— но, как выяснилось, зря. Мы прошли мимо автобусных перронов, на стоянку офицерского такси.
— Ты же не думаешь, что мне это всё досталось без денежного поощрения? — подмигнула Алина, — я плачу. И не вздумай возражать!
Я покорно всплеснул руками.
— Площадь Первого цикла, двенадцать, — она назвала адрес. Водитель, рядовой с бритым затылком, молча кивнул и тронул авто.
На нашей стороне, насколько я мог судить, таких автомобилей вообще не было. Комфортный, мягкий салон. Низкая посадка. Даже шумоизоляция. Впрочем, всю дорогу мы молчали. Алина сидела, просто глядя перед собой и положив руки на колени. Я понятия не имел, как положено вести себя в столичном офицерском такси. Поэтому просто копировал её поведение.
Только оказавшись в её комнате, я оценил, каких, должно быть, усилий стоило ей сдерживать плотину чувств. Мы пережили несколько часов форменного безумия. Благо звукоизоляция тут была хорошей — не то, что в наших жилых блоках.
— Надо поужинать, — сказала Алина, лёжа на моей руке и глядя, как за окном загораются первые фонари.
— Надо, — согласился я.
— И тебе бы пройти по предписанию. Официально закрыть командировку, — продолжила она, — все, конечно, понимают, для чего командированные тут на самом деле. Но формальностями пренебрегать не стоит. Ты для чего официально тут? Переподготовка?
— Ага, — кивнул я; так, кое-что начинает проясняться. Похоже, об этом Чествовании говорить не принято. Какое-то неофициальное мероприятие? — Да, ты права, надо будет сходить.
— Так. Постой, — Алина приподнялась на локте и вдруг с тревогой посмотрела на меня, — ты вообще про Чествование-то знаешь? Ты ведь молодой! Тебе кто-то рассказал?
— Ну, так, слышал малость… — ответил я.
— Ясно! — Ответила Алина, — а то я с тобой как со старым знакомым… это всё твоё офицерство! Мне в голову не могло прийти, что офицер до сих пор не участвовал в Чествовании. Такое редко, но бывает. Так, что именно ты слышал?
Отступать было некуда.
— Ну, старшина бывший вскользь упомянул, что я везунчик и первый раз попаду на Чествование уже офицером. Я не придал этому особого значения. Думал так, традиционная вечеринка, или что-то в этом роде, — соврал я.
Алина рассмеялась.
— А ведь ты прав, — кивнула она, успокаиваясь, — это действительно что-то вроде традиционной вечеринки.
Я улыбнулся в ответ.
— Ну, давай! Дуй по своим делам. И возвращайся скорее, сходим поужинать!
Никакого предписания у меня, разумеется, не было. Как не было и пропуска в район резиденций, который нужно было добыть самостоятельно. Самый простой вариант — отследить кого-то, похожего на меня внешне, у кого этот пропуск был и силой забрать его. Но этот способ годился максимум на сутки — до следующего возрождения. Если, конечно, не удерживать всё это время того, у кого пропуск предстояло отнять. А для этого нужно помещение.
Именно этим я и решил заняться — поиском собственной тихой комнаты, куда можно было бы притащить «приятеля» с пропуском.
Для командированных тут была устроена специальная биржа жилья, недалеко от вокзала. Так что мне предстояло вернуться туда, откуда я приехал. Если бы Алина вдруг решила следить за мной — я бы оказался на грани провала. Поэтому я принял все необходимые меры, чтобы уйти от возможного «хвоста». А потом вернулся к дому Алины и убедился, что всё это время она оставалась в своём номере.
После этого, всё так же не теряя бдительности, я направился в сторону остановки подходящего маршрута.
Ни снять комнату, ни поужинать с Алиной в тот вечер у меня не получилось. Как только я отошёл на пару кварталов от дома, где она остановилась, вдруг погасло уличное освещение. И не только уличное: окна домов тоже перестали светиться.
Я инстинктивно ринулся вперёд, лихорадочно вспоминая, где находится ближайшее бомбоубежище. И только потом вспомнил, что не знаю схему местных укрытий. Во время подготовки этой информации мне не дали, а запросить самому мне не пришло в голову. Потом я подумал об Алине. И мне даже стало немного стыдно. Почему я не ринулся спасать её прежде всего? Впрочем, на этот вопрос у меня было целых два ответа. Во-первых — возрождаться ей не впервой. И во-вторых — она с другой стороны.
И всё же я побежал в её номер, стараясь не оступиться в темноте на бордюрах и не переломать ноги.
Дверь была не заперта. Меня это насторожило, и я достал из кобуры штатный револьвер. Бесшумно шагнул внутрь, стараясь держаться у стены.
— О, ты сообразил вернуться! — радостно сказала Алина, — молодец!
Я чуть не спросил глупость, вроде «Что происходит?» Но вовремя одёрнул себя.
— Как узнала, что это я?
— Глупый, — хихикнула она, потом подошла ко мне, поцеловала в щеку и прошептала на ухо: — по запаху.
Когда мы вышли на улицу, было всё так же темно и пустынно. Только откуда-то издалека, как мне послышалось, доносился нарастающий гул.
— В общем, тебе делать ничего не надо, — говорила Алина, явно взволнованным голосом, — на статике можно просто получать удовольствие. Поначалу я буду с тобой, но потом мне надо будет отойти на свой фланг. Так что не переживай, когда я исчезну.
— Договорились, — кивнул я.
Мне что-то не понравилось в той манере, в которой Алина вдруг начала говорить. Вроде бы всё нормально. Ничего подозрительного. Но каким-то шестым чувством я вдруг уловил в ней… тоску? Испуг? Сложно сказать, что именно это было. Но это точно не могло быть связано с неформальным традиционным мероприятием для этой стороны, которое называлось «Чествование». Тут было что-то ещё. С чем это может быть связано? Разве что… со мной?
Я ненавязчиво, но внимательно наблюдал за Алиной. В скудном звёздном свете уловить детали было сложно, но я заметил, как она то и дело бросала взгляд куда-то в направлении центра города. Словно ждала чего-то. Сигнала?
Странный гул усиливался. В нём уже можно было уловить медленный, вязкий ритм. Словно какие-то гигантские барабаны размеренно бухали, распространяя низкий, на грани инфразвука, шум. От него почему-то становилось тревожно и волнительно.
А том я заметил кое-что ещё. Оранжевые пятна на силуэтах самых высоких домов. Словно отблески
