Дар сравнил их – тангр и человек оказались такими разными. Тангр был жесток но поэтично-возвышен в неукротимой своей душе, отметал мелочи, сразу схватывая главное. Человеческая же компонента была куда рассудочней, въедливей и обладала развитой способностью строить логические выводы из выявленных деталей.
Они были внутри него, как огонь и лед, и каждая требовала уважения к своим правилам. Дар с пугающей ясностью отметил, что не тангр пришел погостить в человека, все как раз наоборот. Это внутри аборигена сейчас жило его человеческое «я». Настоящей реакцией тела всегда будет порыв тангра – вспыльчивый, яркий и откровенный.
И еще одно понял. Нечто третье таилось в недрах его тела, любящее тихо лежать, покоиться под спудом. Это было, как ощущение «не-одиночества», непонятного присутствия… Дар чувствовал это так, как чувствуют тень от сгустившейся наверху тучи – по присутствию или отсутствию тепла.
Осознание этого «не-одиночества» рождало сладкую дрожь в самой глубине его существа.
Мысли сами переключились на загадочную цнбр. Память и навык тангра подсказали, что делать. Человек-Дар неумело прикрыл глаза, расфокусируя зрение и следя за происходящим. Предметы послушно расплылись в очертаниях. Он подключил «видение плечами». Мир дрогнул и будто надвинулся ближе. «Зрение травы», которому научил Ю-махо, давалось этому телу уже совершенно легко.
Окружающее стало черно-белым и цветным одновременно. Он смог различать – мутно-раздвоенное изображение, передаваемое расфокусированными глазами было цветным, в то время как восприятие волшебной цнбровой части было пространственным, схематическим, черно-белым. Дымчато стояли горы на фоне голубизны неба… И тут же все знакомо перевернулось, изображение от глаз стало бледнеть и меркнуть красками, а «зрение травы» – наливалось реальной жизнью и цветом. Чем дольше он смотрел этим способом, тем больше различных ухищрений ему удавалось. Он мог выделять скалы, и только они становились ясно видимыми, почти осязаемыми. Он мог переключаться на растения или живые существа. Каждое в отдельности имело свой собственный цвет, и однако же, все, как группа, имели общий. Все растения, или все животные, или их подвиды. Это было завораживающе, и Дар попеременно сосредотачивал свой интерес то на одних качествах окружающего мира, то на других. Человечий ум восхищала эта чудесная детальность.
«Быть тангром – значит жить в союзе с цнбр». – прозвенели в ушах слова учителя. – «Но быть махо – это нечто большее. Быть махо – значит делиться своей жизнью с цнбр. Ты делишься своим телом. Трава делится своим знанием. Это очень справедливо…»
Дар почувствовал, как передернулись его плечи от сладкого, колкого озноба. Движение пришло изнутри. Где-то в нем, глубоко-глубоко, жила великая трава тангров, или по-человечьи – растительный симбионт с невыясненным уровнем разумности. Похоже, она умела читать его мысли!
«Ты здесь?» – немо спросил он, заглядывая внутрь себя, в этот бездонный колодец.
«Мы-ы…» – ответило бессловесно, и будто волшебный зеленый туман пахнул оттуда ему в лицо – одновременно теплый и холодный, с пронизывающими мозг иголочками.
Дар потряс головой, поежившись. «Зрение травы» стушевалось.
Человек-Дар представил себя со стороны – боевой черепах верхом на механической полулошади… Да и он ли это? Рыцарь таинственного облика в костяном панцире… Все эти сущности в нем: человек, тангр, цнбр – он словно ёмкость, набитая осколками нескольких личностей. Загадочный даже для себя самого… Мешок с масками…
Ко всему этому еще надо было привыкать. Серьезно привыкать.
А не то – шиза и расщепление сознания.
«Ла-и-ла…» певуче шепнула изнутри цнбр, заставив зазвенеть душу на недостижимо нежной ноте…
* * *
Какор переступал мягко – будто и сам, и человек в седле были легки как пушинки. Шел ровно, не раскачивая туловище. Идеальный скакун, в горах цены ему не было. Суставы ног какора имели много степеней свободы, и заставить его потерять равновесие было почти невозможно.
Дар-человек оценивал мудрость проектировщиков – сделать робота способным перевозить на себе личный состав. Горизонтальное, чуть прогнутое туловище еще при первом знакомстве напомнило ему невысокую лошадь. Впрочем, слабо выраженная голова на короткой шее портила впечатление. Однако пара манипуляторов впереди, ныне сложенных, делали его скорее сходным с легендарными кентаврами. Выполняя функцию транспортного средства, робот, гипотетически, мог совершать еще какую-либо работу.
«Рубить шиташем!» – подсказал тангровый ум.
Н-да… Любопытная компоновочка, ничего не скажешь. Надо будет подкинуть идейку дизайнерам на Ариестре. Робот-извозчик…
«Кожа» какора была напластованием буроватых стеклянисто-блестящих пластинок. Карасс звездолета рекомендовал почаще оставлять его на ярком свету для восполнения энергозапаса. Как уже убедился Дар, эти пластинки были способны менять окрас, приспосабливаясь к расцветке местности. Похоже, также имели устойчивость к механическим воздействиям и зеркальную поверхность – возможно для отражения лучевых ударов. Задняя часть «шееголовы» имела заглубленный хват для руки, над которым была стеклянистая пластина в полторы ладони – экран, куда какор мог выводить информацию, от графика состояния своих узлов до общих схем местности и расчетов расстояний. Передняя часть «морды» имела что-то типа пасти, некий открытый проем, из которого выдвигались различные инструменты. Благодаря этому, вид «коня» был довольно зверским, на взгляд Дара. То, что вначале он принял за глаза, были четыре темных круга, как таблетки, приклеенные по периметру «шееголовы». Внизу туловища прятались несколько транспортных емкостей, где сейчас лежали вещи и запас еды. Из дополнительностей – Дар знал, что какор мог передвигаться как на четырех, так и на двух конечностях, причем, не только горизонтально, но и по вертикальной поверхности. От его аккумулятора можно было подзаряжать лучевик, но, естественно, тем самым уменьшая срок службы самого какора. Отдавать команды ему можно было тремя способами – голосом, через «наглазник», или положив руку на стеклянистую шкуру в зоне генетического контакта – на «шееголове».
Что ни говори – полезная штучка!
Уму человека какор сильно нравился.
* * *
Старая дорога от Нортрига до Горна была довольно чиста, несмотря на несколько свежих завалов. Человеческий взгляд, помня судьбу погибшего клана ю'Линнор, видел детали, упущенные прежде. Дар легко находил среди осыпей останки сторожевых башен, изумительно сложенных из подогнанных по форме валунов. Замечал порушенные заграды, некоторые из них были не ниже трех-ростовой высоты, с закрытыми каменными балконами для стрелков. Видел и останки «ласточкиных гнезд» по сторонам.
