Спасская башня покосилась, а часы на ней стали напоминать громадный стеклянный глаз с вертикальным зрачком – стрелки навеки застыли, показывая шесть ноль-ноль.
– Надо бы зайти, – несмело сказал Илья.
– Надо, – согласился Андрей. – Зря, что ли, шли сюда?
На самом деле идти в Кремль ему не особенно хотелось – мешало четкое ощущение, что там может быть даже опаснее, чем в забитых монстрами руинах, по которым шагали вчера и сегодня. Бывшая резиденция государственной власти казалась угрожающе-опасной, хотя ничего жуткого в ее облике не имелось и никто не спешил в их сторону с намерением сожрать.
Дорогу к Спасской башне преграждал ров, где было тесно от белых камней, так что пришлось забирать вправо, в сторону Мавзолея. Усыпальница вождя мирового пролетариата целиком поросла «плющом» и стала напоминать зеленый холм или даже громадную жабу.
В стене рядом с небольшой башенкой, что помещалась между Спасской и Никольской, виднелась трещина, достигавшая земли и достаточно широкая, чтобы сквозь нее можно было проехать на автомобиле.
– Попробуем пройти там, – сказал Андрей.
Стена нависла над головами, под ногами захрустело крошево кирпичей, неведомой силой вырванных из древней кладки.
– Вот хрень! – Илья вскинул автомат, целясь куда-то вверх.
– Что такое? – Соловьев тоже поднял оружие, но стрелять по-прежнему было не в кого.
– Да показалось, что там меж зубцов что-то мелькнуло, – бритоголовый озадаченно почесал в затылке. – Мохнатое, типа медведя… или в чешуе? Или у меня уже глюки, как у тебя, начались?
Он хохотнул, но смешок вышел ненатуральным.
Сквозь пролом виднелось бело-желтое здание с зеленым куполом. Стены его покрывало множество небольших выпуклостей, похожих на каменные мурашки, а окна топорщились тонкими бесцветными «усиками», что колыхались безо всякого ветра.
Когда Андрей пробрался через трещину и оказался на территории Кремля, ближайшие «усы» потянулись к нему. Он отступил в сторону, задвигалась поросль на соседнем окошке, и даже выпуклости вроде бы запульсировали, по стенам потекла прозрачная жидкость.
– Фу, гадость какая! – Лиза брезгливо отшатнулась. – Давай быстрее отсюда!
Но «быстрее» не вышло, идти пришлось по узкому проему между стеной и изуродованным домом, а тот оказался длинным, словно любовный роман с продолжением из девятнадцатого века.
Но когда они наконец выбрались к Спасской башне, Андрей вздохнул с облегчением. Ну, и почти тут же понял, что зря – в центре Кремля, там, где раньше высились древние церкви и не такие старые дворцы, поднимались пирамиды, словно изготовленные из мутного стекла.
Несколько поменьше стояли рядком, над ними возвышалась самая большая.
Успенский собор вовсе исчез, от других построек остались жалкие фрагменты, похожие на огрызки праздничного торта.
– О, ну это попадалово какое-то… – грустно протянул Илья. – Многовато их, чтоб мне клеем подавиться…
Рядом с пирамидами другие странности меньше бросались в глаза – торчащие там и сям мохнатые штуковины, похожие на деревца, но насыщенно-фиолетового цвета, колышущиеся на обычных деревьях обрывки серебристой паутины, мало похожей на ту, что плели «люди-пауки»…
Пирамиды пока себя не проявляли, но смотреть на них было неприятно, хотелось отвести взгляд.
– Зайдем немного вглубь, – сказал Андрей. – Если что не так, сразу назад.
Сделали всего несколько шагов, когда спокойный до сего момента Рик начал раздраженно шипеть. Взгляд мальчишки был направлен туда, где стеной стояли знаменитые кремлевские ели, и мохнатые иссиня-зеленые лапы опускались до самой земли.
И там, за этими лапами, похоже, кто-то прятался.
Андрею послышался звонкий смешок, затем топоток, словно кто-то побежал в сторону. Невольно повернул голову вслед за звуком, но увидел только ускользающий силуэт.
– Мне это кажется или… – проговорила Лиза.
Илья вздрогнул, точно его кольнули в задницу, и дернул спусковой крючок. Автоматная очередь порвала тишину в клочья, эхо заметалось между стенами Кремля и пирамидами, полетели сбитые пулями иголки, срезанные ветки.
– Стой! – воскликнул Андрей, но обойма уже закончилась, и курок щелкал впустую.
– Чтобы мне лопнуть, они всюду… они со всех сторон, – забормотал бритоголовый, оглядываясь.
Глаза его были вытаращены, на лбу выступили бисеринки пота.
Андрей хотел сказать, что нужно успокоиться, что это всего-навсего влияние пирамид, но тут сам с необычайной четкостью понял, что за его спиной находится враг, и мгновение промедления может стоить жизни. Резко повернулся, ствол «калаша» оказался нацеленным на Рика и Лизу, и большого труда стоило убедить себя не стрелять, что это всего лишь его спутники…
Девушка глянула на него сердито, а затем вдруг зарыдала.
– Что же это творится такое! – голосила она, вытирая бегущие по щекам слезы. – Что за безумие! Мы потеряли родичей своих и друзей, и сами осмеливаемся ходить по этой земле?
Илья наконец сообразил, что патронов больше нет, и принялся трясущимися руками менять магазин. Рик шипеть перестал, но все так же пялился на выстроившиеся стеной ели, Лиза плакала.
Андрей едва не задохнулся от вновь накатившего страха, опять развернулся, чтобы встретить подкравшегося со спины врага. Чуть не упал, не увидел никого и подумал, что еще немного, несколько минут – и они все окончательно сойдут с ума, либо перебьют друг друга, либо разбегутся.
Он схватил Илью за руку и поволок прочь, не обращая внимания на попытки сопротивления: весил бритоголовый килограммов на двадцать меньше, да и ударить нормально не мог, двигался неловко.
Потом вдруг заморгал и заговорил нормальным голосом:
– Елки-палки, разлюли моя малина… это ж что такое? Стой, шеф, я уже в норме!
– Отлично, – сказал Андрей, чувствуя, что и его голова очищается от дурмана, что больше не хочется повернуться и выпустить в сторону подкравшегося сзади врага всю обойму.
Несколько раз глубоко вздохнул, как ныряльщик перед погружением, и побежал туда, где остались Лиза с Риком. Вновь нахлынули странные, будоражащие чувства, наведенные желания заставили сбиться с шага, но он добрался до спутников и на этот раз потащил за собой двоих.
Девушка не противилась, а вот Рик в первый момент попытался рвануться в сторону. Силы в нем оказалось достаточно, чтобы Андрей покачнулся, и не приди Илья ему на помощь, неизвестно чем бы все закончилось.
Но обошлось, и вскоре они вчетвером, вспотевшие и растрепанные, стояли у Спасской башни.
– Ради бога… это я плакала? – спросила Лиза, с удивлением глядя на мокрые ладони.
