* * *
Вильям не знал, что Тартас стоит с другой стороны двери, точно так же прижимаясь к ней лбом и жмурясь, чтобы подавить непрошеные слезы. Он никогда не позволял себе так грубо с кем-то расставаться. Внутри болело и жгло, и очень хотелось открыть дверь и броситься к Вильяму, умоляя его простить его и принять обратно. И плевать на последствия. Плевать на все, ведь вокруг царит хаос, и разобраться в нем Тартасу уже не под силу.
Только что он спас Аудроне, но сам не понимал, почему ее состояние так резко и внезапно ухудшилось. А еще он понятия не имел, куда запропастился Киаран. Адмирал Мэль не удосужилась поставить Тартаса в известность о происходящем, следовательно, она перестала ему доверять. Доживет ли он до свадьбы Аудроне и Киарана? Большой вопрос. Возможно, он и до Луиты живым не долетит.
«Я люблю тебя, Вильям», — мысленно произнес Тартас и выпрямился. Поморгал, чтобы осушить слезы, развернулся и ушел.
* * *
Аудроне пришла в себя и закашлялась. Горло саднило, а грудь болела.
— С возвращением, — поприветствовал ее доктор Брос, стоящий рядом с кроватью.
— Что случилось? — Аудроне начала оглядываться по сторонам.
— Вы едва не попрощались с нами, — констатировал врач. — Но сейчас ваши дела обстоят намного лучше.
Аудроне начала вспоминать, в какой момент потеряла цепь событий. Она задремала в каюте. И Киаран звал ее на ужин. Пожалуй, на этом все.
— Где капитан Рурк? — спросила Аудроне, пытаясь присесть в кровати.
— Без понятия, — ответил доктор Брос. — Я сообщу адмиралу, что вы пришли в себя.
Аудроне поняла, что Брос без разрешения матери ни слова ей не скажет. Стало тревожно за Киарана. Она щелкнула пальцами и нахмурилась. Варианты возможных событий плыли перед глазами, и сконцентрироваться на них стало очень тяжело. С каких пор ее дар начал слабеть? И почему она не в состоянии сделать ни одного расчета? Как будто это слишком тяжело, напряженно, а мысли рассеяны и собрать их в кучу никак не получается.
— Что со мной? — Аудроне повернула голову к врачу. — Почему я здесь?
— Вы пережили разгерметизацию в условиях полета в гиперпространстве. Знаете, скольких людей я лечил после такого воздействия?
— Скольких? — нахмурилась Аудроне.
— Ни одного, — ответил врач, пристально глядя на Аудроне. — Обычно все умирают на месте. А вам повезло остаться в живых.
Аудроне тяжело вздохнула. Кажется, она кое-что поняла.
— Хотите сказать, что я выжила только потому, что мой организм немного отличается от других?
— Я не знаю, Аудроне, почему вы выжили, когда ваше тело должно было пережить глубокие структурные повреждения на уровне клеток, — признался Брос. — Я списываю это на результат воздействия сингулярности и событий, которые последовали за этим.
— Парадокс спас мне жизнь? — Аудроне едва не рассмеялась.
— Парадокс, что вы опять выжили, — Брос задумчиво потер подбородок.
— Подведем итог, — предложила Аудроне. — Вы не знаете, почему я до сих пор жива и что творится с моим телом. И еще одна плохая новость для меня — это отсутствие прогноза для моего состояния. Я права? — она криво улыбнулась.
— Именно это я и озвучил вашей матери, — Брос отвернулся.
Аудроне поджала губы, предчувствуя, что о самом главном доктор пока молчит.
— Сколько осталось? — внезапно вырвалось из нее.
Она посмотрела на врача с абсолютным понимаем того, что сейчас он ей солжет.
— Я думал, вы подскажете, сколько осталось мне? — Брос попытался пошутить, и даже усмехнулся, чтобы показать веселость, но Аудроне фальшь почувствовала буквально кожей.
— Я до свадьбы доживу? — конкретизировала она вопрос. — Правду говорите. Вы же в курсе, что я не из слабонервных. Истерик закатывать не буду. Обещаю.
— У меня нет ответа, — покачал головой Брос. — Сегодня ночью я позвал на помощь Тартаса Онью. Вы осведомлены о моем отношении к шаманам и их способностям. К таким методам помощи пациентам я прибегаю только в тех случаях, когда не вижу перспективы помочь традиционными способами. Офицер Онью сотворил чудо. Ваши показатели стабилизировались. Но они ненормальные. И сколько у вас есть времени до развития очередного приступа вашей неизвестной болезни, я не знаю.
