– …мне не нужна рядом с собой послушная кукла, надеюсь ты мне поверишь. И все, что я говорила тебе наедине о наших совместных перспективах, соответствует действительности.
Посидели и помолчали еще немного.
– Когда ты наконец будешь просить прощения? – неожиданно переменила тон Ольга.
– Э… за что?
– За что? Мало того, что ты не озаботился узнать, как я выгляжу, так что мне самой пришлось приглашать тебя на бал, и ты еще спрашиваешь за что? Так ты ведь еще даже еще не потрудился выяснить хоть какие-то подробности о моей личной жизни. Ты даже наверняка не знаешь, какие цветы мне нравятся!
Самая большая неожиданность сегодняшнего вечера – после этой фразы я понял, что впервые за все время общения разговариваю с настоящим человеком, способным на искренние эмоции, а не именно с тем совершенством, которым и являлась Ольга.
– Прости, – приподнял я ее руку и легонько поцеловал фаланги пальцев, – у меня было слишком много забот, и элементарно надо было выжить, чтобы сохранить возможность принести тебе извинения.
– Вот уже действительно прелестно, – фыркнула Ольга. – Считай, что…
– Тебе нравятся ландыши и лилии. Еще белые розы, но лишь в больших букетах.
– Откуда ты…
– Оттуда. Считай это дьявольским чутьем.
Глава 11
– …Чья спортивная площадка? Кто играет в баскетбол? – Проводник ответил кратко, тем же словом: Комсомол. – И сказал румяный янки, член конгресса и богач: Есть, как видно, деньги в банке, у владельца этих дач!
Глубоко задумавшись, практически беззвучно я шептал вспомнившийся по случаю стих. Чужие, даже чуждые, незнакомые этому миру слова еще сильнее добавляли ситуации абсурдности. Потому что я сейчас сидел в тени под стеной хозяйственного здания на территории занятого Ольгой гостевого коттеджа гимназии и думал, как мне перебраться из ее сада в свой так, чтобы остаться незамеченным.
Когда мы несколько минут назад закончили обсуждение насущных дел, придя к предварительному согласию союзников – как минимум временных, Ольга провожать меня не стала. Я же, выйдя из ее кабинета и спустившись в холл машинально ускользнул от взора следящей системы.
На входе в дом, на террасе, стояли стандартные датчики движения, которые я на рефлексах (на рефлексах еще Олега) увидел боковым зрением и легко обошел. Больше в периметре систем слежения не было, потому как сохранялась приватность частной жизни высоких гостей. Но после того, как я спустился с крыльца и двинулся по аллее, у меня появилась спонтанная идея перебраться из одного коттеджа в другой незамеченным.
Для этого мне нужно миновать охранный периметр коттеджа Ольги – безопасность которого обеспечивали лейб-егеря Финляндского полка. После этого необходимо пересечь метров двести по парку – сейчас, без листвы на голых деревьях и куцых кустах не предоставляющем достаточно укрытий даже от визуального наблюдения. И только потом, также незамеченным, можно попробовать попасть на территорию своего коттеджа, который прикрывают бойцы с горностаями на шевронах.
Зачем мне это нужно, если можно просто выйти из одних ворот и через минуту зайти в другие? Сложный вопрос. Отчасти из-за этого и стих повторял – потому что как комсомолец самостоятельно решил создать себе трудностей, чтобы их преодолеть. Настоящие герои, как известно, всегда идут в обход, вот и я решил проверить свои возможности.
Я часто так делаю, еще с прошлой жизни – выкатиться на рампу без шлема или по случаю пройти по краю пропасти без страховки. Ощущения опасности и близкого края манит, даря чувство свободы над условностями. Для здоровья и личного бюджета это может быть очень вредно, особенно если шею сломать и на всю жизнь остаться прикованным к постели, но вот грешен, никак не могу удержаться от получения изредка дозы адреналина.
Сейчас же опасности и вовсе хоть отбавляй: воины, что охраняют оба коттеджа, могут ведь и на поражение пальнуть в динамике не разобравшись, если я не успею представиться. А я ведь точно не успею, в этом главный смысл действия.
