Вдруг Руслан вскинул лук, и его рука замелькала, посылая одну стрелу за другой. Стрелы пропели, и в густом подлеске что-то тяжело рухнуло, ломая ветки и обсыпая листву.
– Что? Кто там? – спросил Лис.
Руслан в очередной раз его не услышал и зашагал к цели. Олень, хороший рогач лет пяти, навскидку определил Лис, подойдя следом за Русланом.
– Чего стоишь? – промолвил наконец тот. – Бери нож, свежевать помогай!
Лис обрадованно засучил рукава и принялся помогать.
– Две ляжки мне, две тебе, а Ябеде ребра с позвонком.
– Скор ты на дележ, – ухмыльнулся Руслан, – еще не разделали.
– Не, ты не понял, я про то, как понесем. Ябеде, само собой, ничего не дадим, он все равно готовить не умеет, его долю в общак, с него же он кормится.
Руслан тем временем вытащил свои стрелы, перерезал оленю горло и принялся надрезать и стягивать шкуру с шеи. Лис взялся за заднюю часть, отрезая ноги с копытцами по суставу.
Олень был почти готов и разложен на удобные для ношения куски на собственной шкуре, как на скатерти. Внезапно заскулил Ябеда, издавая щенячьи обиженные звуки. Лис услышал за своей спиной рычание и побледнел. Волосы сами собой поднялись у него на голове. Взглянув в лицо Руслану, он по его взгляду прочитал, что за спиной неминуемая и жуткая смерть. Медленно, словно во сне, повернулся, чтобы столкнуться с волчьим взглядом, и не одним. Стая. Они так увлеклись разделкой, что прозевали стаю. Нет, не волков. Ворлоков! До лука, повешенного на сук, не дотянуться и не успеть сделать даже шага. Они окружили и не дадут себя обмануть. Остатки некогда человеческого разума делают их самыми опасными из всех зверей. Лис повернулся к Руслану, собираясь вместе с ним, прижавшись спина к спине, встретить смерть, и обмер.
Руслан менялся на глазах.
Складки змеиной кожи переливались на его щеках. Роговые пластины покрыли всё тело. Расползшаяся одежа лохмотьями упала на землю. Пасть, усеянная острыми и длинными зубами, открылась, издавая грозный гортанный рык. Передние лапы чудища ударили Лиса в грудь, и он упал, но успел увидеть, как пролетевший над ним ворлок был откинут толстым хвостом с костяным шипом. Капли крови оросили лицо Лиса, и он потерял сознание.
* * *
Пока Хаймович колдовал над сервером, а женщины занимались обсуждением создавшегося положения, мужики дичали. Мы разбрелись по второму уровню, ведь до того исследовать его не доводилось. Был я в прошлый раз здесь с полчаса, и то пока защиту отключал. И ничего интересного от этажа не ждал. Так, в принципе, и оказалось. Затхлые помещения, где пахло какой-то химией, бумажной пылью и сыростью. Бродили мы с Сережкой вдвоем, я побоялся отпускать его одного, на то он и Шустрый, что влезет еще куда-нибудь. Он и правда совал свой нос всюду и умудрился расколотить колбу с какой-то жабой-переростком. Запах спиртного ударил в нос. Ай да консервы! Вот это компот! На шум и крик в комнату заглянули Косой с Ангелом. Узнав о содержимом разбитой колбы и в чем это содержимое мариновалось, чрезвычайно оживились и пошли искать такую же, но целую. Шустрый ушел с ними и через какое-то время вернулся.
– Толстый, тебя дядя Косой зовет.
Чуяло мое сердце, что не надо поддаваться на провокацию, так нет же, пошел.
Дальнейшее я помню смутно, местами не помню совсем, словно по башке тяжелым саданули. Помню початую колбу с какой-то гадюкой. Помню, что водка обжигала горло и сушила рот. Помню радостные лица Федора и Мишки, помню, что обнимался с ними и играл в «ты меня уважаешь?», помню, мы вместе держали стены, дабы они на нас не рухнули. И пели какую-то песню, причем слов никто не знал, но выходило у нас хорошо.
Помню, что пришел Хаймович и обзывался нехорошими словами. И говорил, что мы пьяные свиньи. Мишка очень удивился, он сроду пьяных свиней не встречал – грязных, злых, живых и жареных видеть доводилось, а пьяных ни разу. Ни-ни! Хаймович еще говорил, чтобы мы перестали валять дурака и шли спать. Я пытался ему объяснить, что, если мы сдвинемся с места, стены упадут, и в доказательство отпустил стену, но тут пол поднялся и как даст мне по морде, аж кровь из носа потекла. Потом свет потух. Когда его зажгли, надо мной склонилось лицо Розы, она жалостливо смотрела на меня. Мне было странно: чего меня жалеть? Мне было хорошо.
Проснулся я от страшной сухости во рту и сырости снаружи. Вспотел я, как лягушка, мне было противно и сильно хотелось пить. Хорошо, что здесь почти в каждой комнате раковина. Добравшись до раковины, я припал к крану. Казалось, пить воду я могу вечно, стоило отвалиться от крана, как жажда мучила вновь. Но тут мне внезапно опять стало хорошо. «Неужто и в кране водка?» – удивился я и отвалился спать рядом с друзьями на полу, устеленном бушлатами. Кто-то из них сильно храпел, но мне было уже все равно.
* * *
Лис очнулся от того, что его били. Кто-то хлестал его по щекам. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Руслана.
– Ну вот, – обрадовался Руслан, – очухался?
– А что это было, а?
– Да ничего особенного, ты, оказывается, впечатлительный, как девица, – буркнул Руслан.
Только сейчас Лис заметил, что Руслан весь в крови, и одежда на нем сидит словно с чужого плеча, топорщится в разные стороны.
– Ты сам-то как? Вон в кровище весь…
– Да не моя это кровь, – смутился Руслан. – И это… не говори никому… Ладно?
Лис потряс головой, словно прогоняя сонное видение. Неужели и взаправду всё было, а не померещилось? Не мерещилось, понял он, оглядывая обрызганные кровью и поломанные ветки акации. Под кленом, подтянув ноги к себе и обхватив их руками, сидел Ябеда. Судя по его лицу, он тоже ничего не понимал. Впрочем, это было его естественное состояние. Руслан продолжал говорить, но что-то не то и не так. Сроду в его голосе не было виноватых и просительных ноток.
– Сам не знаю, как получилось. Никогда такого не было. Я просто очень за вас испугался и от этого разозлился очень, захотел стать сильным и непобедимым, что ли. Вот из меня и поперло. В себя пришел, смотрю, вы с Ябедой, как девицы красные, разлеглись. Он там, ты тут.
– А ворлоки где? Разбежались? – спросил Лис, поднимаясь с земли.
– Кто успел, убежал, наверное.
Лис молча обошел ближайшие заросли, пощелкал языком и с удивлением уставился на Руслана. Три порванных, покалеченных, а один без головы.
– Ты как? Есть не хочешь? – спросил Лис.
– Да нет, – пожал плечами Руслан. – Сытый вроде, хотя не ел ничего.
– В тихом омуте черти водятся. Никогда не думал, что ты на такое способен.
– Да я и сам не догадывался, – вздохнул Руслан. – Думал, миновала меня чаша сия, раз с детства таких способностей не выказывал. Ты только, Лис, очень прошу, не говори никому.
