на Дарана.
— С помощью грааля можно привязать к кому-то клановый артефакт? — уточнила эльфийка. — Или отобрать тот, что у них уже есть?
— Не знаю, — покачал головой капитан. — И, думаю, никто не знает. Но даже если грааль имеет власть над артефактами погибших родов — этого уже достаточно, чтобы пойти на любые жертвы и заполучить его.
Лёха вспомнил руины, что видел за время своего путешествия. Сколько человеческих кланов погибло в той войне? Сколько артефактов неизвестной мощи и свойств покоятся в развалинах? И есть ли подобные в эльфийских крепостях? Да и зачем выискивать уничтоженные кланы, если можно поступить так, как Гарм с Кречетами? Уничтожить всех, связанных с артефактом, и после просто забрать его себе?
— Есть неувязка, — нарушил Стриж затянувшееся молчание. — Если грааль находится в крепости, с которой связывает ваше зеркало, то что мешало Гарму просто пройти туда со своим старым другом Лавром, отвлечь того и отправить пустышку в портал? Зачем все эти пляски с получением власти над кланом и его артефактом?
— Тоже заметил? — усмехнулся Даран. — Я не мог задать этого вопроса, не выдав своей осведомлённости. Это предстоит узнать вам.
Когда Стриж вошёл в комнату, выполняющую роль камеры, Кьель переменился в лице. Узнал? Или просто догадался кем может быть мужчина, перед которым почтительно склонился Даран? Мужчина с ярко-рыжими волосами и надменным видом.
— Это он, ваше высочество, — сообщил капитан стражи, чтобы развеять последние сомнения пленника.
Лёха кивнул и движением руки велел Дарану и Аресу уйти. Те беспрекословно подчинились, оставив «принца Брэнда» и его охрану с пленником. Дверь закрылась, замыкая «плетение тишины» и отсекая все внешние звуки.
Миа сняла капюшон, открывая взгляду острые уши, и со сдержанным интересом разглядывала Кьеля. Тот ошарашено смотрел на неё, явно пытаясь понять, чистокровка перед ним, или полуухая. Руки пленника были перемотаны широкими полосами ткани, поверх которых были застёгнуты кандалы из хладного железа. Не было уверенности, что оно работает на эльфийских магов, но до сих пор Кьель не демонстрировал возможности колдовать.
— Знаешь, кто я? — спросил Стриж, надеясь, что удалось повторить голос и манеру речи принца Тигров.
Вспомнить, был ли Гарм при пустышке в дни, когда решалась судьба клана Кречетов, он не мог. Слишком много всего происходило и он тогда не особенно приглядывался к свите старого змея. Видел Кьель принца Брэнда? Успел хорошо запомнить голос и повадки?
Судя по ошарашенному виду эльфа, маскарад удался.
— Вы — принц Брэнд из рода Золотых Тигров, — голос Кьеля звучал хрипло, но не дрожал.
— Рад слышать, что обо мне знают даже поднебесники, — Стриж небрежно щёлкнул пальцами и Миа поставила рядом стул, на который он и сел.
Кьель же при упоминании Поднебесного зло дёрнул щекой.
Любопытно…
— Я так понимаю, что именно тебя следует благодарить за уничтожение старой верхушки Кречетов? — с благодушной улыбкой продолжил Лёха.
Глаза эльфа на миг расширились.
— Я не понимаю… — начал было он, но Стриж прервал его.
— Всё ты понимаешь, Кьель. Мой убийца, что пришёл за Лаурой, успел немного поболтать с Фебом перед его трагической гибелью. Он упомянул и о тебе, и о роли Змей в той трагедии. Надо ли говорить, что после этого юная графиня согласилась выполнить любую мою просьбу в обмен на возможность отомстить?
Эльф сглотнул, очевидно переосмыслив прошедшие события и собственные перспективы.
— Не волнуйся, — по-отечески тепло улыбнулся ему Лёха, — Лаура пока не знает, что ты и есть тот самый проклятый, что приложил руку к уничтожению её семьи. И если расскажешь мне достаточно интересного — не узнает.
Откинувшись на спинке стула, он коротко приказал Мие:
— Вина мне.
Та покорно склонила голову, вытащила из сумки небольшую серебряную чашу и флягу. Перелив вино в кубок, она с поклоном подала его Лёхе, но немного не рассчитала и рубиновая жидкость плеснула за край, испачкав плащ «принца».
— Безмозглая тварь! — раздражённо рявкнул тот, отвесив эльфийке затрещину.
Та безропотно вытерпела наказание, не сделав даже попытки потянуться к оружию. Стриж же украдкой наблюдал за реакцией Кьеля на это представление. Показалось, или взгляд ушастого гневно сверкнул?
Как бы то ни было, эльф старался сохранять внешнее спокойствие.
— Что вы хотите узнать, ваше высочество? — спросил он.
Лёха довольно усмехнулся и отхлебнул вина.
— Для начала, расскажи что вы сделали с моим верным шпионом и, главное, артефактом в его теле. Это очень редкая и ценная вещица, которую я хочу вернуть.
Был у Кьеля козырь в рукаве или нет — никто не знал, но если ушастому удастся сбежать — пусть скормит Гарму так много дезинформации, что старый змей насмерть подавится поняв, что за Лаурой стоят Тигры. И что загадочный чистокровный с иммунитетом к магии — не одержимый пустотник, а носитель уникального артефакта древних.
— Насколько я знаю, граф Гарм пытал и убил его, — не моргнув глазом солгал эльф.
Стриж отпил из кубка и нарочито-небрежно повторил:
— Насколько ты знаешь? Хочешь, чтобы я поверил, что тебе не дали изучить редкий артефакт древних?
Кьель посмотрел в глаза «принцу»:
— Ваш шпион сумел серьёзно ранить графа прежде, чем его убили. Я опасался, что он вот-вот скончается и его люди поймут, что я — не пустотник, а чистокровный эльф. Проклятый. Потому я сбежал при первой же возможности.
Чёрт, и ведь не понять — лжёт, или говорит правду. Понятно, что вешает лапшу на тему «шпиона», но остальное… Если Гарм не распространялся по поводу сделок с проклятым, Кьель действительно мог свалить, не дожидаясь разоблачения. Или же всё это — просто представление, срежиссированное старым змеем.
— И пришёл сюда, — не скрывая сомнения в голосе заключил Лёха. — Зачем?
На самом деле ему очень хотелось узнать, как ушастый снюхался с Гармом, но раз уж его «шпион» успел допросить Феба, вероятно ответ на этот вопрос принц знал. Ничего, позже у Мии будет возможность узнать и это.
— Хотел предложить ту же сделку, что заключил с графом Гармом, — ответил Кьель. — Грааль героев и артефакты древних в обмен на достойную жизнь для меня и моего народа.
Сложно сказать, что Стриж ожидал услышать в ответ на свой вопрос, но точно не это. Слишком идеалистично для хладнокровного циничного убийцы.
«Кого-то он мне напоминает, — расхохоталась Белочка, усевшаяся рядом с Кьелем. — Кого-то, кто убивает людей ради лучшей участи для своих соплеменников».
Устроив подбородок на плече эльфа, она задорно подмигнула Лёхе.
— И как ты это себе представляешь? — спросил тот, стараясь сохранять надменное выражение лица. — Вы — проклятые, которых ненавидит весь мир. Что могли