Как избежать попадания в прицел? Двигаться быстрее реакции охраны. Но и так, даже если смогу преодолеть охранный периметр егерей, в чистом поле меня заметят. Не визуально, так системами слежения засекут, без вариантов.
Что делать?
Сделать так, чтобы заметили произошедшее уже тогда, когда я буду на территории своего коттеджа. И для этого мне необходимо перемещаться скольжением и телепортацией. Вернее, телепортироваться из скольжения. Могу я так? Вот не знаю, ни разу еще не пробовал. И есть у меня обоснованное подозрение, что если я войду в скольжение, ускоряясь относительно времени, то перемещаясь телепортацией с помощью кукри могу материализоваться… не целым, так сказать, куском.
«Ненавижу порталы» – услужливо подсказал мне внутренний голос.
Семь раз глубоко вдохнув, освобождая голову от мыслей и эмоций, я вошел в состояние холодного разума. И немного поменяв позу – расположившись почти как спринтер на стартовой позиции, приподнял правую руку и почти сразу почувствовал, как в ладони материализуется клинок-кукри.
Мой стартовый рывок сделал бы честь самому Усейн Болту – я взвился с места как снаряд из ложа катапульты. Моментально вошел в состоянии скольжения, ускоряясь относительно времени по максимальной мере своих возможностей. Которые значительно подросли – или из-за частой практики, или из-за просыпающегося наследства лорда-повелителя.
Время вокруг словно поставили на паузу; в реальном мире я перемещался невидимой вспышкой, при этом в своем, в наблюдаемом течении времени, у меня происходило все очень и очень медленно, словно медленно бежал по дну моря под толщей воды. Но в отличие от нахождения на глубине не было ощущения неудобной легкости; сила притяжения работала, и мне просто приходилось прикладывать лишние усилия чтобы пробиваться сквозь замедлившееся время мира.
Сделав десяток длинных шагов, почти прыжков – подходя к зоне обнаружения защиты периметра, я размахнулся и что было сил швырнул кукри вперед. Сила замаха сыграла со мной злую шутку – я споткнулся, и едва не полетел кубарем. Вернее, я полетел кубарем – просто сейчас еще наклонялся в начальной стадии кульбита, потому как слишком уж медленно по отношению ко мне двигалось время. Примерно так бывает с падением с бревна, когда вроде на ровной поверхности после потери равновесия тело тянет в сторону, и изогнувшись интегралом понимаешь, что грядущего падения не миновать.
Изо всех сил стараясь удержаться на ногах, пробиваясь сквозь вязкую патоку замершего времени я кое-как ловил подошвами землю – потому что мне нужно было несколько мгновений (в настоящей реальности), чтобы разогнанный мною кукри пересек границу наблюдения. Когда земля уже была рядом, а сил удерживаться на ногах не оставалось, я потянулся разумом вперед и переместился в клинок.
В скольжении – в отличие от происходящего в обычном течении времени, телепортация происходила гораздо более полно и ярче по ощущениям. И в тот момент, когда я стал единым целым с клинком, ощутил давно забытое чувство – впервые испытанное в тот момент, когда в детстве крутил солнышко на качелях. В обычном состоянии этого практически не заметно, а вот сейчас весьма ярко ощутимо вращение клинка в полете.
Раскрывшись и телепортировавшись, вернувшись в привычную физическую форму, я вновь – крутнувшись в воздухе как бейсбольный питчер, зашвырнул кукри вперед. И еще раз.
Понемногу я выходил из скольжения. Долго в таком состоянии находится нет возможности, у любой возможности организма есть предел, так что течение времени все ускорялось. Но разгон сохранялся, и я все еще двигался с недоступной глазу скоростью.
Для стороннего наблюдателя, если кто-то мог смотреть сейчас на меня со стороны, ничего не происходило. Обычный человеческий глаз мог заметить меня лишь в момент старта, когда я рванул из тени. Вернее, даже не заметить, а максимум – уловить смазанное движение. В воздухе, когда я перемещался телепортациями, также вряд ли что-либо можно было заметить – так, короткие неявные вспышки, сродни мареву плавящегося от жара воздуха.
