«Бум. Бум. Бум», — гулко отмерял его шаги металл под ногами.
Стас остановился. Но…
«Бум-м! Бум-м!» — звук не прекратился.
Дважды ударило за его спиной. Негромко, но отчетливо.
По коридору прошелся кто-то еще?
Нет, не прошелся. Просто появился, как умеют появляться только призраки.
Перед Стасом снова стоял Колдун в шаманских одеждах. Тихонько, с задумчиво-медитативным видом он постукивал колотушкой в бубен.
Страха не было вообще. На этот раз не было даже удивления. Визит покойника на субтеррину Стас воспринимал теперь как нечто само собой разумеющееся.
«Забавно! — это было первое, о чем он подумал. — Пока Гришко и Киря обсуждают, приходил ли ко мне мертвый Илья или нет, Колдун снова стоит рядом. Позвать, что ли, полковника и начохра?»
— Не надо, — качнул головой Илья, опустив бубен и колотушку. — Я пришел говорить с тобой, а не с ними.
Стас пожал плечами:
— Не вопрос. Поговорим.
«Как все-таки быстро можно освоиться беседовать с мертвецами, — промелькнуло в голове. — Привычка — великое дело!»
— Не только привычка. — Колдун смотрел на него невеселыми глазами.
— А что еще?
— Тебе это надо.
Вопрос? Утверждение? Наверное, все же второе.
— Ну, будем считать, убедил. Так что ты хотел мне сказать?
— Будь внимателен, Стас. Ты хорошо научился видеть, если увидел ворота в стене, но пока плохо умеешь слушать.
— В смысле?
— Ты знаешь, где находишься?
— Под землей.
— «Под землей» — понятие растяжимое. Ты знаешь, в какие ворота прошел сам и провел остальных?
Стас вспомнил проход в непробиваемой стене, действительно вызвавший у него ассоциации с воротами. Стало не по себе. Чем-то они ему не понравились, эти ворота. Еще тогда. Странно, наверное, что, беседуя с призраком, боишься чего-то другого, но сейчас было именно так.
— Прислушайся, Стас, — очень веско и очень серьезно произнес Колдун. — Послушай, что творится снаружи, только слушай внимательно.
Послушать? Хорошо, какие проблемы? Послушаем…
Стас закрыл глаза. Сосредоточился, стараясь теперь не столько смотреть, сколько слушать.
Услышал…
То, что уже слышал раньше, только теперь это было более явственно и отчетливо.
По пещерным пустотам метались далекие отголоски устрашающих звуков. Пока еще далекие, но очень устрашающие. Да, точно: он уже слышал это, когда выдвигались и работали гусеницы, выравнивавшие «Боевого крота». Но тогда Стас не придал значения странному шуму. Он тогда решил, что все это — не более чем искаженное эхо работающей машины.
Но теперь-то… Ну да! Лязга металла больше не слышно. Но звук-то не прекратился. Значит, он идет не от «крота». Наоборот — к «кроту». Из какого-то другого источника. Из какого? Откуда?
«Ты знаешь, в какие ворота вошел сам и провел остальных?» — к чему были сказаны эти слова, от которых мурашки по коже?
Стас вслушивался внимательнее. Слух — не обычный человеческий, а особый, появившийся у него недавно, — обострился. Ухо уже различало и вычленяло из общего шума отдельные составляющие. И волосы становились дыбом.
— А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!
Многоголосые крики и стоны, в которых нет ничего, кроме боли, ужаса и отчаяния. Невыносимой боли, запредельного ужаса, беспросветного отчаяния. И раскатистый рык неведомых тварей — яростный и жуткий, вплетающийся в вопли и стенания.
И все это — в полной темноте, которую, впрочем, вновь обретенное особое зрение Стаса воспринимало как приглушенный серый свет.
Но откуда здесь страдающие люди? На такой глубине? Да и мутанты вряд ли могли бы сюда забраться. Или все же могли? Или это не люди и не мутанты, а…
А кто?
А что?
Не зря, ох, не зря мертвый Колдун чувствует себя здесь так вольготно.
«Ты знаешь, в какие ворота вошел сам и провел остальных?»
А что, если…
Новые крики, новые стоны. Рев.
— А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!
Бр-р-р! Жуть!
Что, если они попали…
— Ад? — Стас облизнул вмиг пересохшие губы. — Это ад?
Ад — это хуже родного «Аида». Ему рассказывали, и довольно часто, что грешники после смерти оказываются в аду, где их ждут нескончаемые мучения. Огонь, кипящая смола, сжигающее, но не убивающее до конца радиоактивное излучение.
Стас не очень верил в это. Но очень боялся. Попадать в ад он не хотел. И в то же время прекрасно понимал, что если огненная Геенна существует, то спастись не удастся никому. Человечество, превратившее в ад целую планету, вряд ли избежит адских мук после смерти. А ведь он — часть человечества.
— Колдун, это ад? — снова спросил Стас.
Росло понимание, и вместе с ним нарастал ужас.
Илья молчал, задумчиво покачивая колотушкой перед бубном.
Неужели они в самом деле прошли ворота, через которые не стоило проходить? Да нет, не может такого быть!
Не может? А Колдун? Мертвый колдун, разговаривающий с ним наяву, — такое быть может?
— Ты научился видеть то, что нужно видеть, и слышать то, что нужно слышать, — наконец заговорил Илья глухим надсадным голосом. — Ты делаешь успехи, Стас. А теперь беги. Расскажи, о чем узнал. Предупреди. Попробуй убедить. Здесь оставаться опасно. Быстрее!
Шаманская колотушка снова ударила в бубен. Едва коснулась туго натянутой кожи, поэтому звук вышел негромкий. «Бум-м».
И еще удар — такой же несильный. «Бум-м»! На Илье дернулись одежды из шкур и ленточек.
Страх всадил Стасу холодный лом между лопаток.
— Быстрее, Станислав! Поспеши.
Колдун начал бить чаще, сильнее.
«Бум-бум-бум-бум».
И Стас поспешил.
* * *
— В общем, пока я готов прислушиваться к его словам, — закончил Гришко и…
«Бум-бум-бум-бум-бум!»
В переборочную дверь отсека яростно заколотили.
Киря вопросительно посмотрел на полковника. Гришко кивнул, и начохр открыл дверь.
За дверью стоял Стас. В первую секунду Гришко решил, что бедняга сошел с ума. Вытаращенные глаза, перекошенный рот, искаженное лицо, на котором, как следы рук на надписи «прислонять», отпечатался ужас на грани паники. Чем-то выражение Стасова лица напомнило Гришко посмертную маску Колдуна. Только Стас, в отличие от Ильи, был жив. Пока еще жив.
— В чем дело? — полковник нахмурился. — Я тебя не звал.
— Надо убираться отсюда! — выдохнул Стас. И затараторил как полоумный: — Быстро. Сейчас же. Здесь плохое место.
Он говорил и понимал, что его не слушают и не слышат. На него смотрели, как на идиота.
— Ты что несешь, Хвостопад? — скривился Киря. — Опять увидел Колдуна?