— А с такими результатами анализов вообще живут? — решила уточнить Аудроне.
— Да, — кивнул Брос.
— Но недолго, — закончила его мысль Аудроне.
Врач промолчал.
— Ладно, доктор Брос. Давайте заключим с вами небольшое соглашение. Вы, безусловно, сообщите эти неутешительные новости моей матери.
— Уже, — перебил он.
— Но ничего не скажете капитану Рурку, — добавила Аудроне.
— И не собирался, — Брос сложил руки на груди.
— Вы такой милый, когда изображаете участие, — Аудроне подмигнула ему.
— Не благодарите, — ответил Брос и тяжело вздохнул.
* * *
— Капитан Рурк? — адмирал Мэль вошла в каюту Киарана, где его удерживали взаперти. — У меня для вас прекрасные новости! Аудроне пришла в себя и ждет вашего визита.
Киаран встал с кровати, на которой сидел, и обхватил пальцами кольцо ошейника.
— Мне в таком виде к ней идти?
— Нет, что вы, — махнула рукой Сюзанна. — Это уродство с вас снимут. И надеюсь, досадный инцидент с вашим неподчинением моему прямому приказу останется между нами. Как и тот факт, что Аудроне почувствовала себя плохо.
— Кома теперь так называется? — Киаран прищурился. — «Плохо себя почувствовала»?
— Хотите до свадьбы взаперти сидеть? — повысила тон Сюзанна. — Могу устроить!
— Никак нет, мэм, — Киаран показал офицерскую выправку и отдал ей честь.
— Так-то лучше, — кивнула адмирал. — Что сказать своей команде, которая весьма встревожена вашим внезапным исчезновением, придумаете сами. Главное, острые углы обойдите, а не то мне придется отдать приказ их зашлифовать.
— Так точно, мэм, — ответил Киаран.
— Надо же! А вы, кажется, присмирели, капитан Рурк? — засмеялась адмирал. — Может, мне стоит почаще вас запирать?
— Я усвоил урок, мэм. Повторять его не стоит.
— Это я буду решать сама, — адмирал закрыла дверь в каюту, оставив охрану Киарана в коридоре.
Она сделала шаг к нему навстречу и толкнула рукой в грудь, заставляя Киарана сесть на кровать. Он повиновался.
Глядя на него сверху вниз, Сюзанна начала расстегивать пуговицы на кителе.
— Сначала дело сделай, а потом отправишься в медблок, — произнесла она.
— Нет, мэм! — громко ответил он, кривя губы в отвращении.
Рука Сюзанны застыла на очередной пуговице.
— Желаешь просидеть взаперти до свадьбы? — она вопросительно вскинула бровь.
— Просижу, если придется.
— Ну что за нрав! — Сюзанна взмахнула руками.
— Дженерийский, — подсказал Киаран.
Сюзанна скривила лицо и начала быстро застегивать китель. Приведя себя в порядок, она, как ни в чем ни бывало, открыла дверь и покинула каюту.
* * *
Киаран заглянул в палату к Аудроне и, заметив на себе ее взгляд, с облегчением выдохнул. Она не ничуть не изменилась с позавчерашнего дня. Ясные зеленые глаза казались центром притяжения на исхудавшем лице, а ключицы, проглядывающие в вороте ночной рубашке, все так же торчали.
Киаран подошел к ее кровати, наклонился и обнял. Он молчал. И Аудроне тоже. Киаран отстранился, заглянул в ее лицо. Погладил щеки с выступающими скулами и провел большим пальцем по высохшим губам.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец, произнес он.
Аудроне вымученно улыбнулась и пожала плечами.
— Все хорошо.
— Опять врешь, — констатировал Киаран.
— Если только чуть-чуть.
Киаран прижался губами к ее лбу и застыл. Он понимал, что все далеко не в порядке. Врач сказал, что возникли некие побочные эффекты на препараты, которыми Аудроне лечили, чему Киаран, конечно же, не поверил. Проникнуть бы мысли Аудроне и покопаться с них хорошенько, но сейчас этого делать нельзя. Да и вряд ли позже она позволит ему бродить по своему сознанию без последствий.
