Твари приближались. Духов окоченел, ожидая, что они кинутся на него. Но нет. Монстры пронеслись мимо. И один за другим, не замечая и не чувствуя опасности, впечатались в черную паутину.
Зарычали. Стали дергаться, биться. Но лишь еще больше запутывались.
Сверху громыхнуло. Под навесом из ветвей-щупалец прокатился тяжелый стон. Андрей вжал голову в плечи. Съежился. Подумал, каким огромным должно быть существо, способное издавать такие звуки, и ему стало страшно.
Стон повторился. Головоногие твари взревели. Заметались в тщетных попытках освободиться.
А из темноты уже тянулись четыре конечности, похожие на длинные желтые хоботы, опутанные розовыми светящимися сосудами. Зависнув над головоногими, хоботы словно затвердели. Над отравленной землей разнесся оглушающий рев. Отверстия на концах хоботов раскрылись. Показались гладкие черные жала.
Твари все еще бились. А хоботы снова стали опускаться.
Хруст…
Первая конечность нашла цель. Жало пробило череп. Хобот задрожал.
Головоногое существо взвизгнуло и замерло. Стало трястись и гудеть. От уродливой башки потянулись струйки дыма. Лапы выпрямились, насколько позволяла клейкая ловушка.
Тем временем второй хобот пронзил другое существо. Потом обездвиженными оказались и две оставшиеся твари.
Андрей надеялся, что хоботы утащат добычу наверх… Но нет: по желтым конечностям прокатывались волны, а с головоногими что-то творилось. Монстры исходили дымом. По головам и лапам расползалась бордовая короста. Не прошло и двух минут, как эта дрянь полностью покрыла всех четверых.
Невидимый обладатель хоботов заревел. И стал опускаться.
Духов, как завороженный, глядел на черную тень огромной туши. Он не желал видеть чудовище. Был бы счастлив развернуться и удрать. Но не мог.
Монстр опустился еще метров на пять, и Андрей разглядел его.
Тварь напоминала гигантскую, шагов двадцать в диаметре, тарелку. Красная, словно обожженная, плоть пульсировала и влажно блестела. По краям шевелились десятки кривых не то шипов, не то зубов. В центре истекала густой оранжевой слюной черная круглая пасть с двумя рядами клыков. Из нее свисали три длинных серых языка с присосками. Вокруг пасти извивались еще несколько желтых хоботов. Держалось существо на множестве жил, уходящих в темноту.
Чудовище опускалось. И будто вдавливало Андрея в землю. Хотелось распластаться, зарыться, стать невидимым.
Головоногие уже давно не двигались. Только по-прежнему дымились, а слой бордовой коросты утолщался.
«Сейчас он их сожрет», – Андрей с трудом сдерживал позывы.
Надо было убираться. Пересилить себя: отвести от монстра взгляд, развернуться и мотать отсюда.
И Духов пересилил. Выпрямился и, стиснув зубы, понесся прочь. А огромная живая тарелка ответила громоподобным рыком.
Андрей бежал, лавируя меж задранными кверху пластами земли. Чудом не спотыкался и перескакивал лужи светящейся жижи.
Главное – не останавливаться! Вперед! Вперед! Вперед! Подальше от висящего в ветвях монстра!
Внезапная догадка пронзила испугом. Духов остановился и огляделся. Потом задрал голову и прищурился, всматриваясь в черноту, где сплетались толстые ветви-щупальца.
Нет, просто бежать нельзя. Неизвестно, какие твари живут наверху. У того монстра наверняка есть сородичи.
Андрей понял, как выдохся. Запустил пальцы в волосы, зажмурился. Упал на колени, ссутулился и заплакал.
Что делать? Куда идти? Без разницы: потому что куда ни пойдешь – везде смерть… Справа, слева, впереди, сзади, под ногами и над головой. И даже внутри – льется в легкие вместе с отравленным воздухом.
«Это конец», – сквозь слезы подумал Духов.
Дома ему доводилось размышлять о смерти. Но те думы нельзя было назвать серьезными. Конечно, смерть казалась неизбежным и страшным финалом. Андрей понимал, что когда-нибудь придется распрощаться с телом и всем окружающим. Даже представлял, как это будет, и временами становилось жутко до дрожи. Но почти тут же вклинивались спасительные мысли, вроде «Когда это еще будет…». И страхи отступали.
Теперь его окружали многие километры смерти. Море, в котором он был бумажным корабликом. Пока что Духов в состоянии держаться на поверхности. Но скоро бумага размокнет, и он пойдет ко дну. Скоро…
Насколько скоро?
Андрей не знал. Ему не было больно. Руки и ноги не сводило судорогами. Сердце продолжало биться.
Сколько он еще проживет? И каким будет конец? От чего он умрет? От мук, вызванных пребыванием в Ползучем Бору? Или станет добычей твари, порожденной проклятым лесом?
Карусель мыслей прервалась низким рокочущим звуком. Духов вскочил. Заозирался.
«Опять опасность!» – мелькнуло в голове.
Вновь рокот. Громче.
На цыпочках, боком, Андрей стал отходить к ближайшему дереву. Обогнул огромную стружку пористой земли. Приблизился к стволу. Присел на корточки.
Зарокотало в третий раз, и Духов понял, откуда доносятся звуки. В полусотне метров из земли росла штуковина, похожая на огромное, высотой с трехэтажное здание, осиное гнездо. На склизких покатых боках шевелились усеянные отверстиями щупальца, окруженные голубым свечением.
Щупальца разбухали. Отверстия увеличивались. Из некоторых торчали тонкие серые лапки.
Гнездо вздрогнуло. Рокотнуло, и из отверстий в щупальцах вырвались несколько маленьких существ. Длинные, похожие на лиловых змей, тела закручивались в спираль. Каждое держалось на четырех лапках.
Твари запищали и кинулись в разные стороны. А гнездо опять задрожало.
Андрей ждал появления новых уродцев. Но вместо этого внутри гнезда захрустело. По бокам пошли трещины. Они росли и расширялись, истекали густой полупрозрачной жижей, которая начинала дымиться, соприкоснувшись с землей.
Тошнота усилилась. Заломило виски.
Гнездо с громким треском разломилось на несколько частей. Жижа хлынула во все стороны. Духов на всякий случай укрылся за стволом – не хотелось попасть под брызги неведомой дряни. Потом выглянул и остолбенел.
Среди осколков ворочалось огромное существо. Похожее не то на гусеницу, не то на многоножку, оно пыталось прорвать кокон, сотканный из вязких белых нитей. Получалось плохо, и тварь заверещала. Громко и скрипуче.
Противно пища, вернулись лиловые спирали на серых ножках. Окружили гусеницу. Туловища вытянулись. Задрожали, и из кончиков ударили ядовито-зеленые струйки.
Кокон задымился. Зашипел. Плененная им тварь стала биться и рычать.
Андрей попятился. Задел плечом пласт земли и чудом не угодил в зеленую, пульсирующую лужу слизи. Страшно было даже представить, что случится, если эта пакость окажется на коже.
«Нельзя здесь зевать», – велел себе Духов, продолжая отступать.
