— Командующий Шао, прибыл отряд дознающих, чтобы забрать пленников.
— Это хорошие известия, — задумчиво произнес Киен, поглаживая меня, — я подойду.
И мы направились к выходу из корабля. Ведущий легко спрыгнул и протянул мне руки…
— Эля! — Знакомый голос заставил вздрогнуть и невольно отпрянуть назад. Голос принадлежал худому, усталому и совершенно счастливому Сану!
— Сан! — Мой радостный визг заставил нескольких познающих выронить переносимые детальки, и они со звоном упали на пол. Я спрыгнула и побежала к самому любимому братику на свете. — Санаден!
— Элька! — Он подхватил меня, прижал. — Элька, как же ты выросла! — И вдруг голос его изменился: — Лирель, а что ты тут делаешь? И в таком виде?
Следуя за его взглядом, невольно прикоснулась к губам — они были припухшими, что неудивительно.
— Исследующий Манире? — Киен подошел ближе. — Не знал, что брат моей спутницы будет прислан, в ином случае встретил бы вас лично.
Совершенно неосознанным жестом Сан закрыл меня собой и с ненавистью посмотрел на Киена. Да что происходит?!
— Сан, — обняла брата сзади, как делала всегда в детстве, — у нас традиционное супружеское соглашение с Киеном Шао. — Почему-то Сан вздрогнул и безвольно опустил руки. — Сан, ну что не так?
Обошла его и заглянула в глаза… Абсолютно потерянные, полные ужаса и невыразимой тоски глаза… Сан, что с тобой? Что же происходит?
— Эль… Лирель, тебе пора, — тихо проговорил Санаден, не глядя на меня. — Все хорошо, надо работать. Иди, Лирель.
Я застыла, ничего не понимая, а Киен обнял меня за плечи, увел от моего родного брата, которому так плохо… Поймала взгляды остальных исследующих и познающих… сочувствующие взгляды…
— Нам уже пора, — мягко напомнил Киен.
Мы вышли, поднялись по коридору, шагнули в кабину лифта, которая снова вызвала у меня странный ужас, и чуть погодя оказались рядом с кимарти Шао.
— Почему Сан здесь? Почему он такой уставший? Что происходит! — Я остановилась в коридоре, вырвалась из объятий и с ужасом посмотрела на явно недовольного ведущего.
— Эля, — Киен явно собирался сказать что-то неприятное, — Эля, пойми… Я ничего не могу сделать в этой ситуации, исследующие не подчиняются мне, а Санаден, судя по всему, понижен в звании, и, вероятно, проступок был очень серьезным. Постараюсь узнать и постараюсь помочь, но гарантировать ничего не могу, прости.
— Я… я хочу домой. — А еще мне хотелось просто уйти и ни о чем не знать, а еще хотелось назад к Сану!
И, забыв обо всем, совершила необдуманный поступок: сорвалась на бег, влетела в оге и нажала на те символы, которые в прошлый раз набирал Киен. Я должна узнать, что с Саном! Должна!
Оге остановился, и я быстро вышла из кабинки. Вышла я не там… совсем… Этот коридор был выкрашен черным, но освещался очень ярко. А кода возвращения я не знала! Нужно было найти кого-то, чтобы отвели меня назад. Быстро пошла вперед по коридору, чуть щурясь от яркого света. Услышала впереди шаги и пошла быстрее, но едва удалось рассмотреть идущих, испуганно замерла…
Арарсар — они были прекрасны! Тонкие, гибкие, их кожа словно сверкала! Первым шел мужчина с длинными светлыми волосами почти до пояса, сияющими в свете ламп. Второй оказалась женщина, ее волосы были чуть темнее, но глаза… Огромные, умные, миндалевидные… в них была печаль… И только тут я заметила конвоиров. Я совершенно не обратила внимания на дознающих, потому что любовалась нашими заклятыми врагами, которых нельзя было ненавидеть. Внезапно поняла, почему мы знали о наших исконных врагах, но никогда не видели их! В арарсар не было злобы, не было ненависти, только грусть и… боль! Когда они подошли ближе, я поняла, что их били… Долго и жестоко. У мужчины лицо оказалось в кровоподтеках, из порезов на его белоснежном комбинезоне капала кровь, которую я издали приняла за узор на костюме! А женщина… у нее были припухшие губы и израненная шея… Но губы… неужели они…
Дознающие остановили арарсар, едва поравнявшись со мной, испуганной, вжавшейся в стену. Один шагнул ко мне и, больно схватив за запястье, зло спросил:
— Кто вы и как проникли на нулевой уровень?
Нулевой уровень… секретная территория, вход на нее запрещен! Я переводила взгляд с дознающего на женщину арарсар и вдруг заметила на его серо-черном мундире длинный белоснежный волос, запутавшийся в застежке…
— Подонок! — простонала я, сползая по стенке вниз. Он вздрогнул, бросил взгляд на женщину арарсар. Я поняла, что мои предположения верны. Из меня вырвался уже крик: — Грязный, жестокий насильник!
Дознающий яростно сузил глаза и занес руку для удара… Удара?! Я знающая! А он обучался в Академии Ранмарн!
— Тхар! — Дознающие замерли, испуганно глядя на меня. Да, это подло, я знаю. Мы не имели права пользоваться подобным. Это слово произносили всегда, когда детей наказывали. Знающие вырабатывали условный рефлекс на это слово, произнесенное с определенными интонациями, и сейчас я воскресила в них настоящий детский ужас.
— Знающая! — Дознающий отпрянул от меня и с ужасом смотрел, как я поднимаюсь. — Что вы здесь делаете, маноре?
Впервые в жизни я испытывала желание убить… Смотрела на дознающего, который, похоже, был старше моего отца, и мечтала его убивать… долго, мучительно, чтобы он понял женщин, которым причиняют боль! Но я не имела права убивать… хоть и могла…
— Вы не можете… — Голос сорвался, с трудом попыталась выговорить: — Так нельзя… нельзя так! Они же живые, а вы… Как можно?
В моих глазах появились слезы, я понимала, что произошло, и не могла понять… Дознающий молчал, медленно расплываясь в моих глазах, потому что сквозь пелену слез я плохо видела. Опустила ресницы, позволила слезинкам скатиться по щекам и снова посмотрела на него…
— Они враги, маноре, — тихо произнес дознающий, — они враги Талары! Они наши враги!
Взглянула на него и сказала, что вижу. Нас учили определять, когда ребенок лжет. И сейчас я разговаривала с ним как с ребенком:
— Ты лжешь! Ты сам знаешь, что это ложь… — Он вздрогнул, зубы его сжались, попытался что-то сказать, но я остановила его жестом: — Тебе самому не противно?! Не противно от того, каким ты стал чудовищем! Недостойным чудовищем!
Что я делаю? Я же ломаю его психику… так нельзя! Нельзя! Но то, что он сделал с этим божеством, разве так можно? Где она, грань наказания? Он сломал ее, но имею ли я право разрушать его сознание? Если я сломаю его, я стану, как он… Как все они… И буду ненавидеть себя за это…
Бросила взгляд на женщину арарсар — она мне улыбалась! Словно поняла и мой порыв, и то, что я остановилась… Как же ты прекрасна, сияющая женщина, в тебе совсем нет ненависти… ты тоже не хочешь быть как они… И мы похожи с тобой в этом стремлении простить и забыть, но только не ненавидеть…
