Ди-Ггарц снова усмехнулся. Теперь он был уверен, как поймавшая нижнее чутье ищейка.
К нужному дому они подошли быстро, и Следак остановился, расширенными ноздрями ловя все еще слабый, но уже более заметный запах проклятой плесени.
– Почтенный ди-Ггарц, сын великого племени реццов? – сгибаясь вполовину роста, посмел с вопросом в глазах обратиться командир боевой группы гонклардов.
Не дослушивая его, Следак резко и уверенно кивнул. Заметил, как блестнул жадной радостью глаз ближайшего воина. Тут же оглушительно взвыла «трещотка». И кошмар пал на землю – любое существо без наушного экрана сжалось в судороге от этого ужаснейшего из звуков. Отбросив уже ненужную «вуаль», зацокав не хуже «трещотки» в двуногой походной стойке, гонкларды рывком снесли ворота. С десяток их мигом оказались во дворе, рассыпавшись в стороны, кто контролируя выходы, кто повиснув на стенах возле узких окон. Следом суставчатыми спинами мелькнули безымянные, нырнув в мрачное строение дома. Потом туда же вползли три сёрлинга, что умеют читать души, и втиснулись несколько гонклардов. Лишь после этого выломанные ворота неторопливо переступил и сам ди-Ггарц, окруженный ближними живыми.
В доме почувствовалась возня, несмотря на звуковой подавитель. Мелькнуло несколько ярких выстрелов, два окна лопнули, блестками осыпаясь вниз. Следак с удивлением, почти страхом повернулся к дому. Но больше ничего сверхординарного не было. Никакого Грибника. Тогда он оборотился во двор, обшаривая взглядом небольшое захламленное пространство. Теперь можно было не сомневаться: он нашел, что искал!
Посреди двора темнело круглое углубление, которое можно было бы счесть колодцем или выгребной ямой. Любой так и посчитал бы. Кроме тех хучей, что тут жили. И самого ди-Ггарца.
Воздух все молотило и молотило, перестук «трещотки» чувствовался даже не предохраненными от звуков ушами, а телом, серединой грудной клетки, словно кто-то упруго барабанил в грудь. Странное было ощущение, волоски шерсти встали, каждый по отдельности…
Рецц позволил себе слабую улыбку. Гнездо было захвачено врасплох, совершенно врасплох! В доме все еще продолжалась борьба, несколько раз какой-то сильный звук перекрыл даже «трещотку». Но безымянные и гонкларды были замечательно экипированы и, кроме того, отнюдь не являлись существами за смерть которых реццу стоило бы беспокоиться.
Никто не вырвется через двери. Никто не выпрыгнет из окон.
Следуя его кивку, спрыгнули висевшие на стенах гонкларды, настороженно окружили «колодец», встав, однако, не ближе двух прыжков. Их головы блестели герметичными шлемами, предохранявшими от вдыхания мелких спор. И все же, каждого впереди ждала малоприятная многоразовая процедура – проверка крови, мочи, лимфы – всех проклятых жидкостей тела! С грибами не шутят!
– Давай «клеща» – приказал ди-Ггарц в переговорник, одновременно поворачиваясь и кивком дозволяя сидевшему на «трещотке» моголону сбросить напряжение.
Ужасный звук словно ножом срезало, возвращая потревоженную утреннюю тишину. Но лишь на мгновение – под рев рассекаемого воздуха из облаков выпал блестящий жирный планцер. Его стремительное движение странным рывком прервалось над двором захваченного дома. Только что летела могучая тень – и вот уже совершенно неподвижное висение. В нижней части машины еле заметно шевельнулось, оттуда выпорхнула и упала по окружности грибницы тонкая сеть. Гонкларды прыснули в стороны, скользящим шагом заученно уходя от захвата. Планцер приопустился ниже, Его пухлое брюхо отверзлось в стороны восемью острыми лепестками. Машина мягким рывком приблизилась к поверхности, вонзившись лепестками в землю, противно скрипя металлом по горским камням. Механизм взвыл, что-то вращалось в его нутре. Он еще пару раз дернулся таким же манером, зарываясь все глубже, и краем своего металлического тела случайно обрушивая крышу и угол дома. Будто насытившись, громко чавкнув сдвинувшимися лепестками, он, наконец, оторвался от поверхности. На месте «колодца» теперь зияла огромная выемка. Запах прелости, гнилья и свеже разрытой земли стал оглушающим. Ди-Ггарц лишь вздернул бровь, но и не подумал надевать шлем. Этот смрад был запахом победы, и он вдыхал его почти с наслаждением. Лично ему опасаться было нечего. Единый создал реццов совершенными. Они были из тех существ Безбрежности, что абсолютно иммунны к спорам гриба.
Рецц не стал заглядываться на яму. Споро перешагнул выломанные ворота, возвращаясь к моголонам. Следом спешили со двора гонкларды. И вовремя. Шипящая струя, едва ли не более зловонная, чем плесень, ударила в яму, заполняя ее до краев. Жидкость начала бесноваться, по поверхности вскипали быстрые толстокожие пузыри. Они множились, гурьбой заполняя весь двор, и уже поднимались к дому, заползали в любые щели, двери…
Ди-Ггарц не глядел на это, быстрым шагом обходя дом, задняя стена которого врастала в каменный забор. Безымянные сделали свое дело – эта стена уже щербатилась неровной дырой, из которой поодиночке выводили бунтовщиков-хучей. Они, может, и не видели что происходило с ямой, но, без сомнения, чувствовали. Их тела самопроизвольно передергивались, а глаза были совершенно безумны. В этом состоянии они были очень опасны. Пока еще опасны. Поэтому безымянные сразу передавали их гонклардам, бравшим тех наперевес. Губы хучей уже были завязаны, а руки приткнуты к коленям. Ростом они едва доставали до пояса среднему гонкларду. И рецц видел, какими голодными глазами воины смотрели на аборигенов. Но эти хучи были не для еды.
Цокая по каменке, гонкларды подходили по одному, показывали хучей. Ди-Ггарц смотрел с интересом – добычу столь долгой охоты… Плесень уже всю вынули, корни убили. Сейчас он будто принюхивался… Кто же из них был растущим Грибником? А кто принес грибницу? Слава Единому, спорами гриб только заражал существ, а не размножался! А то как было бы просто – засей планету с воздуха, и все…
Когда вывели последнего, рецц невольно расширил глаза, не веря в такую удачу. С трудом протискиваясь в узкий лаз, скрипя панцирем по каменному вылому появился… тангр! Так вот чья тут грибница! Тангр шел покачиваясь, слепо щурясь на свет и как будто не понимал что вокруг происходит. Он был заторможен, словно болен – как и положено разбуженному ученику гриба.
Небо ожило, ревело. Низкую пелену облаков одна за другой пронзали точки планцеров. Они опускались на каменистую землю за домами селян. Заблестели сотни полупрозрачных костюмов биологической защиты, в которых работали длиннорукие моголоны-механики. Вокруг деревни, словно по волшебству, стал возникать ребристый барьер, искрящийся защитным полем. Гонкларды и безымянные, тем временем, освобождали дома, начиная с ближайших к уничтоженной грибнице. Ошеломленных испуганных аборигенов толпой выгоняли на центральный пустырь.
