– Нам следует обсудить появление этих новых людей в академии. Что ты в связи с этим чувствуешь?
– Чувствую, что они здесь, – ответила Чейз. – И сочувствую им в том, что они потеряли свою академию. Если бы такое случилось со мной…
Казалось, Ритц это обрадовало.
– Академия очень похожа на семью, и появление этой команды все изменило. Как будто кто-то из родителей завел новую семью или еще одного ребенка.
– Сравнение стоило бы поменять, – сказала Чейз. – У меня нет родителей.
Психиатр близоруко сощурилась на личное дело Чейз.
– У тебя есть родители. Твоя мать…
– О нет! Дженис – мать, но не родитель. В один из моих первых приходов сюда вы сказали: «Чтобы стать матерью, рожаешь, а родителем становишься, когда растишь человека».
Это стало одной из причин, по которой Чейз захотелось довериться доктору Ритц. Осуждение Дженис было одним из самых быстрых способов завоевать сердце Чейз.
– Ты меня слушала?
Психичка выглядела неоправданно растроганной.
– Ну это же правда, так? У меня нет родителей. У меня есть «Звезда». Кейл. «Дракон».
«Пиппин». Почему-то имя напарника застряло у нее в горле.
– А ты задумывалась о том, какой станет «Звезда» после испытаний? – спросила Ритц. В ответ на недоуменный взгляд Чейз доктор добавила: – Если проект «Стрикер» провалится, самолеты спишут, и ты будешь летать на более старых моделях.
Чейз зажмурилась. Старые истребители – это гадко.
– «Стрикеры» не провалятся.
Их должны принять на вооружение! Им надо доказать свои возможности не меньше, чем Чейз. Отчасти именно поэтому она так полюбила свой опытный самолет.
Ритц продолжила:
– Если их примут, пилотов «Стрикеров» будут десятки. Ты станешь одной из многих. Частью эскадрильи. Ты об этом думала?
Чейз сильно нахмурилась, обдумывая новый вопрос. Будет ли она по-прежнему дорога Кейлу, когда пилотов «Стрикеров» будет несколько десятков? Будет ли он все так же восхищаться ее выходками? Вряд ли.
– Давай переключим скорости. – Ритц достала листок бумаги и нарисовала какую-то фигуру. – Это – сердечный круг.
– Его составляют эльфы? – спросила Чейз.
Ритц сурово на нее посмотрела и указала на рисунок. Он напомнил Чейз двигатель: зияющую дыру, которая глотает ветер и выплевывает позади себя обжигающий пар.
– Я еще ребенком перестала верить в любовь, Ритц.
– Тогда назови его кругом доверия. Задай себе вопрос: «Кто в моем кругу? Кто мне близок и важен? Кому я доверяю свои тайны?» Впиши сюда этих людей – и, уверяю тебя, ты поймешь, что те, с кем, по-твоему, ты не связана, на самом деле занимают в твоей жизни центральное место.
К собственному изумлению, Чейз разозлилась. Нет – разъярилась.
– Это вообще запредельная дурь, Психичка! Вы считаете, что мне надо записать какие-то имена – и люди как по волшебству станут для меня важными? Я умею быть неравнодушной, знаете ли! Мне важны полеты. Испытания. Если я не одержу победу, то «Дракона» спишут – так что, поверьте, мне не все равно!
Ритц молчала довольно долго.
– Полеты – это не победа или проигрыш. У меня был такой же разговор с Лией Гренадин, но вы, подростки, во всем видите соревнование. Испытания направлены на повышение безопасности страны, Чейз Харкорт. Они определят будущее ВВС.
Чейз потерла затылок.
– Вот уж не думала, что вы патриотка, Психичка. – Женщина бросила на Чейз острый взгляд. – Я хотела сказать – доктор.
– Тебе следует помнить о реальной цели. Особенно раз ты не в состоянии увидеть нарыв у себя в груди.
Чейз содрогнулась: картина получилась весьма яркой.
– Ладно. Буду делать то, что делаю всегда. Да уж, вот вам и екарный круг.
Она не стала ждать разрешения уйти. Ноги сами понесли ее в Парк, но она на пару минут задержалась в одном из застекленных переходов, соединявших все строения «Звезды».
Высоко в черном небе горело желто-зеленое полярное сияние. Чейз жарко дохнула на стекло и нарисовала на запотевшем пространстве круг. А потом в его центре она написала «Пиппин».
Это не сработало.
Это не заставило ее почувствовать, что она ему доверяет. Что он занимает центральное место в ее жизни. Это только напомнило ей его отстраненно-бесстрастное выражение лица – и недавнюю просьбу его не трогать.
Чейз стерла круг и имя чрезмерно энергично, так что стекло протестующе запищало. Если не врать себе самой, то в последнее время Пиппин казался скорее незнакомым человеком, чем ее лучшим другом.
21. Товарищи по играм: Дружба на время задания
Чейз вошла в ангар со шлемом под мышкой. От желания взлететь она только что не подпрыгивала на месте. Остальные команды «Стрикеров» уже стояли перед бригадным генералом. Она встала в строй, заработав всего лишь недовольный взгляд Сильф.
Касаясь крыла «Феникса», Кейл заговорил:
– По первоначальному плану американские «Стрикеры» должны были вступить в воздушный бой с «Фениксом», команда которого имела преимущество за счет того, что ознакомилась с тем, как вы летаете. Если «Стрикеры» пройдут военные испытания, то рано или поздно Новый восточный блок либо украдет, либо воспроизведет все технические решения. Нам нужно уяснить, какие результаты эти самолеты показывают против сходных машин.
Он посмотрел сначала на Тристана, а потом на Чейз.
– Но поскольку теперь вы все имели возможность познакомиться с полетным стилем друг друга, мы сочли нужным изменить ход испытаний. Вас ожидает совсем иное боевое задание. Даже мне неизвестно, в чем оно будет заключаться, – тут он бросил взгляд на Чейз, – так что ко мне не приставайте.
Сделав небольшую паузу, Кейл продолжил:
– Один из элементов испытания будет основываться на вашей маневренности на высоких скоростях. Это может оказаться самым важным фактором, который определит, будут ли «Стрикеры» поставлены на вооружение ВВС, – особенно если учесть, что нам по-прежнему неизвестен предел скоростей красных беспилотников.
Чейз подняла руку:
– Можно задать вопрос, сэр?
– Если без этого никак нельзя, Харкорт.
– Нельзя. – Она посмотрела на Сильф. – Вы выводите один из «Стрикеров» из испытаний?
Кейл прищурился:
– Кто такое сказал?
Пиппин смотрел по сторонам, словно его это не интересовало. Словно это не он сказал ей именно это. Чейз покраснела от шеи до щек.
– Никто. Просто сложилось впечатление, что все идет в этом направлении.
– Вы все включены в испытания, – сказал бригадный генерал. – Все три команды.
Испытанное Сильф облегчение проявилось только в том, как она чуть расслабила плечи. Тристан стоял дальше всех. Его темные волосы были туго стянуты, брови нахмурены. Вид у него был явно нервозный.
