– Это хорошо или плохо? – осведомился я, спрятал фотоаппарат и наконец закурил.
– Тоже хочу, – сказала Марта, и я дал ей сигарету и поднёс огня. – Спасибо. Это не хорошо и не плохо. Пока это странно. Странно для меня.
Молча мы докурили сигареты и попробовали перейти в мою реальность ещё раз. Не вышло.
– Глухо, – констатировал я. – Ни ответа, ни привета. Такое впечатление, что Камень умер.
– Так не бывает, – неуверенно заметила Марта.
– Всё, чего раньше не было, когда-нибудь случается, – вздохнул я. – Может, конечно, и не умер. Но работать здесь он не хочет. Сюда доставил, а вот отсюда...
– А если... – Марта замялась.
– Что?
– Если мне попробовать? Понимаю, что просьба неэтична, но в нашей ситуации...
– Хочешь сказать, что вы, женщины, чувствительней нас, мужиков-чурбанов? – ухмыльнулся я и стянул с руки браслет. – На, действуй. Только не к тебе, нас там поджидают с нетерпением, и лично я их ожидания оправдывать не собираюсь. Давай в какую-нибудь альтернативку. Сможешь?
– Постараюсь изо всех сил.
Марта аккуратно надела на левую руку браслет, и мы снова обнялись.
Я стоял, вдыхал апрельский запах её волос и думал о том, что пока эта девушка меня не разочаровывает. Нигде. Ни в постели, ни в ресторане, ни в опасности. Прямо даже как-то это волнительно.
– Ничего, – разочарованно выдохнула Марта, отстраняясь. – Ни-че-го. Ты прав. Глухо.
Она сняла браслет и отдала его мне.
– Ну и хрен с ним, – нарочито бодрым тоном объявил я. – Зато мы живы и здоровы и постараемся остаться таковыми впредь. Ну что, пошли на разведку?
– Пошли, – согласилась Марта. – А что с этим делать? – она кивнула на труп Пятиглазого.
– А что мы можем сделать? Пусть здесь лежит. До поры до времени. Не с собой же его тащить.
Я снарядил магазин «беретты» до положенных 12 патронов, снова вручил пистолет Марте, сам вооружился «сварочным аппаратом» пятиглазого, и мы пошли на разведку.
Место казалось вполне защищённым.
Снизу сюда можно было попасть только одним способом – поднявшись на лифте.
«Если это, конечно, можно назвать лифтом», – думал Женька, в который раз с замиранием сердца заглядывая в шахту.
Высоты он боялся всегда, а здесь высота была серьёзной. Вполне способной внушить страх заядлому парашютисту или профессиональному строителю-монтажнику. Взрослая была высота. Никак не меньше трёхсот метров. А может, и всех четырёхсот.
Не было никакой веры в то, что шаг в эту головокружительную пустоту не приведёт к падению и неминуемой гибели. Нет, пустота обхватит, удержит, а затем быстро, мягко и беззвучно доставит тебя вниз. А потом, если сразу не покинешь шахту, снова вознесёт вверх. На это же самое место. Так вот. Веры в это не было – было знание, что так и произойдёт.
Не далее как два часа назад их маленький отряд это знание и приобрёл.
На шахту они наткнулись случайно, стараясь подальше уйти от зимнего сада, где произошло боевое взаимодействие неведомо с кем. Они сознательно выбрали иную дорогу – не ту, которой в зимний сад попали. Благо дорог этих было несколько.
Ярко освещённую нишу в стене трудно было не заметить, поскольку они буквально наткнулись на неё, преодолев анфиладу овальных в плане помещений непонятного назначения. Впрочем, здесь всё почти имело для них непонятное назначение. За исключением, пожалуй, зимнего сада, который пришлось оставить. Тем больше хотелось узнать назначение хоть чего-то.
Поэтому, наверное, Никита и влез со своим любопытным носом в эту нишу.
Ниша, как уже говорилось, располагалась в стене (а где же ещё располагаться нишам!), была довольно большой – впору разместиться всем четверым, и ещё место останется – и глубокой. Откуда-то сверху её заливал чистый белый свет, и Никита потом утверждал, что ему как раз больше всего и захотелось обнаружить источник этого света.
Поэтому он, не мудрствуя лукаво, сунул в нишу голову и посмотрел вверх. Затем присвистнул от удивления и шагнул вперёд. Чтобы было лучше видно.
– Что там такое? – только и успела спросить Маша.
Но получить ответ уже не успела, поскольку на глазах двух ошарашенных друзей и одного старшего товарища в столбе чистого белого света Никита вознёсся куда-то ввысь.
Быстро и молча.
«Я как будто язык проглотил от неожиданности, – объяснял он потом. – Ну и от страха. Наверное».
Впрочем, не он один испугался, у всех сердечко ёкнуло.
Маша оказалась ближе всех и первая бросилась к нише, стараясь не переступить условную границу, заглянула и тут же предусмотрительно убрала голову.
– Ну?! – подбежали к ней Женька и Влад.
– Он... – начала Маша, но не закончила фразу.
– Я жи-и-и-в! – гулко донёсся до них откуда-то сверху голос Никиты. – Жди-ите!
– По-моему, это нечто вроде лифта-подъёмника, – определил Влад, тоже заглянув в нишу и вслед за Никитой и Машей обнаружив, что она на самом деле шахта. Чёрт знает какой высоты. И Женька, который также не преминул туда заглянуть, с ним согласился.
Они стали ждать.
И дождались.
Через несколько минут Никита опустился прямо перед ними. Всё в том же столбе яркого и чистого белого света. Опустился и быстро шагнул наружу.
– Вылитый ангел! – восхитилась Маша и от полноты чувств расцеловала невольного лифтового испытателя в обе щёки.
– Эй! – воскликнул ревниво Женька. – Я тоже хочу!
– Поцелуи для героев закончились, – сказала Маша. – Приходите завтра. Или через неделю. Обещали подвезти.
– Вот так всегда, – констатировал Женька. – И почему я не такой высокий и красивый, как некоторые?
– Зато у тебя богатый внутренний мир, – ухмыльнулся Никита. – Между прочим, там наверху очень удобное помещение для отдыха. Как мне показалось.
Помещение и правда оказалось удобным – круглым в плане и достаточно большим, чтобы они не чувствовали себя в тесноте. Да ещё и с двумя запасными выходами за восьмиугольными массивными дверями, оснащёнными самыми настоящими засовами. Во всяком случае, эти, легко скользящие в пазах, толстые полосы из неизвестного твёрдого материала очень засовы напоминали. Сразу за дверями начинались длинные узкие коридоры без ответвлений.
– Как специально для нас приготовлено, – прокомментировал Евгений. – Закрылся с этой стороны на засов – и отдыхай на здоровье. Только шахту подъёмника держи под контролем.
Для начала они проверили работу невидимого лифта. Убедившись же в его безотказности, поднялись наверх и расположились для отдыха прямо на чистом и тёплом полу.
