— Совсем малость осталось, — негромко сказал Лесник, глядя на небо. — А погода-то странная стоит… — Он почесал клочковатую бороду.
Да, погодка действительно непонятная. Ведь снег был,' а сейчас нет. Только тут до меня дошло: надо Лесника про снег спросить, Леха, когда ему все рассказывал, про это не упомянул и сам не поинтересовался. Я открыл рот…
Едва слышно треснула ветка. Лесник с Курортником вскочили. Охотник перехватил ружье, выставил стволы перед собой. Я развернулся, поднимая пулемет.
Может, кабаны через кусты ломятся. Опять затрещало, громче…
Лесник прошел мимо меня, я двинулся следом. Сделав несколько шагов, мы оказались на краю полянки. Слева, у кустов, стояли шесть кабанов, лунный свет облизывал мохнатые бока. Самый крупный повел мордой — сверкнули красные радужки глаз. Вожак всхрапнул, и стадо рвануло вправо, за секунду преодолев поляну, вломилось в лес.
Ерунда какая-то! Почему они не напали, почему не шарахнулись в кусты напротив, а кинулись в далекие заросли?..
Из тени кустов на поляну шагнул сталкер в пятнистом КЗС. Опять «Свобода». Значит, монолитовцы у моста не всех положили. Ну с каким же упорством нужно двигаться к цели? Невзирая на потери и препятствия…
По краю поляны двигались уже трое.
Ну, трое — это не сотня. Я глянул на Леху. он показал рукой: двигаемся следом, Пригоршня замыкающий. Лесник посторонился, пропуская нас вперед.
У меня на руке завибрировал счетчик радиации. Фон нарастал. Свободовцы на ходу натягивали противогазы. Нас разделяло метров пятьдесят, сталкеры шли налегке, без рюкзаков, только подсумки на поясе.
Курортник остановился, вопросительно посмотрел на Лесника. Тот отмахнулся. Я не понял, что означает этот жест. Курортник, кажется, тоже. Лесник прошипел: «Быстро», — и зашагал дальше, возглавив группу.
Что я не люблю, так это такие вот непонятки. И ведь ситуация сложилась — особо не поговоришь, чужие услышать могут, да и нет времени на объяснения. Решив, что Лесник знает, почему не нужно надевать средства противорадиационной защиты, мы с Курортником последовали за ним.
Начало светать. Я оглянулся — сзади бесшумно шел Пригоршня.
Лесник увел нас в сторону от поляны, свободовцы исчезли из виду. Зайдя в глубь леса, мы встали. Мерцающие студни преградили путь. Я насчитал семь холодцов, вдалеке еще несколько — черт, как не вовремя, уйдут анархисты! Лесник взял левей, удаляясь от поляны, обошел бледно-зеленое поле аномалий — но на пути выросли нити ведьминой паутины. Лесник пошел совсем медленно, то и дело замирая, осматривался, запускал пятерню в бороду, думал, потом снова делал шаг и опять глядел по сторонам.
Леха нервничал, тоже понимал: уйдет «Свобода» — ищи потом.
Наконец охотник нашел проход между аномалиями и дальше повел нас без задержек. Браслет на руке перестал вибрировать — что это, интересно, было такое, поле аномалий фонило или какой-то другой источник? Хватанули мы дозу, теперь жрать таблетки придется. Не люблю я эту гадость противорадиационную…
Лесник вывел нас к глубокому оврагу, лес здесь совсем поредел, по склону рос пышный кустарник. Приходилось держаться подальше от веток, чтобы не зацепить, не зашуршать, не выдать себя. Когда кустарник кончился, мы перешли на бег, спустившись на дно оврага, проскочили метров двадцать и вынырнули к пологой ложбине. Взобрались по склону — и тут же попадали на землю, отползли назад и вниз.
В пяти шагах возле густых зарослей спиной к нам стояли двое. Я переглянулся с Лехой — те самые сталкеры из «Свободы», точно. Они нас не могли слышать, противогазы старой модели плотно обтягивали голову и уши. Кажется, сталкеры отдыхали, пытаясь унять тяжелое дыхание, плечи их вздымались и опадали. Я вспомнил, как сам бегал марш-броски в противогазах еще по срочной, ночью — сквозь запотевшие стекла маски почти ничего не видишь, а в уши словно ваты напихали.
Где ж еще один? А вдруг их все-таки больше? Может, тройка — только передовой дозор?..
Леха стянул рюкзак и показал Пригоршне, чтобы тот тоже сбросил. Лесник с озабоченным видом держал сталкеров на мушке. Не нравилось ему что-то. Ну да. Леснику со «Свободой» ссориться не с руки. Он ведь охотник-одиночка, вольный сталкер, если ввяжется в историю и об этом узнают в группировке… Не простят. Могут и на него охоту объявить, разбираться не станут.
Курортник с Пригоршней обменивались знаками: командир берет левого, Пригоршня правого, нам с Лесником страховать. Только Никита и Леха хотели направиться к сталкерам, как из кустов появился третий. Махнул рукой, двое пошли к нему.
Курортник показал «отбой» и взялся за рюкзак.
— Разделяемся, — прошептал Леха. — Лабус с Лесником, Никита за мной.
Я понял, что мы у цели, когда пробрался к зарослям и раздвинул ветки. Взгляду открылась полянка, на другой стороне стоял приземистый дом, не то хлев, не то сарай. В дверях рядом с лежащей у стены железной ванной двое… Кирилл! — чуть не вырвалось у меня. Нашего ученого за локоть держал какой-то мужик. Потрепанный, в камуфлированном свитере с изодранными рукавами и старой кожаной жилетке с кучей карманов. Когда он повернулся, я увидел «М4», притороченную сбоку к рюкзаку, а над клапаном блестящий тубус.
Я внимательно оглядел поляну, пытаясь определить, где же могут появиться Курортник с Пригоршней и куда подевались трое из «Свободы». Посреди поляны между холодцом и белым искрящим шаром электры лежал мертвец.
Твою мать!
Лесник дернулся — я прошептал это вслух.
В утреннем свете и отблесках аномалий я разглядел ежи, разбросанные по всей поляне, — взведенные ежи! Какой-то резкий звук, хлопок или сотрясение почвы… Рука сама потянулась к «сборке», висящей на рюкзаке.
Зашуршали ветки кустов, и на поляну выбрались двое в противогазах. Сжимая «калаши» в боевом положении, сделали несколько шагов и остановились. Раздался гнусавый голос:
— Хенде хох, Химик!
Вот он, эффект внезапности, когда все становится с ног на голову!
Мертвец посреди поляны шевельнулся. Лесник рухнул на землю. Я рванул «сборку» с липучек, большой палец вдавил крышку, рука распрямилась в броске.
Активация наступит через пять секунд.
Время тянулось словно резина. Алюминиевый цилиндр аномальной гранаты с мигающим алым диодом на крышке, казалось, завис в воздухе. Мужик в дверях толкнул Кирилла за ванну, подбил ему ноги, завалился следом, пытаясь укрыться между ванной и стеной.
Я упал рядом с Лесником — ладони на затылок, голова между локтями. С поляны послышались шлепки, словно несколько мокрых тряпок швырнули в дощатую стену. Над головой, пробив кусты, что-то пронеслось. Кто-то ахнул, крик оборвался. Тренькнула активированная «сборка», и потом треск электры заглушила очередь «калаша».
