— Наш старикан здоровье бережет. Не любит сюда заходить — боится простудиться.
Бизон, покрутив топорик в руках, пару раз взмахнул им, довольно осклабился, опять налил в чаши, к счастью не обратив внимания, что Макс почти не притронулся к своей:
— Давайте дернем за то, чтобы этот топорик не последним оказался.
Опять чокнулись. Рыжий опять так же торопливо протараторил:
— Удачно. Теперь два топора у нас. Один можно в экспедиции дальние выделять. А то что за экспедиции без инструмента?!
Бизон покосился на Рыжего как-то нехорошо, а потом уставился на Макса, глядя сквозь него. Явно задумался, будто что-то решая. Наконец медленно, чуть ли не со скрипом, выдал:
— Пловец — тебя Максом вроде звать?
— Да.
— Слышь, Макс — и как оно тебе?
— В смысле?
— Да я про дела насущные. Жильем доволен? Где вообще обитаешь?
— В борискиной хижине старой, — быстро пояснил Рыжий.
— Один живешь?
— Да.
— На сухую, значит, гоняешь? — непонятно спросил Бизон.
В силу слабого знакомства с некоторыми жаргонизмами, Макс не знал, что на это ответить, но чувствовал какой-то пошлый подвох и промолчал.
— С Жорой-балаболом он живет. Сожительствует, — хохотнул Рыжий, но тут же поправился: — Кореша они по Земле. Вместе попали, вместе шконку делят.
— Подругу, значит, не завел еще?
Вспомнив про Дину, Макс решился и, смущаясь, тихо ответил:
— Мы у дальнего буя встретили несколько человек. Их поселок диксы захватили, и они к нам шли. Один ранен сильно, его бы подлечить как-нибудь. И девочка там одна… Она теперь со мной будет.
Бизон моментально стряхнул с себя сонно-алкогольную муть, уставился на Макса жестким, требовательным взглядом:
— Диксы поселок захватили?!
— Да. Говорят, что их целая толпа была, с какими-то боссами. И на нас уже по дороге назад пятеро напали. Чукчу убили, и копье мое утащили. Я одного насквозь проткнул, вот он и утащил.
Бизон переглянулся с Рыжим и уже гораздо спокойнее произнес:
— Ладно — мы пообщаемся с этими ребятами. Расспросим.
— Старший у них совсем плох — нога у него воспалилась. Ранен. Вы Дину лучше расспросите — это та девочка о которой я говорил.
— Разберемся… Рыжий — Максу тесновато будет в борискиной конуре. Он у нас человек не ленивый, полезный — такому простор нужен, а мы его держим на отшибе. Тем более, парень серьезный — с подругой жить собрался. А подруги тоже место занимают. Что у нас поближе к штабу есть?
Тот ответил мгновенно:
— Тощий уж две недели как помер — хижина его пустая.
— Помню… аппендицит, — кивнул Бизон.
— Ага. Так Эн сказал.
— Эн наговорит — больше его слушай… Макс — переселишься туда. Просторнее там. Пловцам простор и в море нужен, и на суше.
Понимая, что момент идеален для просьб, Макс осторожно уточнил:
— Рыжий — я тебе за шлепки должен. Может как-нибудь расплатимся?
Бизон, хмыкнув, нагнулся, бросил взгляд на обувку Макса, выпрямился, уточнил:
— Это вот за эти говнодавы ты Рыжему задолжал?
Макс молча кивнул.
Покачав головой, Бизон вздохнул:
— Рыжий: тебе очень хорошо подходит погоняло1 "жид". Ты в курсе? Или забыл, что Чалого больше нет, и порядки у нас теперь немного изменились?
# # 1 Погоняло — прозвище, кличка (жарг.)
Тот, похоже, чувствовал себя очень неловко, и ничего на это не ответил.
Бизон, наливая себе третью порцию, раздал указания:
— Вали отсюда Макс — перебирайся в хижину Тощего. Никому ничего ты уже не должен. Только смотри не возгордись — ты пловец у нас, а не принц датский. Твое дело плавать — помни об этом. Ленка! Дай ему кокосов штучки три и рыбину копченую, ту, что вчера начали! Устал парень, много сил потерял, нырял глубоко — пускай покушает как человек. Рыжий: собирай всех. И Эна тоже. И девку эту зови. Разговаривать будем серьезно.
— Так Эн здесь сидеть не будет.
— Значит, к нему пойдем — за столик. Без него разговора не получится.
Переезд много времени не занял. Вещей у Макса практически не было — лишь ботинки и одежда зимняя. Дину повидать не удалось — ее прямо из-за стола утащили к жилищу Эна. Ничего — потом покажет ей, где размещаться. Жоре Макс тоже предложил перебираться, и он отказываться не стал — в старой хижине ему остаться вряд ли позволят, а переселяться назад в песчаную яму с протекающей крышей кому захочется? Имуществом он вообще не обременен — зимние ботинки и лишние тряпки давно променял на еду.
Тощий по местным меркам жил красиво — хижина хотя и низкая, но просторная. Имелась широкая жердевая лежанка, застеленная для мягкости высушенными листьями дровяка. Вход завешен грубой циновкой из тонких стеблей того же дровяка, сбоку, на улице, под маленьким навесом располагались несколько плоских камней — по вечерам есть где пофилософствовать, глядя на здешнее сумасшедшее небо.
Больше в хижине ничего примечательного не нашлось. Если и были какие-то вещи, то их растащили после смерти владельца.
Жора, оценив жилище, присвистнул:
— Это тебе офигенно повезло с тем топором! Бизон целый дворец не пожалел! За Чукчу сильно ругал или прокатило?! А за новеньких?!
— Нет — даже слова не сказал.
— Во! Я же говорил — за топор он все простит!
Макс не стал напоминать, что говорил это вовсе не Жора, а тот продолжал тарахтеть:
— Да тут на пятерых места, а жить вдвоем будем! Просторно!
— Втроем, — поправил Макс.
— А кто третий?!
— Дина.
— Ты что?! С ней уже?! Ну ты даешь! И даже не намекнул мне! То-то вы пол ночи проболтали о чем-то! Быстро! И… — Жора осекся, оглядев стены хижины, печально вздохнул, тихо уточнил: — Так это — я же вам мешать тут буду…
— Ты дурак, что ли?! — возмутился Макс. — Я Леру жду, а Дина просто друг. Одну ее нельзя оставлять. Не понимаешь, что ли?!
— А! Понял! Это правильно ты придумал! Ольку трогать никто не будет — с брюхом она, а Дина да — Дина красивая. К ней уже Шах подкатывал, когда тебя Рыжий в штаб уволок.
— И что?
— А ничего. Морозилась она, и все. Он как подъехал, так и уехал. Пешком уехал. А теперь и близко не причалит, раз она с тобой. Связываться не станет — ты теперь у Бизона в любимчики выбился. Да и нет у него права такого.
— Не знаю я еще, во что выбился… мутно он как-то на меня смотрит… будто завидует чему-то… странный взгляд…
Макс развернул сверток из листьев дровяка, продемонстрировал три кокоса и половину увесистой рыбины, закопченной почти до черноты:
— Дина вернется, слопаем. Мне доужинать Рыжий не дал.
