Жизнь в Царском Городе начиналась, едва лишь светало. Дин попал на доклад одним из первых и откровенно выложил все, что думал о новопоселенцах острова Бо. Государь внимательно выслушал его и не задал ни одного вопроса. Тогда Дин осмелился спросить сам:
– Каков наш интерес в общении с ними?
– Если они желают помощи и покровительства – мы им окажем. Само собой, в разумных пределах. Пусть господин посол твердо решит к завтрашнему обеденному времени, чего именно он хочет. Я приму его в Серебряном павильоне для личной беседы. Официально вы мне представите его в тот же день половиной стражи позже.
Ага, подумал Дин. Океан потому велик, что и малыми речками не брезгует. У них есть золото, у нас есть то, что можно за золото купить. А значит, мы дружим с иноземцами. Однако для личных, да еще и предваряющих официальное представление бесед государь снисходил в редчайших случаях. Вернее, в тот единственный раз, что император имел с первосвященником энленского Эктла подобную беседу, официальная встреча не состоялось в связи с полнейшим их разногласием по взгляду на политику в северных землях.
Дин откланялся.
Прибыв в Большой Улей, Дин сделал так, как ему велели. Хитроватому посланнику Фай Ли он предложил три варианта развития событий.
Первый – окончательно вывести остров Бо из состава империи, сделать его самостоятельным государством и поддерживать со Столицей лишь дипломатические отношения. В этом случае цены на военную и продовольственную помощь, с учетом налогов, удваиваются, и никакой ответственности за безопасность жителей острова империя не несет, полностью предоставляя Бо собственной судьбе.
Второй – вернуть Бо в архипелаг Ходжер. Признать над ним власть Дома Джел и жить по ходжерским законам: заниматься рыбной ловлей, восстановить Башню оракула и снарядить или нанять корабль с людьми на охрану морских рубежей архипелага.
Последний, третий вариант, предполагал вхождение острова в состав империи на правах самостоятельного территориального образования, наравне с Таргским Севером, торговыми городами, савр-Шаддатом, Арданом, Ходжером и южными провинциями Икт. В этом случае гарантировалась продовольственная и военная помощь острову Бо, налог на торговые сделки значительно снижался, а по некоторым разделам уголовного, земельного и семейного права на жителей острова распространялся бы закон об экстерриториальности – то есть, только их собственные внутренние правила и установления. Правда, острову, вдобавок к самостоятельному руководству, полагался в таком случае наместник, но тонкости политических назначений можно обсудить лично с государем. В законах не сказано, что правитель острова не может быть одновременно и его наместником. Например, на Ходжере роль наместника исполняет сам Патриарх Дома, а в Ардане нет иного руководства, кроме генерал-губернатора, который одновременно и наместник, и правитель. Условия тоже просты: подпись на документе о своевременной уплате податей, мобилизация ополченцев в случае войны и жена-таю для государя, как залог подлинного объединения.
Отчего-то господин Фай Ли особо задумался над фактом женитьбы государя на таю. Спросил, нельзя ли обойтись без нее.
Дин пожал плечами. Это можно обговорить с государем, но женитьба – всего лишь формальность. Дань пятисотлетним традициям. Государь женился на саврской княжне, когда той едва исполнилось четыре года, и через два дня отослал ее домой. Со всеми женщинами из торговых городов брак по взаимному согласию был расторгнут через малое время после свадьбы, и девушки переданы ожидавшим их возвращения женихам. Закон о государевых женах – всего лишь знак взаимного уважения государя и имперских территорий. Это почетно, когда, подержав некоторое время женщину в своем доме, государь отдает ее обратно народу, воспитавшему ее. Ребенок этой женщины от следующего брака – как бы дитя государя, хотя носит другое имя. Конечно, государи в истории Таргена случались разные, но нынешний вовсе не придерживается буквального следования закону. Важно лишь соблюсти внешний ритуал.
Тут Дин позволил себе улыбнуться и добавил:
– Государь умный человек, с ним можно договориться, он все поймет.
– Я подумаю над вашими словами, – кивнул господин посол. – Между собой мы обсудим все варианты и решим, что нам нужнее – полная независимость или частичная – и как достигнуть с государем соглашения. Спасибо вам за вашу работу. Мы увидимся с вами… завтра?
Дин так понял, что ему вежливо предлагают пройти за ворота.
– Да, – сказал он. – Я заеду, чтобы проводить вас в Царский Город.
Покинув усадьбу, Дин заглянул в Приреченский филиал муниципалитета, чтоб выяснить, как выполнено его распоряжение о расселении в меченые комнаты, получил удовлетворительный ответ, а на обратном пути решил вновь проехать мимо Большого Улья. И сделал это зря.
Хорошенькая куколка Нэль сидела на дереве над дорогой и с тоской смотрела оттуда на Ослиный рынок. Бес ткнул Дина под ребро, и солидный государственный сановник позволил себе глупое и предосудительное мальчишество, на которое не решался даже с Каис пятнадцать лет назад. И, что самое странное, испытал от своего мальчишества восторг.
Фай видел в Дине ловкую шельму, которая отрабатывает перед хозяином свой хлеб. Для Фая не осталось секретом, что Дин все вокруг подмечает. Именно такого человека и должны были прислать: с глазами на затылке.
Размениваться на мелочи Фай не собирался, и большой пользы от государева советника получить не рассчитывал. Поэтому он держал Дина на дистанции и доверительных отношений с ним не собирался допускать.
Усадьба, предоставленная в качестве резиденции, Фаю понравилась. Дом был вместительный, добротный и содержался в полном порядке. В нем хватило места и для жилья, и для лаборатории, которую Фай планировал развернуть на континенте.
Тучный распорядитель построек (так понял его должность Фай) настойчиво уговаривал размещаться в комнатах второго этажа, объясняя, что господин Фай Ли нанесет властям города жестокую обиду, если лично не почтит вниманием лучшие комнаты Большого Улья, подготовленные специально для него. Фай уважил его просьбу, но, после того как в усадьбе был выяснен способ эксплуатации водогрейных колонок и местного водопровода, и все таю пожелали немедленно мыться, Фай решил проверить своих соплеменников на честность и приверженность идеалам Нижнего Мира. Он оставил на время наблюдение за разгрузкой лабораторного оборудования и прошел весь второй этаж со сканером.
Первый жучок он вытащил из-за светильника в собственной комнате. Технология изготовления подслушивающего устройства, если это было именно оно, оказалась очень высока. Обнаружил жучок Фай только потому, что намеренно, очень тщательно искал именно жучок, и ничто иное. Найденное устройство не проявляло электромагнитной активности, но, тем не менее, Фай сразу понял, что за штучка у него в руках. В поле зрения Фая жучок попал лишь оттого, что хранил тепло недавно установившей его руки. Фай мысленно похвалил себя. Тепловой фон стены был не особенно ровен. Нагрянь он с проверкой минут на сорок позже, инфракрасное сканирование ничего бы не дало. Он смог бы обнаружить жучок лишь по включении, и кто знает – а вдруг бы это произошло слишком поздно?..
