Нэль переступил через проволоку, на первое время проложенную по широкому гребню ограды, чтобы никто не влез в Улей снаружи незамеченным, был подхвачен Дином и оказался сидящим позади советника на крупе большого топчущегося на месте животного. Земля оставалась еще на значительном расстоянии внизу, и Нэль вцепился советнику в платье.
– Как вы посмотрите, если я отвезу вас пообедать? – поинтересовался Дин, при помощи пяток трогая свой транспорт с места.
– Только не быстро, – предупредил Нэль, перехватываясь за советника покрепче. – Совсем не смешно будет, если я отсюда упаду.
Как Джу ни торопился, а с чтением дела ничего не получилось – ни этим вечером, ни ночью, ни на следующее утро. Фальшивомонетчиков угораздило и в самом деле разместиться на суконных складах.
Ничего не подозревающего Джу, с легким сердцем спешащего с нудного поста в родную Третью префектуру сдавать дела, на половине пути встретил запыхавшийся вестовой с приказом срочно поворачивать в другую сторону.
Сгущались сумерки. Снаружи, со стороны Рыбного канала, за кирпичной стеной старых складов круглосуточно работала большая кузня в десяток горнов и наковален. Из-за ее шума на похожие звуки по ту сторону стены, производимые фальшивомонетчиками, никто не обращал внимания. По той же самой причине именно там под стеной собирались основные силы Приреченского войска Порядка и Справедливости.
Откуда ни возьмись из закопченных строений вынырнул Аглар, ухватил Джу за локоть и быстро проговорил:
– Вперед не забегай, позади не мешайся, под ноги мне не попадай. Твое дело смотреть и учиться, храбрость свою прибереги для другого раза. Значок переверни.
Джу поспешно переколол эмблему Третьей префектуры с внутренней стороны воротника на наружную.
Раздался сигнальный свист, вспыхнули факелы, и начался настоящий штурм. За каменную ограду складов Джу попал, пробежав вслед за Агларом по живой лестнице. Вскочил на чью-то согнутую спину, на плечи другого человека, оттуда на стену, и – вниз, в чертополох.
А дальше события развивались, словно в волшебном сне или в рассказе бывалого вояки: пока видишь или слушаешь – веришь, что так оно все и происходило. Опомнишься – враки. Сказка. На самом деле этого всего не бывает. Где же видано, чтобы пропащий пьяница Шан подошвой сапога остановил лезвие сабли, со свистом летящее на него, а увалень Аглар схватил за волосы и за пояс здоровенного детину и бросил его на старый сарай так, что сарай покосился, да и рухнул? Джу тоже успел кого-то ударить под дых и по загривку, кому-то, брошенному прямо под ноги, сцепить наручниками локти, потерять в суматохе Аглара, заметить его в распахнутых воротах одного из складов и броситься следом.
Подожженный стражниками сухой чертополох у стены ярко вспыхнул в самом начале вторжения, но быстро прогорел. Джу постоял несколько мгновений на пороге помещения, где пропал Аглар, привыкая после полыхания огня к темноте. Потом сунулся внутрь. На середине огромного склада возвышался чеканочный пресс. У той стены, на которую немного падал свет, стояли жаровни, блюда, реторты и всякие химические причиндалы, названия которых Джу не помнил, зато точно знал, зачем они нужны: для травления, амальгамирования, отгонки ртути и прочих уголовно наказуемых деяний. Аглар с каким-то человеком ходили вокруг станины пресса, не спуская друг с друга глаз. У Аглара в руке был позаимствованный в кузне металлический прут, у того, второго – кривой саврский нож с зубцами.
Появление Джу они заметили одновременно. Преступник с ножом бросился к выходу, Джу – ему навстречу, Аглар – наперерез. Вместо барсовых жил Джу завел при раскладном крючке цепочку, но для задержания она ему не понадобилась. Преступник сам споткнулся о металлически звякнувший мешок и свалился в скопление химической посуды. Поднялся на колено и ткнул ножом в подбежавшего Аглара, но ничего больше сделать не успел – Аглар лягнул преступника в челюсть, а Джу захлестнул ему шею цепочкой и затянул ее так, что негодяй хрюкнул и навзничь рухнул на кучу опилок. Джу перевалил его на живот, подцепил за спину руки и укрепил крючок. Что и говорить, Иль был вдвое ловчее Аглара.
– Тьфу ты, черт, – прошипел Аглар, роняя прут и прижимая ладонь к руке чуть выше локтя. – Держишь его?
– Держу, – сказал Джу.
– Поднимай. Да не души сильно. – Аглар сплюнул, шагнул ближе и вдруг со всей силы пнул в живот лежащего в опилках человека. – Вставай, сука.
С прикрученными к шее локтями подняться фальшивомонетчику было трудно, однако едва он, извернувшись, словно гусеница, попробовал исполнить приказание, как получил удар по голове и свалился обратно. Каблуком Аглар рассек ему скулу.
– Вставай! – велел Аглар и ударил снова. Руки у него были заняты, поэтому он бил только ногами. Заступаться Джу не смел. Аглар был сильно зол, и рукав его кафтана быстро намокал от крови.
Наконец, утомившись, наставник фыркнул и пошел прочь. Джу поволок еле шевелящегося и по-рыбьи хватающего ртом воздух преступника из темноты на свет.
Центральные ворота складов уже были растворены, из кузницы и недалеких домов набежали смотреть на творившееся у них под носом преступление жители Приречья. На тележке, запряженной двумя осликами, черным и белым, прибыл в качестве эксперта сам господин Кармараш, в честь эдакого праздника оторвавший свою задницу от табурета в префектуре. Восьмерых задержанных собрали вместе, подождали немного, пока приведут девятого, успевшего добежать до самого Рыбного канала, установили оцепление на территории и двинулись в обратный путь. Аглар остался давать Марашу пояснения. Вооруженных преступников попалось только двое. У прочих для защиты не было при себе даже зубочистки. Если негодяи и ждали полицию, то не сегодня – все их оружие оказалось свалено в углу склада с прессом, под соломой.
Шан по пути рассказывал Джу, что по вычитанной им где-то научной теории после пытки скукой у человека появляется тяга к разрушению, поэтому следом за тупым патрулированием улиц по-настоящему разогнать кровь совершенно необходимо. А так как дело кончилось победой, даже есть за что выпить. Что же касается Джу, то он предвкушал составление парочки рапортов – за себя и за Аглара, – допросы по горячим следам, новую беготню в архив и обратно, нудеж Мараша, что в документах грамматические ошибки и следует переписать сотню-другую листов от начала до конца. Поэтому болтовню развеселившегося Шана он поддержать не сумел. Заняться собственными делами судьба не сулила, и это было досадно.
Жизнь в Царском Городе начиналась, едва лишь светало. Дин попал на доклад одним из первых и откровенно выложил все, что думал о новопоселенцах острова Бо. Государь внимательно выслушал его и не задал ни одного вопроса. Тогда Дин осмелился спросить сам:
