указал взглядом на дверь и Миа направилась вслед за ним к выходу.
Они узнали немало, а пленнику нужно было дать время и поразмыслить о собственных невесёлых перспективах.
Когда дверь закрылась, Миа прислонилась к ней спиной и тихо призналась:
— Знаешь, а он мне даже нравится. Он ведь всего лишь хочет лучшей жизни для своих.
— Прямо как мы, — кивнул Стриж и тяжело вздохнул. — Дерьмово. Я ждал циничного выродка, идущего в крови и по отрезанным головам к власти и могуществу, а тут, похоже, юный идеалист с мечтами о более справедливом мире.
Вот только к этому самому лучшему миру он всё же прошёлся по останкам тел Кречетов и дымящимся обломкам их замка.
«А ты идёшь к своему по пепелищу и телам десятков убитых Змеев, — услужливо напомнила Белочка, явно наслаждаясь происходящим. — Мне кажется, из вас получилась бы отличная команда».
Лёха снова вздохнул. Редкий случай, когда он вынужден был согласиться с демоном.
— И что будем делать? — посмотрела ему в глаза Миа.
— Рассказывать Дарану всё, что узнали, — ответил Стриж. — Кьель всё равно не жилец. Лаура не простит смерть отца и родни.
Настала очередь Мии тяжело вздыхать.
— Я, наверное, тоже не смогла бы простить, — призналась она и выругалась. — Дерьмо! Ненавижу, когда все дороги ведут в выгребную яму!
Лёха кивнул и криво усмехнулся.
— Ничего, дадим ему шанс предать и успокоить нашу совесть.
В него вперился удивлённый взгляд эльфийки.
— О чём ты говоришь?
Стриж помолчал, оценивая пришедшую в голову идею. В принципе, Даран им с Мией доверяет достаточно, чтобы дать добро на очередную авантюру. По крайней мере, она куда менее сумасбродна, чем недавний рейд к Змеям.
— Есть одна задумка, — сообщил Лёха. — Но требуется утрясти её с Дараном. Если коротко, то мне кажется, что Кьель куда больше расскажет союзникам и добровольно, чем врагам и под пытками.
Резкий толчок разбудил Кьеля. Звякнув кандалами, он сел и настороженно прислушался в надежде уловить хоть какой-то звук снаружи. Тщетно. Плетение тишины работало в обе стороны.
Эльф только решил, что ему показалось, как дом вновь содрогнулся, словно началось землетрясение.
Молчаливый страж, от одного вида которого Кьеля пробирала дрожь, жестом приказал ему сидеть смирно. Эльф кивнул. Он не сомневался, что этот жуткий тип, носящий имя одного из эльфийских героев древности, с радостью выполнит приказ одноглазого капитана и переломает ему руки и ноги.
Арес, держа ладонь на рукояти кинжала, осторожно подошёл к двери и приоткрыл её. В комнату тут же ворвались звуки схватки, бушующей снаружи. Орали люди, звенела сталь, ржали лошади.
Кьель похолодел, догадываясь, кто явился по его душу.
— Нападение! — раздался крик из коридора. — Арес, запри пленного и бегом на помощь!
Страж молча выскользнул в коридор и Кьель не услышал, а почувствовал по лёгкой вибрации двери, как задвигается засов. На всякий случай он всё же подошёл и толкнул дверь.
Заперто.
Кьель сглотнул и огляделся, соображая, что можно использовать в качестве оружия. Проклятые кандалы из хладного железа не позволяли использовать магию, но сдаваться на милость судьбы Кьель не собирался. Не из таких был сын Старшего, предпочевший опасности изгнания позорному загниванию и деградации в качестве одного из правителей Поднебесного.
Он будет биться до последнего, как его великие предки, которым теперь поклоняются низшие, как черви пирующие на останках некогда великой цивилизации.
Эльф резко выдохнул, прогоняя позорную дрожь в руках, и поудобней перехватил цепь, соединяющую браслеты кандалов. Вряд ли это поможет, если по душу Кьеля пришёл тот, о ком он думал, но сдаваться без боя гордый потомок Древних не собирался.
Граф Гарм не прощает предательства.
Несмотря на храбрые мысли, в горле пересохло, а колени подрагивали. Потянулись минуты, растянувшиеся в бесконечность.
Когда пол вновь вздрогнул, а из-за двери потянуло палёным, Кьель испытал что-то вроде облегчения. Наконец-то всё закончится, так или иначе.
Но едва дверь распахнулась и на пороге возникла фигура в чёрных, заляпанных кровью доспехах, решимость эльфа пошатнулась. Из-под открытого забрала на него мрачно смотрел Гарм.
— Тебе есть что сказать? — рыкнул граф, поднимая окровавленный меч.
Сказать Кьелю было нечего. Он молча отступил на шаг, пытаясь выиграть хоть мгновение для того, чтобы найти выход из ловушки. Ловушки, куда он сам себя загнал.
Мелькнула шальная мысль ринуться на графа и попытаться захлестнуть его шею цепью. Интересно, такой замкнутый контур хладного железа лишит Гарма возможности использовать магию? Вероятно. Вот только судя по мечу, граф уже исчерпал колдовские силы и вернулся к старой доброй стали. Которая и пронзит Кьеля раньше, чем тот сумеет нанести какой-то вред противнику.
Не худшая альтернатива пыткам, если вдуматься. А в том, что Гарм не будет милостив, сомнений не было.
Но за миг до того, как Кьель бросился на графа, за спиной того мелькнула быстрая тень. Гарм вскрикнул и обернулся, наотмашь ударив шпагой, но его врага там уже не было. Зато в щели между кирасой и наплечником графа торчала рукоять стилета, вбитого по самую крестовину. Такой удар могла нанести только опытная рука — поймав момент, когда пластины брони чуть разошлись. Молниеносно, сверху вниз, в район ключицы, чтобы длинное лезвие, похожее на четырёхгранное шило, пробило сердце.
Колени Гарма подогнулись и он тяжело опустился на пол. Уперев шпагу острием в пол, умирающий попытался встать, но силы покидали его вместе с жизнью. Он попытался что-то крикнуть, но изо рта вытекла струйка крови и граф с лязгом рухнул на пол и больше не двигался.
Звуки близкого боя и оглушительный стук собственного сердца словно утихли. Кьель, ещё не веря до конца в произошедшее, смотрел на труп старого змея, из-под которого медленно растекалась кровавая лужа. Гарм, могучий маг, прошедший десятки сражений, выживший после нападения убийцы-чистокровки, погиб как простой латник, от удара стилетом.
— Хочешь жить — иди за мной! — сквозь пелену потрясения услышал Кьель женский голос.
Оторвав взгляд от трупа своего бывшего союзника, он увидел телохранительницу принца Брэнда. Вытащив стилет из покойника, она привычным движением вытерла лезвие и сунула клинок в ножны.
— Другого шанса сбежать не будет! — оглянувшись, поторопила его эльфийка.
Ещё осмысляя слово «сбежать», Кьель выскочил в коридор и едва не поскользнулся в луже крови. Стены, пол и потолок были заляпаны ошмётками плоти и кусочками костей. Гарм никогда не мелочился на боевые заклинания, безжалостно расправляясь с любым, дерзнувшим встать у него на пути.
Вот только смерть подкралась сзади.
Дверь в одну из комнат была распахнута, а на полу в крови распластался
