— Подарок тебе, трофейный.
Вардовские шестизарядные револьверы высоко ценились в десанте. Они были мощнее, с более длинным стволом и разница в один патрон, наши были пяти зарядные, иногда оказывалась решающей. Бад взял подарок, повертел в руках и положил перед собой.
— Спасибо. Вот уж чего, а трофеев мы сегодня раздобыли достаточно. Карабин покажи, — попросил он.
Пока Бад рассматривал мое новое оружие, он рассказал о том, как брали окопы.
Оказывается, регулярные части варды отвели к городу. Считая это направление безопасным, для обороны оставили ополчение, которое не смогло оказать серьезного сопротивления и просто сбежало в лес, побросав оружие и патроны. С нашей стороны потерь почти не было, четверо убитых и пятеро раненых.
— А бывший владелец тебе тут зарубок наделал, — сказал Бад осматривая приклад, — дурак, только карабин испортил.
Я доел паштет, начисто выскреб ложкой банку и встал.
— Покажи мне позицию.
Мы встали между взводом Бада и штабом, как раз посередине. Трое пропавших рядовых нашлись, заблудившись в лесу, они прибились к взводу Бада и ждали меня в окопе. Я расставил людей и присел на землю отдохнуть. Спать не хотелось, но я закрыл глаза и постарался выкинуть все мысли из головы. Наверно, я все-таки заснул, потому, что, когда открыл глаза уже совсем рассвело. Стало теплее, из леса наползал туман. По траншее пронесли ящик с ручными гранатами. Я брать не стал. С тех пор, как в учебке на моих глазах кадет выронил гранату и взлетел на воздух, я относился к ним с предубеждением. Из бокового прохода вынырнул Бад. Он держал в руках малую подзорную трубу.
Поравнявшись со мной, он поднял ее к глазам, вздохнул и опустил.
— Не видно ничего. Туман.
— Что это ты засуетился? — спросил я.
— Бас беспокоится. Говорит, что сейчас варды придут в себя и нам достанется.
— Вполне возможно.
Я тоже стал всматриваться в лес. Ближе к окопу видны были тонкие сосны и кусты, но дальше все тонуло в белом тумане.
— Вот как узнаешь, — задумчиво сказал Бад, — подбираются они к нам или нет?
— Ну, это просто, — ответил я и поманил пальцем ближайшего десантника.
— Рядовой! На сколько, бросаешь ручную бомбу?
Моряк вытянулся, — на пятьдесят метров, господин лейтенант.
— Годится. Брось вон туда, — я показал прямо перед собой.
— Слушаюсь.
Десантник достал бомбу, выдернул чеку и метнул гранату. В лесу громыхнуло, послышались крики. И сразу из тумана по нам открыли огонь. Не знаю куда они стреляли, но пули пролетали либо над нашими головами, либо зарывались в бруствер. Бад потянул меня на дно окопа.
— Ничего себе.
— К бою, — закричали у штабного блиндажа.
Стрельба прекратилась, и мы высунулись наружу. Туман поредел, но впереди все еще ничего не было видно. Десантники в окопах подтянулись. Придерживая шпагу, к нам пробирался лейтенант Руг.
— В чем дело? Кто стрелял? — недовольно спросил он.
— Нас обстреляли, господин лейтенант, — отрапортовал Бад.
— Почему Вы здесь, а не со своим взводом, — напустился на него Руг, — немедленно отправляйтесь к своим людям. Всем быть наготове.
Когда он отвернулся, Бад скорчил рожу.
Ополчение, которое разогнала ночная атака супер-лейтенанта Баса, бежало без оглядки до ближайшего поселка. Когда они ночью ворвались на спящие улицы, перебудили местных жителей и гарнизон, началась паника. Местный военный комендант, человек сугубо штатский, сжег бумаги, приказал подорвать колодец и отступать. Через час дорога к городу оказалась свободной, если бы мы хотели, то могли пройти по ней без приключений до самых окраин. В крепости, ополченцев привели в чувство, заново вооружили и отправили обратно. Командовал ими местный дворянин. После позорного бегства, его разжаловали и расстреляли прямо у городских ворот, а рядовым приказали любой ценой отбить окопы или их постигнет та же участь. Ремесленники, служащие и рыбаки, по каким-то причинам не годные к строевой службе, были в ужасе. Построившись длиной цепью, в тумане, ничего не видя вокруг, они медленно шли по лесу, пока их не распугал взрыв гранаты. Двоих ранило, и ополченцы опять отступили. В городе известие о десанте вызвало панику. На помощь ополченцам выслали усиленную пехотную баталию с батареей 45-мм орудий и приготовились к отражению атаки с суши. Горячие головы требовали бросить все силы на уничтожение десанта, но комендант не захотел рисковать, над бухтой нависала эскадра адмирала Крола.
Мы сидели на дне окопа и курили. Туман рассеялся, в лесу было тихо. Несколько раз наблюдатели замечали, какое-то шевеление, но на нас никто не нападал, и стало казаться, что мы так и просидим до самой победы без единого выстрела. Мы представляли себе, как тральщики расчищают проходы в минных заграждениях и ждали, что скоро появится подкрепление и полевая кухня.
Наши позиции атаковали около девяти утра. Неожиданно из леса раздался залп и ополченцы, на ходу перезаряжая винтовки, бросились на нас.
— Атака! Атака! — закричали наблюдатели.
— К бою! — крикнул я, пристроил карабин, прицелился и выстрелил. Первая пуля ушла в молоко.
Десантники открыли огонь. Я снова прицелился. Справа ударила бомбарда. Ополченцы залегли и стали отползать. Я больше не стрелял, только смотрел, как они пятятся задом словно раки. Еще раз ударила бомбарда, в подлеске взрывной волной подкинуло несколько серых фигур. Кто-то закричал высоко и жалобно, потом крик оборвался, и стало удивительно тихо. Ополченцы отступили.
Супер-лейтенант Бас прошел по окопу и проверил личный состав. Он остался доволен, назвал нас молодцами и ушел в блиндаж.
Рядом со мной оказался новый интендант. Он выглядел совершенно спокойным, только все время протирал очки. Я заметил, что во время боя револьвер он не доставал.
— Добрый день, — вежливо сказал я, — нас не представили. Лейтенант Бур.
Интендант наклонил голову, близоруко прищурился и протянул мне руку.
— Интендант Кос. Рад знакомству.
— Я смотрю, Вы даже револьвер не доставали. Думаете, это была ложная атака для отвлечения внимания?
Интендант смутился и покраснел.
— Нет, — сказал он и улыбнулся, — я очень плохо вижу, так что стрелок из меня никудышный.
К нам протиснулся Бад, он принес консервы и водку, которую перелил в солдатскую флягу. Мы выпили за знакомство.
— Как Вы думаете, скоро опять начнут? — спросил интендант.
— Несомненно, — сказал Бад.
— Вы участвовали в боевых действиях?
— Приходилось, — уклончиво ответил Кос.
В десять часов нас обстреляли из крепостных орудий и опять ополченцы пошли в атаку. На этот раз за их спинами стояли пехотинцы, и удрать в лес, после первых выстрелов, у них не получилось. За дезертирство и трусость во время боевых действий им полагался расстрел. Оказавшись между двух огней, ополченцы дрались отчаянно. С обреченностью людей, отправленных на смерть, они выбежали из леса и бросились на наши позиции.
