь Коля щенка Максиму.
Тот аккуратно принял его, поднял над головой, показывая всем, а затем с мрачной торжественностью, как некогда создатель - сотворенному Франкенштейну, прогремел:
- Я назову тебя БРАНД!
- Это девочка, - испортил всю торжественность Семен.
- Ух-ты! - Пискнули Тоня с Катей, ловко пнули Максима по коленной чашечке, дернули за ухо и отняли щенка. - Бруня-я!
- Тоня, как можно! - Возмутился Михаил, заспешив вслед за убегающими девчонками вместе с Николаем - но тот не особо торопился, опытным взглядом приметив, что погоня скоро заглохнет, а значит появится возможность поговорить наедине.
- Хана затее, - оставшись на земле, констатировал Максим, потирая коленку.
- Бруня, - задумчиво почесал затылок Федор. - Боевой Робот Убийца... Ня?
- Какой там боевой, сейчас бантик на шею наденут и что-нибудь розовое сошьют, - махнул рукой тот.
- Так ведь 'Ня'?
- Вы о чем? - Заинтересованно спросил Семен, помогая Максиму подняться.
- Да мы хотели щенка в пилоты боевого робота. А теперь уже все, - все с грустью посмотрели на угол дома, за которым скрылась банда похитителей.
- А это будет работать? - Неподдельно загорелся он взглядом.
- Разумеется, - покровительственно кивнул Максим. - Федор - мастер, я ведь говорил.
Рекомый важно надул щеки. Но затем, встретив ироничный взгляд, решил просто выставить правую ногу чуть вперед и гордо поднять подбородок.
- А обязательно щенка?
- Да не особо, - ответил Федор, явно почуяв за интересом деловое предложение. - Главное - хоть какая-то обучаемость.
- Я на секунду! - Мигом сорвался Семен и почти столь же стремительно вернулся, на этот раз с коробкой чуть меньше. - Вот. - шмыгнул он грустно, открывая крышку.
Внутри обнаружилась крупная белая мышь.
- Дрессированная! - Осторожно погладив, с любовью произнес он. - Лабиринт проходит только так! Только в университетское общежитие с ней нельзя. А дома следить некому. Возьмете? - Просительно глянул он на друзей.
- Возьмем, - с подобающей торжественностью принял коробку Федор.
- Ты будешь гордиться ей, - похлопал по плечу Максим.
- Первая мышь пилот! - добавил его брат.
- Я буду звать ее МРАК! /Мышь-Робот Аннигилятор Классический/
- Ее Лучинкой зовут.
- Ну или Лучинкой, - довольно согласились с ним.
***
Взрослые, между тем, остановились перед неодолимой для степенных и образованных людей преградой - лезть за девчонками в штаб на дереве, конечно же, было довольно несложно, но крайне несолидно при свидетелях. Так что погоня ограничилась грозными заявлениями и обещанием лишить сладкого. И хоть наверху тревожно притихли, переживая будущие санкции, но назад не спустились. Потому что дружба - она дороже! Хотя, судя по слегка жалобному поскуливанию, дружба пока была односторонней, но в этой семье определенно знали толк в таких отношениях.
