Неожиданно «Тирин» вздрогнул и мигнул внутренним освещением.
— Кажется, в нас попали, — пробормотал Добровский.
— Все сядьте в кресла и пристегнитесь! — Из рубки выглянул один из стюардов. — Держите наготове кислородные маски! Ожидается жесткая посадка!
— Посадка?! — с надеждой переспросил Хант. — А куда?
— Под нами планета Терция. Мы сядем на один из ее островов.
— Дикое местечко, — заметил Виктор. — Я слышал о нем. Сплошь океан и острова. Никаких континентов. А на островах непроходимые джунгли, которые кишат хищниками. Крупными хищниками…
— Сейчас не о зверье следует беспокоиться, — сквозь зубы процедил Хант. — Сейчас главное — сесть…
«Тирин» вздрогнул еще раз, будто врезался во что-то плотное и вязкое, а затем начал стремительно падать. Это можно было почувствовать по охватившей тело невесомости. Хант мысленно считал секунды. Если ускорение свободного падения на Терции примерно такое же, как на Земле, то жить пассажирам шикарного космолета оставалось секунд тридцать… Два-дцать… десять… Корабль взвыл посадочными двигателями, но их мощности хватило, лишь чтобы смягчить удар. Хант зажмурился и пригнул голову…
В следующую секунду послышался грохот, и неодолимая сила бросила Рика сначала вперед, натянув его телом ремни безопасности, а затем назад, припечатав Ханта затылком к подголовнику кресла. Подголовник был мягким, но от нокаута это не спасло. Рик провалился в сумеречное забытье…
Голова гудела, как медный колокол. Виктор Попов отстегнул ремень, прижал к лицу кислородную маску и сделал пару глубоких вдохов. Соображать стало легче. В салоне было темно, не работало даже аварийное освещение, и пахло едким дымом. Срочно на воздух! Если он, конечно, есть за бортом. Вероятность того, что «Тирин» прошел мимо острова и упал в океан, была довольно велика. Но задохнуться в разбитом корабле ничуть не лучше, чем утонуть. Разница в том, что внутри корабля вероятность смерти была стопроцентной, а снаружи — пятьдесят на пятьдесят: вода или джунгли.
Виктор попытался пройти между креслами, но запнулся обо что-то мягкое. Он наклонился и пошарил рукой. Кто-то из пассажиров. Разбираться, кто это, было некогда. Попов взвалил бесчувственное тело на плечо и пошел к шлюзу. Внутренние створки были раскрыты, а за иллюминатором наружного люка царила темнота. Как на большой глубине. Неужели конец?!
Попов прильнул к иллюминатору. Черт, это же бронешторка! Но как узнать, что там снаружи?
— Не стой, задохнемся, — прохрипел кто-то сзади.
— А если мы упали в воду?
— Нет, мы на земле… — Голос принадлежал Ханту. — Я был в рубке, там шторки открылись. Лес кругом… Дави на рычаг!
Виктор налег на аварийный рычаг, и люк подался сначала всей плоскостью наружу, а затем вправо. Прямо из-под ног Попова с шипением высунулся язык похожего на детскую горку трапа. До земли было меньше, чем рассчитывали конструкторы, и трап лег полого. Виктор опустил на скользкий «язык» свою ношу — к особой радости Попова, это была Оксана — и развернулся к Ханту:
— Надо вытащить остальных!
— Езжай вниз, будешь принимать и оттаскивать.
— Лучше ты, оттащить легче, чем вытащить.
— А-а, ну давай. — Хант прыгнул на трап и съехал вниз.
Виктор вернулся в салон. Свет из открытого люка помог ему сориентироваться и понять, что дело плохо. Дым становился все гуще. Валил он из хвостовой части корабля. Спасали бесчувственных пассажиров кислородные маски и то, что дым стелился поверху, выше подголовников. Попов отстегнул ближайшего пассажира, им оказался Слободан. После Оксаны вес значительный, но Виктор его взял. Когда он вернулся в салон снова, навстречу ему уже выбирались Добровский и Мак. Они никого не выносили, поскольку сами едва держались на ногах и отчаянно кашляли. Их маски остались на креслах.
— Скорее! На трап! — скомандовал Попов, подталкивая их к выходу.
Они послушно съехали вниз, где их встретил Хант. Он усадил громко кашляющих пассажиров рядом с начинающей приходить в себя Оксаной и крикнул:
— Ингу доставай!
— Кого получится, — буркнул Виктор и вернулся в салон.
Ингу ему передал с рук на руки безымянный «военный», как его назвал про себя Попов. Он был в плотно застегнутой маске и вообще выглядел бодрым и собранным. Остальных они вынесли так же, как Ингу, передавая по короткой цепочке, чтобы не толкаться в проходах.
— Я в рубку, — глухо сказал «военный», — жди здесь.
Виктор, по неопытности плохо застегнувший маску, закашлялся от едкого дыма и кивнул.
«Военный» появился из рубки спустя несколько секунд. В руках у него были два тяжелых ящика с оранжевыми надписями: «аварийный комплект ь 1» и «ь 2». Он передал ящики Попову и пояснил:
— Кабина всмятку… все трое… готовы…
Он развернулся, собираясь вернуться в рубку.
— Надо уходить! — попытался остановить его Виктор. — Огонь уже в салоне!
— Уходи. — «Военный» снова исчез в рубке.
Попов съехал по трапу на землю и бросил тяжелые ящики. Дым валил из люка густыми зеленоватыми клубами.
— Конец «ветерану», — процедил сквозь зубы Хант. — Даже познакомиться не успели.
Виктор растерянно смотрел на люк, все еще не веря, что человека, с которым он разговаривал пять секунд назад, больше нет. Внутри корабля что-то ухнуло, и из люка вырвались языки пламени. Да, сомнений не осталось, «военный» погиб. Спрашивается, ради чего? Зачем он вернулся, если в рубке было некого спасать?
Ответ Попов получил по прошествии минуты. Через высокий земляной вал, образовавшийся вокруг зарывшегося в землю, а по большей части смятого носа корабля, тяжело перевалил черный от сажи «военный». С собой он нес еще два ящика из аварийного комплекта. Виктор заметил, что номера на них другие — «3» и «4».
— Теперь порядок, — прохрипел «военный», складывая ношу на землю. — Почти…
Он снял маску и окинул взглядом остальных.
— Мы уж думали… все… — Виктор прикрылся ладонью от жара горящего корабля. — Надо уходить отсюда, пока что-нибудь не взорвалось.
— Реакторы я заглушил, — громко сообщил Хант. — Рефлекс сработал. Это первое правило эксплуатации космолетов. Хоть больших, хоть малых, любительских.
— Ты молодец… — рассеянно сказал Попов и взглянул на Добровского. — Эужен, вы в норме?
— Более или менее, — прокашлял землянин. — Дыма наглотался…
— Мне кажется, Мак сильно пострадал, — сказал «военный». — Его ремни были плохо застегнуты.
— Нет, он вышел сам, вместе со мной, — возразил Добровский, оборачиваясь к Маку.
