приехал нас послушать?
– Ну что, Семен, готов?
– Готов-то готов, вашбродь… Токмо все одно боязно. В зале одни их благородия, с училищами, а то и с академиями…
– Не боги горшки обжигают. Кончится война – тебе прямой путь в офицеры.
– Думаете, вашбродь?
– Уверен. Усы только еще больше нарасти.
Буденный смеется.
– Как у нас говорят: красивый служит в кавалерии, умный – в артиллерии, пьяница – во флоте, а дурак – в пехоте.
Буденный еле сдерживается, чтобы не заржать.
– А мы, выходит, красивые?!
– А то? Вон, гляди, какой тролль-красавец у нас на разогреве.
Киваю на Маннергейма, деловито развешивающего перед залом вычерченные старательно схемы на специальных стойках.
– На чем у нас барон, вашбродь?
– На разогреве – готовит публику к главному блюду – к тебе, Семен, – отбрехался от Буденного, но опять чуть не спалился со словечком из родного мира.
Барон откашливается в кулак, намекая залу, что готов начать рассказ.
– Если бы штабс-ротмистра Гордеева не было, его бы следовало придумать, – начинает он.
Маннергейм с жаром и драматическими подробностями описывает наши приключения за линией фронта. Отдает должное выучке личного состава, лихости и рисковости командира – меня то есть.
В зале внимательная тишина сменяется то скептическим покашливанием, то сочувственными и восторженными охами, в основном с мест, занятых младшими офицерами и вольноопределяющимися.
Рассказ о предательстве Вержбицкого и таинственном исчезновении его тела вызывает в зале возмущенные шепотки. Да, барону бы в какой-нибудь стендап – несомненный талант рассказчика. Умеет увлечь и зажечь аудиторию.
– Увы, сам по себе Николай Михайлович, которого я смею числить в своих друзьях, войну не выиграет.
– Это еще почему? – раздается из глубины зала звонкий голос какого-то поручика из новоприбывших с пополнением.
– Потому что эскадронами, даже особого назначения, войны не выигрываются. Тут надобно, чтобы вся армия, ну или, на худой конец, большая ее часть обладала бы такими же боевыми способностями, как подразделение господина штабс-ротмистра. Такие подразделения нужны в каждом полку.
Маннергейм заканчивает выступление под одобрительные аплодисменты. Ну что ж, мой – черед.
Представляюсь с поклоном, чувствую на себе заинтересованные взгляды. Молодец тролль: подготовил аудиторию в лучшем виде.
Начинаю изложение сухо. Понятие «сил специального назначения», цели и задачи, которые они выполняют во фронтовых условиях. Близкая разведка, глубокая разведка, агентурная разведка близкого прицела, диверсионная деятельность в отношении войск и складов противника, а также линий снабжения и переброски войск, незаметность, бесшумность, скрытность, обеспеченность длительным автономным запасом боеприпасов и продовольствия для длительных действий во вражеских тылах. Необходимое оснащение: маскировка, бесшумное оружие, приборы ночного видения, оперативная связь с командованием, чтобы добытые сведения не успевали устареть, средства мобильного передвижения.
Рисую перспективы в этом направлении здешнего хай-тека: проводной телефонии и радио-связи. И если первая уже более или менее развита, и вопрос лишь в создании полевой модели телефонного аппарата и оснащении им войсковых частей до батальона или эскадрона включительно, то с мобильной радиосвязью дела здесь пока обстоят просто швах.
Но стоит использовать опыт артиллеристов, использующих для корректировки огня братьев домовых, поддерживающих между собой телепатическую связь. Жаль только, домовые братья – редкое явление.
Мой ординарец Кузьма, когда я его расспрашивал, смог из полусотни знакомых домовых припомнить только четверых братьев.
Управление подчиненными в бою – отдельная тема. Здесь и сейчас в ходу использование офицерами и унтерами свистков. Вполне рабочая схема, но в условиях разведывательно-диверсионной деятельности лучше подходит что-нибудь менее заметное: условленные птичьи крики в соответствии с разработанным специально для каждого случая кодом, цветные дымы или сигнальные ракеты.
Особое внимание уделяю штурмовым группам: в принципе, стоит выделять их в отдельные самостоятельные подразделения от разведки – задачи все-таки у них другие. Да и самих разведчиков не стоит так уж упорно использовать в качестве обычной пехоты. Все-таки затачиваю я их под другое. А универсальных солдат в жизни не существует.
Касаюсь краем и мобильных средств армейского передвижения. Подробно разбираю недостатки здешних автомобилей: слабая проходимость, невысокая скорость, да и бензин здесь пока относительная редкость. Так что пока бензин не стал «кровью войны», в деле мобильности стоит уповать на армейскую лошадку. Темы тачанок касаюсь краем – впереди у слушателей Буденный со своим докладом.
– Господин штабс-капитан, – выкрикивает кто-то с места, вроде по голосу командир первого эскадрона Дараган. – Вы все о технике и приемчиках толкуете, а как же храбрость и отвага русского солдата, его готовность положить жизнь свою за царя и Отечество?
– Спасибо за вопрос, – киваю Дарагану. – Каждый воин должен быть готов умереть за Родину и государя. Но на войне умереть не сложно. А вот победить, причинив противнику максимальный ущерб, этому подчиненного надо учить и самому учиться. Война требует ежедневной учебы не только от бойца, но и от старших офицеров, военная наука сегодня не стоит на месте. Вы же все, господа, могли заметить, что пулеметный и артиллерийский огонь привели к тому, что время лобовых штыковых атак уходит в прошлое. Обходы, фланговые удары, охваты, скорость маневрирования войск – вот сегодня залог победы и сохранности самого ценного нашего ресурса – людей, взявших в руки оружие для защиты своей страны и ее интересов.
В зале оживленный шум и перешептывания. Походу, я опять рву им шаблон. Ну, так не останавливаться на достигнутом – рвать дальше.
Поднимаю руку, призывая к тишине.
– Господа офицеры, шагистика и строевая подготовка нужны на парадах после победы. В окопах нужна совсем другая воинская сноровка. Поймите, времена Фридриха Великого, считавшего, что «солдат должен бояться палки унтер-офицера больше, чем пули противника», давно прошли. Сегодня удержать солдата только силой на фронте невозможно. Он также должен понимать, за что и, главное, во имя чего он воюет здесь и сейчас.
– Гордеев, да вы же социалист! – кричит чей-то голос из центра зала.
Да что ж такое? Впору брать себе за позывной, или как сказал бы криминальный элемент – «за погоняло».
– Господа офицеры! – Командир бригады встает во весь свой немаленький рост. – Уважайте докладчика. Штабс-ротмистр делом доказал свою верность присяге.
Ну, спасибо генерал-майору за поддержку. Вот уж от кого не ожидал.
Бухтение в зале стихает. Действительно, пора закругляться и выпускать на сцену Буденного.
– Я не социалист и не ищу дешевой популярности перед подчиненными. Но современная война ставит перед рядовым бойцом такие задачи, которые может решить только грамотный, с широким кругозором, инициативный человек. Сегодня он рядовой, завтра унтер-офицер, а там, глядишь, пополнение для нашей офицерской касты. Может, и в генералы выбьется.
В зале недоверчивый, но в целом благожелательный смешок.
– Рядовой казак Семен Буденный, один из создателей пулеметной тачанки.
