Заметив мою голову, Колфакс помахал рукой.
- Мы прибыли в лучшее время, чем я думал. Смотрите.
Он показал рукой направо и налево, и я, сузив глаза, сумел разглядеть пятна другого цвета в тени скал.
За несколько мгновений я сумел разобрать, что они имели зеленый оттенок, а потом облака пыли снова скрыли их из глаз.
- Это то, что я думаю? - спросил я, чувствуя, как во мне разгорается надежда.
Несмотря на свой обычный цинизм, Колфакс не смог сдержать в своем голосе нотки сдержанного оптимизма.
- Надеюсь что - да. Точно мы будем знать, когда перевалим через следующую гряду.
Хотя, возможно, прошли какие то мгновения, ожидание казалось таким мучительным, будто растягивалось в предвкушении вечности.
Наконец, головной грузовик вскарабкался на гребень следующего возвышения, и начал исчезать за холмом.
- Успех? - спросил я, но прежде чем Колфакс успел ответить, вся его группа взорвалась радостными криками.
- Нам сопутствует удача, - уверил он меня, что было несколько чрезмерно, учитывая обстоятельства.
Мне не пришлось долго ждать, чтобы подтвердить это.
Юрген протрусил нас на гребень возвышения, и я увидел широкую впадину в песке, устланную крошечными листьями, завитыми от тяжелой борьбы с солнцем.
- Горный мудрец? - спросил я.
- Вы это и так знаете.
Колфакс махнул рукой в сторону следующей впадины, находившейся не меньше чем в километре от нас.
- Но это ещё не лучший кусочек.
Путь расширился, и Юрген смог выехать немного в сторону, чтобы я смог видеть дальше, чем задняя дверь впереди идущего грузовика.
Какое то мгновение мой ум был не в состоянии осознать увиденное мной кроваво-красное, переливающееся сияние, отражающее свет заходящего солнца, и я подумал, что растения, должно быть, расцвели.
Потом все встало на свои места.
- Это вода! - сказал я. - Целое озеро воды!
- Вы только взгляните на него, - согласился Колфакс.
В его голосе появились нотки страха.
- Я в жизни не видел ничего подобного. Вы всегда такой счастливчик?
- До сих пор, - заверил я его, задумавшись, сколько ещё я смогу рассчитывать на свою удачу.
Улучшение морального состояния людей, последовавшее после нашего прибытия в оазис, было столь значительно, что я быстро заметил его, несмотря на мою занятость.
Полагаю, это было из-за того, что я впервые в своей карьере имел дело с таким большим количеством гражданского населения.
До этого я сталкивался только с представителями отдельных слоев общества в рамках каких-либо протокольных мероприятий, либо с убежденными в своей правоте людьми, пришедшими с жалобами на одного или нескольких солдат, в поддержании морального облика которых я, по их мнению, дал маху.
(Последние редко проходили дальше моего внешнего офиса, поскольку в деле удержания их там неограниченно долго на Юргена можно было положиться, разве что рассматриваемое нарушение было слишком серьёзно либо забавно.)
Должен признаться, я был приятно удивлен той стойкостью, которую до сих пор демонстрировал наш неожиданный балласт, хотя, предполагаю, орки сделали хорошую работу по отсеву самых слабых из этого сборища неудачников.
Первое, что я сделал, это приказал СПО и командирам отрядов ополчения покинуть конвой, и как только дорога расширится, выдвинуться как можно быстрее вперед, чтобы к тому моменту как прибудет основная часть каравана, между беженцами и озером находилась цепь вооруженных мужчин и женщин.
Я слишком ярко мог вообразить, какой в противном случае произойдет рывок леминов[44] к воде, и не имел никакого желания допустить, чтобы эта драгоценная жидкость была превращена их грязными ногами в болотную жижу, которую мы потом все равно не сможем пить.
К счастью этого и обещания горячей еды было достаточно, чтобы какое то время поддерживать спокойствие.
- Сколько мы сможем взять с собой? - спросил я Норберта, наслаждаясь чашкой рекафа, которую Юрген мудро подал мне.
Писец пожал плечами, широко улыбнувшись впервые, с момента нашей встречи, и что-то подсчитал на своем инфо-планшете.
- Если мы заполним все имеющиеся ёмкости, то, думаю, о нормировании можно будет забыть, - ответил он мне, и что-то, подозрительно похожее на ликование, прорвалось сквозь его бюрократическую сущность. - Этого более чем достаточно, чтобы добраться до склада припасов, ну и ещё на несколько дней потом, в случае необходимости.
- Вы имели в виду, если он окажется разграбленным, - вставил Тайбер.
Мы втроем сидели в некотором удалении от основного лагеря, под защитой грузовика, наслаждаясь едой в том максимуме приватности, который мог предоставить наш импровизированный лагерь.
Норберт склонил голову в согласии.
- Разумеется. Но даже в случае этого неблагоприятного события мы будем беспокоиться, главным образом, о еде и топливе.
Он с удовольствием взял ещё кусок приготовленного Юргеном омлета.
- Когда это случится, тогда и будем беспокоится, - сказал я, - если вы сможете заставить ваших людей собирать воду как можно быстрее.
Норберт кивнул.
- Я займусь этим.
В этот момент он, казалось, собрался оставить еду, чтобы взяться за дело, но я убедил его закончить трапезу, что он с удовольствием и сделал.
- О чем-нибудь ещё стоит позаботиться?
- Не знаю как вы, - сказал я. - а я бы не отказался от ванны. И не помешало бы организовать что-то вроде прачечной, раз мы уже заговорили о гигиене.
Я снова взглянул на Норберта.
- Нам же не придется набирать воду до самого утра, не так ли?
- Ни в коем случае.
Он выглядел ещё более счастливым, чем раньше, несмотря на ту дополнительную работу, которую я на него свалил.
- Времени у нас будет более чем достаточно.
Он почистил сою тарелку кусочком хлеба и ушел, жуя на ходу.
- Ну, это хорошие новости, - подытожил Тайбер, переставший скрывать свое хорошее настроение после того, как я предложил купаться.
Только император знает, каким вонючим и зудящим я себя чувствовал спустя всего несколько дней, а что говорить о нем, после нескольких недель лишений, которые он перенес.
- Рада слышать это, - сказала Фелиция, появляясь из за угла грузовика с вокс-ранцем Гренбоу, небрежно свисающим с её механодендрита. - Что это? Ох, омлет, я уже столько времени не пробовала ничего подобного.
- Не церемоньтесь, - сказал я.
Я взгянул на Юргена.
- Вы можете приготовить ещё для инженера?
- Конечно.
Юрген начал возится со своей переносной печью, а я указал Фелиции на складной стул, который только что освободил Норберт.
