Однажды Сибирцев получил вводную: выбрать любой сектор, охарактеризовать его и оторваться от преследования — все это на объемном макете Города. Джек подумал и нашел маленькую кофейню в районе проспекта Пятой Космороты, где когда-то его отыскал боевик Мендлиса. Он повторил свой тогдашний путь — двор, пропускное отверстие коммуникаций, эскалатор… Мастер слушал внимательно, курсанты, обступившие макет, поглядывали на Джека с уважительным удивлением. Когда тот кончил, мастер, усмехаясь, кивнул: «Неплохо… для импровизации», — и посмотрел на Джека с откровенной иронией. — Но я бы на вашем месте сделал так. Справа от эскалатора есть темный коридорчик, выходит под арку, а там — служебный вход в ту же кофейню. Замкнуть круг, чтобы поменяться ролями с преследователями, — прием неплохой. Запомните, курсанты!»
Постепенно Джек начал воспринимать Город не как скопление домов и улиц, но как сложный механизм, предназначенный прежде всего для преследования или ухода. Теперь и он не хуже Кича смог бы найти выход на технические ярусы из любого строения. Свободное время Джек все чаще проводил в отдаленных секторах, изучая малозаметные индивидуальные особенности каждого. Память постепенно становилась все более яркой, предметной, целенаправленной. И тут Мастер перешел к новому циклу — занятиям по оперативной психологии.
…На большом дисплее появились стереофото пяти мужчин. Курсанты оживленно заспорили о том, какая форма подбородка свидетельствует о решительном характере, что означают прижатые уши или же вздернутый нос. Мастер прислушивался к их спорам с легкой улыбкой, не вмешиваясь и не глядя на экран.
— А что это за люди? — поинтересовался неугомонный Инглз.
— Случайные граждане, попавшие в кадр во время последней оперативной съемки. Я о них знаю не больше вашего, — ответил Мастер.
Сибирцев тем временем пристально рассматривал крайнее стерео. Бледный худощавый мужчина с прищуренными глазами, острым носом и большими ушами. «Должно быть, горожанин, — размышлял Сибирцев, — работает в помещении и вряд ли занимается физическим трудом. Руки маленькие. Лицо задумчивое. Уши у него… Может, музыкант?»
Мастер выключил изображение.
— Разминка закончена. На следующем занятии я научу вас определять 18 основных прототипов на основе сцепленных признаков. Главная ваша ошибка — неумение оценивать совокупность примет. Хватаетесь за что-то одно, самое яркое… Кстати, выдающаяся нижняя челюсть бывает у больных акромегалией. А безумные глаза чаще всего говорят, что их владелец не успел заскочить в туалет.
Курсанты засмеялись, Мастер тоже улыбнулся.
— Ничего, займемся отработкой элементов, деталей, а потом, в конце курса, я покажу вам эти же стерео, и сами увидите, как разительно изменятся ваши оценки. А пока — до свидания. Удачи! Встретимся на следующей декаде.
4
Джек сохранил за собой квартиру в седьмом секторе, перетащив туда кое-какую, еще родительскую, мебель от Полины. Жил он дома, ходил в гражданской одежде, хотя после зачисления в Федерком был восстановлен в звании поручика. Три свободных дня в конце декады он обычно проводил на хуторе Германа.
— Привет, Микки! — сказал Джек, входя в дом. Герман возился где-то на участке, и двери открыл компьютер. После гибели Луи Герман с согласия Джека перенес Микки к себе. Сейчас Джек подумывал о том, чтобы забрать Микки в Город. Пока же он оставался на хуторе на случай, если у Луи объявятся наследники.
Микки едва успел ответить на приветствие, как чья-то тяжелая, властная рука опустилась Джеку на плечо. Сибирцев вывернулся и провел прием. Герман парировал. Теперь они разминались таким образом при каждой встрече.
— Голова. Печень, — быстро говорил Крофт, нанося последовательно удары.
Джек отразил атаку и сам перешел в наступление, широким круговым движением поевшая ногу в голову Германа.
— Однако! Ты растешь на глазах, — резко и невысоко подпрыгнув, Герман сделал полный оборот и ударил Джека в скулу внешней стороной ноги.
Помогая Сибирцеву подняться, старший оперативник пошутил:
— Держать надо удар.
— Иди ты… — огрызнулся Джек, потирая ушибленное место и болезненно морщась.
— Уже иду. А ты сбегай-ка, посмотри, что я собрал с грядок, и тащи на кухню.
И Герман, насвистывая, направился под душ.
Когда сели за стол, Герман, видя, что Джек все еще трет щеку, участливо спросил:
— Неужто все еще болит? А знаешь, в чем твоя ошибка? Ты себя неправильно оцениваешь.
— Угу, — хмыкнул Джек, — я чемпион, только после встречи с тобой позабыл об этом.
— Н-да… Умишка бы тебе еще чуть-чуть… — Крофт с сожалением посмотрел на Сибирцева, как смотрит покупатель на понравившийся костюм: всем хорош, да размер не тот. — Учись оценивать и себя, и противника. У меня, например, длинные руки, а ноги коротковаты. Да и сам я потяжелел. Поэтому мне удобнее атаковать со средней и близкой дистанции. А у тебя — длинные ноги, широкий шаг. Держи меня на расстоянии — и все. Ты же все время пытаешься меня копировать, вот и получаешь по уху. Прикинь-ка, например, способности твоей подруги Эллы.
— Средняя дистанция, — неуверенно пробормотал Джек, — длинные ноги, а руки небольшие.
Крофт сокрушенно вздохнул.
— С ее массой на средней дистанции делать нечего. Оптимальный для нее вариант — бой в воздухе ногами. Ну, с тобой-то она на любой дистанции справится.
— А с тобой? Ты не хочешь с ней сразиться?
— Я не самоубийца. Она ведь и у нас преподавала, и все ее до смерти боялись.
— У вас? — Джек разинул рот от удивления, — она же не старая…
— Эх ты, знаток женщин! Ей под максимум. А кстати, напомни-ка мне, как она тебя в «космосе» обезвредила?
Джек нехотя пересказал недавнее занятие в бассейне. Крофт внимательно выслушал его и задумчиво произнес:
— Все-таки стареет Элла, хитрить начала…
— Что ты имеешь в виду?
— А почему ты оказался в катере без скафандра? Какой дурак, скажи, пойдет в разведывательный полет в комбинезоне? Ты просто физически не успевал его надеть. Ну, понятно, скорость у нее уже не та. Вообще ты на эти космические глупости силы не трать. На моей памяти ни один катер в Систему не пытался проникнуть. Занимайся лучше оперативной подготовкой, психологией, алгоритмом действия. Эти вещи всегда пригодятся.
— Герман, а ты нашего инструктора по ОП знаешь? Правда, что он был в больших чинах?
— Правда. Бывший мой шеф, начальник отдела. Между прочим, бригадир. Да я тебе как-то говорил о нем. Вот уж действительно Мастер. — Последнее слово Герман произнес так, словно оно начиналось с большой буквы. — Я по сравнению с ним так, пузырь… А ты знаешь, как я в топографы угодил? Мастер еще тогда, циклов десять назад, уверен был, что нам много придется работать на Бэте, вот он и отправил меня в ВКШ — Высшую космическую школу. Он ведь меня с детства знает. А в ВКШ и сейчас топографов готовят. Ну а параллельно я и в нашем Учебном центре занимался. Ох и досталось же мне! Когда на Болото попал, не поверишь, впервые за все время службы человеком себя почувствовал.
