― Сволочь ты, Люверт.
― Мне другое прозвище нравилось.
― «Дьявол»? Не сомневаюсь. Но мелковат. Обычный бес и то слабо тянешь.
― Ошибка — я глава чертей. Лилька-дура все больше к своим ангелочкам тяготела, аналоги ее бабских розовых соплей, этакие прынцы в сахарной вате, по уши накаченные моралью…
― Ближе к делу: где Володя? ― уставилась на него через плечо, не скрывая призрения. Сантана ухмыльнулся, одарил ее презрительно-оценивающим взглядом:
― Зачем тебе хлюпик Вова? Вроде вдвоем управлялись.
Вита отвернулась, чтобы он не увидел гримасу брезгливости на лице:
― Воду в ступе долго будем толочь?
― Ладно, ― согласился через паузу. ― Мне нужен аннигилятор.
― Что за хрянь?
― Не играй со мной, а то Вове платить придется.
― Веди к нему — там поговорим. Нет… Мне здесь не дует.
― Всем ты хороша, ― усмехнулся. ― Одно плохо — баба.
― Не любишь женщин?
― Ну, что ты… смотря в какой позе. Вперед иди и не вздумай меня чудесами эквилибристики поразить.
― Даже желания нет, ― заверила и пошагала вглубь коридора. ― Куда идем?
― Вольер для хищников, ― хмыкнул. Вита только зубы сжала.
Лаборатория небольшая, до нужной клетки добрались за пару минут. Девушка сразу увидела Святова. Тот был привязан к крюку в стене, в рот сунут кляп. Но только мужчина заметил Виту тут же замычал, а взгляд затравленный испуганный до нельзя, умолял, как пеленговал: sos,sos,sos.
Вита взглядом дала понять: не дергайся, потерпи, все будет хорошо. И спокойно прошла внутрь, видя, что дверь убрана, значит закрыть их Люверт не сможет. Села на деревянный чурбан, о который когда-то точили ногти хищники, и уставилась на Сантану:
― Итак, тебе нужен прибор, у которого даже нет названия.
― Это неважно, нравится, сапогом обзови. И сюда давай, ― поманил ладонью. ― Потом Свят твой и мирно расходимся. Предложение шоколадное.
― Угу, ― кивнула. ― Одно «но» — этого сапога, аннигилятора, прерывателя, пульта и прочая, у меня нет. Сама последние дни нахожусь в мучительных изысканиях данного предмета.
Сантана опустил руку, в упор воззрился на Виту. Девушка была спокойна, глаза чисты, но взгляд жесткий. Он знал ее меньше, чем ее сестру, но как-то сразу понял, что не лжет, поверил.
― Значит, знаешь у кого он.
― Знала бы, мы б с тобой здесь не сидели. Нашла, вытрясла. Нажала бы кнопку и отправила вас к чертям.
― Я не демо версия.
― Нет. Но сдох бы как они, как миленький. Я бы позаботилась.
― Сама бы стала смертной.
― Не поверишь — мечтаю.
Сантана не спускал с нее взгляда и видел — не лжет.
Скверно.
Мужчина сложил руки на груди, задумчиво прищурился на Виту:
― Тогда зачем явилась?
― Все равно сюда собиралась — дела. А тут твоя записулька. Удачно. Думаю, заодно Свята заберу. Отпусти мальчишку, он всего лишь глупый щенок, навару тебе от него никакого.
― Мне нужен прибор, ― заявил твердо.
― Мне тоже, ― кивнула.
― Где он может быть?
Вита скорчила рожицу и развела руками:
― Где угодно. На этой планете семь континентов. Пока обживается лишь один, поэтому круг поисков, конечно, значительно суживается. Но даже так — прогноз неутешительный, что-то около трехсот лет по времени на поиски.
Она смеялась, а ему было не до смеха.
― Где он?!
― Не зна-ю! Когда выходила от Лили — был, когда садилась в скип — был. А дальше — словно испарился и когда, куда — вопрос. Я завязала гадать. Ты можешь продолжить. Поделись, если умная мысль нагрянет. Интересно все-таки, куда он делся.
Сантане не нравилось, что она так легко относится к утрате важного аргумента. Не мог он понять, что девушка, сообразив что «чудо» сотворить не получится, успокоилась и стала рассчитывать лишь на свои силы.
― У меня предложение — давай устроим партию и решим все разом, если уж так получилось, что приборчика у нас больше нет.
Мужчина, не мигая, смотрел на нее и чувствовал, как внутри растет раздражение, готовясь ослепить яростью.
― Честный бой, лоб в лоб, без всякого подспорья. И пусть Бог решит, кому жить и властвовать.
― Бога нет. Ничего нет, ― разжал губы.
― Ну и не прав. Но не о том речь. Предложение услышал?
― Плевал я на твои предложения. В общем, так: убирайся. Вернешься только с прибором, тогда и своего хлюпика заберешь. И поторопись, его я, как тебя кормить не собираюсь, и поить тоже. Поэтому, честно говоря, не знаю, сколько он протянет, протянет ли, умрет все-таки или будет жить мумией.
Вита оглядела Александра с ног до головы, будто видела впервые и пошла к Святу.
― Не приближайся.
― Не угрожай.
― Я сказал!
Вита хотела нападения, специально провоцировала мужчину, но не думала, что случиться непоправимое. Сантана не приблизился, как она хотела — кинул клинок. Нож свистнул неожиданно и вошел в горло Свята.
Девушка с ужасом уставилась на оружие, пронзившее шею, на струйку крови, что потекла вниз. Вот только в глаза парню посмотреть заставить себя не могла. И озверела, прыгнула с места. Ударила одной ногой Сантане в лицо, другой в грудь.
Мужчина вылетел из вольера. И тут послышались чьи-то шаги. Сантана вскочил, качнулся к Вите, что ждала его, и резко ушел в темноту. Девушка ринулась следом, но остановилась — за ее спиной умирал человек, любопытный, мечтающий о бессмертии студент. И умирал по ее вине.
Вита вернулась и замерла над ним, не зная, что делать и как помочь. Артерия и трахея повреждены, возможно шейные позвонки. Вытащи нож и хлынет кровь.
Каэль и Езель появились возле клетки и вопросительно уставились на Виту.
― Сантана. Он где-то здесь. Наверное, ― смогла выдавить девушка. Каэль понял и двинулся на поиски, а Езель остался рядом с Витой. Стоял за спиной и смотрел на умирающего, и девушка затылком чувствовала обреченность и сочувствие в его взгляде, понимала, что тот уверен — Свята не спасти.
От этого было так тошно, что хотелось взвыть.
Вита осторожно вытащила кляп изо рта мужчины.
«Прости», ― смотрела на него и не могла даже пошевелиться. Сантана убил последнего, кто прибыл с ней на Хирон, убил гражданского, мальчишку, глупенького ребенка не сделавшего никому плохого. И она спровоцировала Сантану на убийство, она виновата и больше никто.
Езель развязал Святу руки и придержал, чтоб тот не повис на лезвии.
С губ парня потекла кровь, зрачки стали огромными от страха:
― Я… умираю? ― просипел.
― Нет… Нет! Тебе же не отсекли голову…
― Умираю… Знаю… Прости, я взял… в скипе…
Вита нахмурилась: так прибор все это время был у студента?
― Когда успел?…
