Игорь все время пытался что-то сказать Сергею, но Воронцову было не до того — он вскинул на бегу пистолет, поймал черный силуэт кожаного на мушку, и вдруг заколебался — все же это не мишень в тире, это — живой человек, и просто так, с ходу выстрелить в него Воронцов не мог.
Кожаный, словно поняв колебания Сергея, поднял «Узи» на уровень глаз — до этого он лупил «от пуза», и Воронцов с тоскливой обреченностью понял — если сейчас выстрелит не он, то — в него!
И все же в последний, короткий миг Сергей чуть изменил прицел, и пуля попала кожаному в ногу, свалив его на мокрый асфальт, как подкошенного.
Стрельба стихла. Раненный боец умело откатился за выступ стены, но его «узи» молчал, бесшумный стрелок тоже не проявлялся, и Воронцов воспользовался неожиданной паузой, затащил наконец Пашутина в подъезд, сразу забравшись на площадку второго этажа.
На Игоре лица не было от пережитого ужаса. Сергей быстро перезарядил свою «беретту», покосился на трясущегося Пашутина, вдруг резко рявкнул:
— Ты почему до сих пор тут?! Быстро домой, за телефон! Я кому сказал?
Игорь съехал по стене вниз, уткнулся лицом в колени, что-то бормоча. До Воронцова долетали обрывки слов, но он ничего не понимал. Пришлось одной рукой приподнять электронщика, встряхнуть:
— Что случилось, Игорь? Да возми себя в руки, наконец!
— «Дипломат»… — выдавил все же из себя Пашутин, находясь в полуобморочном состоянии.
— Что «дипломат»?
— Он остался… там, у песочницы!
— Ну да! — подтвердил Воронцов, выглядывая в окно: — Вон он лежит, я его вижу! Черт с ним, с «дипломатом», потом заберем! Нам сейчас главное — в живых остаться! Давай, дуй звонить, пусть сюда приедут все аварийно-спасательные службы города!
— Ты не понял… — тихо покачал головой Игорь, по прежнему не двигаясь с места: — Я тебя… вчера обманул! В «дипломате» не бумаги…
— А что? — напрягся Воронцов, уже предчувствуя, что он сейчас услышит.
— Там… Прибор! Я брал его домой, доводил… Я виноват! Это все из-за меня! — Пашутин не выдержал и разрыдался.
— Е-мое! Ну, блин, ты… Ладно! — оборвал готовое сорваться с губ ругательство Воронцов: — Давай, отправляйся домой, звони всем и вся, если телефон они не обрезали, и жди меня!
— А ты? — спросил Игорь, совсем как ребенок, размазывая по лицу слезы.
— А я пойду добывать твой Прибор, мать его… Хотя нет, пойдем-ка, я тебя в квартиру заведу сам! Мало ли что!
В квартире все было спокойно. Соседка Игоря мирно принимала душь, за шумом воды не слыша ничего подозрительного. А вот телефон оказался мертвым — злоумышленники, видимо, обрезали кабель.
— Ладно, сиди здесь, к окну не подходи! — скомандовал Воронцов и бросился к дверям — надо было спешить, иначе «дипломат» подберут те, кому он так нужен!
Сергей остановился у подъездных дверей, перевел дух и острожно выглянул наружу. Во дворе по прежнему стояла мирная тишина, словно и не звучали здесь несколько минут назад автоматные очереди. Раненный Сергеем кожаный скорее всего уполз в ближайший подъезд и затаился, перебинтовывая рану.
«Господи, но почему же соседи не вызовут милицию! Где Иваныч, наконец? Что, вообще, происходит? Ведь средь бела дня, в центре Москвы… Вон Чистопрудный бульвар видно из подворотни! Люди ходят, мамы с колясками! Почему же никто не поднимает тревогу?», — тоскливо размышлял Воронцов, следя за коричневым чемоданчиков, лежащим на боку у бортика песочницы.
«Почему они сами его не берут? Боятся, что я начну стрелять? Правильно боятся, я действительно начну стрелять, и причем — попаду! Они ждут, когда я сам пойду за «дипломатом»! Значит, уверены, что никто не придет нам на помощь! Что же делать? И где этот, с «Узи»?». Воронцов сидел на полу у приоткрытой двери, держа пистолет наготове, и мучительно пытался найти выход из создавшегося положения. Выход не находился, и тут он услышал позади себя, на лестнице, острожные, тихие шаги, даже не шаги, а легкий шелест подошв о бетон ступенек.
Воронцов затаил дыхание, прислушиваясь. Спускались сверху, двое. Шли молча, не шуршала одежда, не звякала мелочь в карманах. «Эти — за мной!», — вдруг понял Сергей, и аккуратно отполз под лестницу, притаившись в темноте между старой рухляди, каких-то ящиков и тряпок.
Неожиданно шаги смолкли. «Остановились на втором этаже!», — подумал Воронцов, и сразу же его молнией обожгла мысль: «Игорь!». И тут же, словно бы в подтверждение его самых худших предположений, с характерным лязгом распахнулась дверь Пашутинской квартиры, и Сергей проклял себя за тупость и глупую надежду на крепость стальной двери. Не бывает дверей, которые нельзя открыть!
«Теперь они выторгуют жизнь Игоря на «дипломат»! — устало подумал Воронцов, снова присаживаясь у двери, там, откуда просматривался вымерший, залитый солнцем двор.
Прошло несколько минут, вдруг в подъезде раздался негромкий, но отчетливо слышимый голос:
— Воронцов! Вы слышите нас?
— Да! — хрипло ответил Сергей, озираясь.
— Ваш охраняемый у нас в руках! Мы вернем его вам, если вы дадите нашим людям забрать «дипломат»!
— Кто вы!? — крикнул Воронцов.
— Вопрос к делу не относится! — немедленно отозвался голос: — Обмен произойдет следующим образом: Пашутин будет спускаться вниз по леснице, по моей команде, одновременно с этим наш челове во дворе будет двигаться к «дипломату». Он достигнет своей цели тогда, когда Пашутин дойдет до вас! В случае, если вы соберетесь сделать какую-нибудь глупость, Пашутин будет уничтожен нашим человеком, контролирующим его движение! Времени на раздумье у вас нет! Вы согласны на наш план?
— Да! — ответил Воронцов. А что ещё мог он ответить? В спокойной обстановке, возможно, из создавшейся ситуации и нашелся бы и другой выход, но тут, в пыльном, пахнущим кошками подъезде, Сергей просто не успел подумать над своими действиями.
На лестнице, наверху, послышалсь шаркающие шаги Игоря. Одновременно с этим Сергей услышал короткий приказ, отданный говорившим с ним, скорее всего, по рации, и во дворе из-за «ракушки» гаража появился человек. Он медленно, но уверенно шел к песочнице.
— Игорь! — крикнул Воронцов: — Подай голос!
— Я иду… — срывающимся фальцетом откликнулся Пашутин. Вскоре его шаги стали громче, и Воронцов увидел спускающегося электронщика, за спиной которого, слившись с Пашутиным, виднелась темная фигура контролирующего.
— Внимание! Воронцов, я считаю шаги! — сказал невидимый координатор всей операции: — Пашутин, вы идете строго под счет! Наш человек во дворе — тоже! Раз! Два!..
Пашутин уже был на последнем лестничном пролете, ведущем вниз, к выходу из подъезда. Воронцов увидел его бледное лицо, потом перевел взгляд на человека во дворе — тому оставалось пройти десять шагов, чтобы добраться до «дипломата».
