уже заделал, всё нормально. Но сейчас извини меня, мне некогда. Прощай! — Марвин вернулся в башню и захлопнул дверь перед самым носом Ариана.
— Вот гад! Давай разнесём всё это к чертям собачьим! — Радимир с похмелья был страшен.
— Да ну его, пошли. Завтра ещё раз зайдём. А сегодня давай, тебя моим помощником оформим. И отметим это дело, разумеется….
Друзья двинулись в сторону пристани, надеясь добраться до Тиховодья засветло. Но лучше бы они задержались и вовремя остановили колдуна. Тогда всё могло бы быть по-другому….
Марвин вернулся в подвал. Стены помещения были выложены из поросшего мхом камня, местами между камней сочилась вода. В середине подвала стоял каменный стол с лежащим на нём телом Мансура. Рядом стояла большая тумбочка на колёсах, на ней были разложены диковинные (и не очень) инструменты. Всё это освещалось тусклыми угольными лампами, в которых, противно потрескивая, змеились электрические разряды.
Марвин снял с бока тумбочки два толстых, в верёвочной оплётке, провода. Один он приладил к серебряному листу, лежащему под трупом, а второй воткнул в его сердце — кожа на груди была разрезана. Затем колдун взял два таких же провода, свисавших с потолка, и прикрутил их к железным пластинам на тумбочке. Повернул рычаг на стене, тумбочка пару раз крякнула, и между двух угольных стержней заискрился разряд. Марвин удовлетворённо оглядел установку и достал из тумбочки ящик чёрного дерева, вынул из него человеческий череп, инкрустированный серебром и цирконием, со вставленными в глазницы рубинами, злобно светящимися в сумраке подвала. Чернокнижник открыл черепную коробку и вытащил из неё медальон в виде тускло-серого металлического диска, сплюснутого по вертикали, в который были вделаны два пересекающихся зигзага из какого-то чёрного камня, поражающего своей глубиной. Медальон изобиловал какими-то прорезями, видимо, был незакончен. Возложив на тело медальон, Марвин раскрыл толстый фолиант, покрытый человечьей кожей. Лоб некроманта покрылся испариной: он сам боялся сил, к которым хотел обратиться.
— Caput mortuum, imperet tidi Havok per vivum et devotum, serpentem! — Марвин прекратил чтение и, взяв в руку кисть из человеческой кости и волос, принялся обводить вокруг стола пентаграмму, то и дело обмакивая кисть в чашу с кровью. Эта кровь ему тяжело далась, ведь тринадцатилетняя девочка, у которой взята кровь, должна была остаться живой. А вы попробуйте выкачать из ребёнка литр крови, да так ловко, чтобы он не заметил!
— Aquila errans, Imperet tidi Havok per alas, tauri! — Марвин продолжил чтение. Кровавая пентаграмма начала тускло светиться, а амулет на груди трупа, напротив, стал втягивать в себя свет. Со всех сторон неслись свинцовые облака, собираясь над домом. Стремительно темнело….
…Магнус почувствовал где-то под поверхностью земли чужеродный пульс. Пульс манил к себе, обещая новое тело. В это место стекалась энергия, высасываемая из окружающего мира. Магнус видел паутину светящихся линий, которая сходилась на берегу маленькой речушки. И ещё Магнус слышал зов какого-то тёмного амулета, не принадлежащего этому миру. Амулет концентрировал энергию, накапливая её для создания силового потока между Землёй и Пустотой, но создаваемый им энергетический шар не был симметричен, и энергия рассеивалась по Вселенной. Но амулет звал Магнуса, и Магнус откликнулся на зов….
— Fiat firmamentum per Ahameoth! Fiat indicium per ignem in virtube Nergal! Nergal! — искры срывались с языков пламени, полыхающих на начертанной пентаграмме, и летели в сторону трупа, исчезая в Амулете Пустоты. На поверхности земли гремел гром, то и дело небо прорезали вспышки молний.
— Nergal!! — повторил Марвин. Раздался оглушительный грохот, стены затряслись — одна из молний попала в башню.
— Nergal!!! — в отчаянии позвал в третий раз Марвин. Раздался взрыв, светильники погасли, но пентаграмма продолжала освещать подвал кроваво-красным светом. Марвина ударило взрывной волной, а в его глаз попал осколок разбившегося каменного стола. Колдун вскрикнул и схватился за глаз. Но боль уступила место изумлению и ужасу: с обломков стола медленно поднимался труп Мансура, покрытый ранами от камней, с торчащими из левого запястья костями.
— Мансур? — Марвин встал, машинально вытерев рукой жидкость, вытекающую из правойглазницы.
— Кто? Я?! Трепещи, смертный: я лорд Магнус, Носитель Пустоты, открывающий врата в иные миры, магистр великого Ордена Скорпиона! — глаза трупа были подобны бездонным чёрным колодцам, на его груди пульсировал Амулет Пустоты, — И я снова жив! — Магнус воздел руки к небу (вернее, потолку) и захохотал. Марвин в ужасе выскочил за дверь и побежал вверх по лестнице, то и дело спотыкаясь на ходу. Позади раздавался торжествующий злобный смех….
Да, это действительно странно. Никогда раньше такого не видел, — Ариан растерянно пожал плечами. Он стоял у постели тринадцатилетней Млады, температура в комнате была ни как не больше пятнадцати градусов, а ведь на дворе было позднее лето. Кроме того, в воздухе стоял сильный запах кислой капусты (это можно было объяснить) и гари (это объяснить было труднее). Ритм дыхания девочки непрерывно менялся: то она делала пять вдохов в секунду, то вообще переставала дышать. На коже появлялись и исчезали красные пятна и полосы. Очень странная была картина.
А я как-то раз сталкивался с подобным в византийских землях. Это похоже на одержимость каким-то духом, — в отличие от Ариана, Радимир странствовал не только по востоку, но и по западу, — и если я прав, то вскоре мы увидим вещи гораздо страшнее.
Но как же… что же с ней будет? — испуганно спросила Калерия, мать девочки.
Научи нас, как с этим бороться, добрый человек, — попросил староста Лесного Ручья Боголеп. Где-то за околицей в очередной раз ударила молния, и что-то взорвалось.
…Марвин бежал по лесу, не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветви деревьев. Ему всё ещё чудился преследовавший его адский хохот магистра. Впереди показались светящиеся окна деревни….
Я не знаю, чем здесь помочь. Вам, скорее всего, нужна помощь священника. Или врача, — сам Радимир был воином, ему не раз приходилось лечить раны, свои и чужие, но демонов он ещё никогда не изгонял. Хотя и распустил в лапшу нескольких леших.
…Марвин подбежал к дому деревенского старосты и начал осатанело стучать в дверь….
За что же нам такое наказание? Почему боги прогневались на нас? — Калерия металась по комнате, теребя свой кокошник и переставляя вещи с места на место, как будто сама была одержимой. Кровать с лежащей на ней Младой начала мелко трястись, постепенно отодвигаясь от стены. Глаза девочки закатились, были видны лишь налившиеся кровью белки.
Может быть, имеет смысл обратиться к вашему колдуну, Марвину, — проговорил
