Я очнулся с мокрым от слез лицом. Не вышел из вирта – именно очнулся. Программа разбудила во мне воспоминания, но я не был властен над ними, не мог выйти на улицу или хотя бы сойти с дорожки. Я вспомнил детство в мельчайших подробностях, но не контролировал процесс. Полное погружение без возможности что-то изменить. Да и нужно ли? Зачем что-то менять в таких воспоминаниях?
Да, Моргана удивила меня. Казалось бы, человека, у которого есть все, сложно подкупить. Если только не воспоминаниями о самых прекрасных моментах его жизни. Еще раз я убедился в том, что проницательность и возможности Феи Морганы давали ей немалую власть. Как она будет ее использовать? Насколько люди зависимы от машин и программ? И если на то пошло, что, помимо воскрешения из мертвых, несет людям проект «Авалон»?
* * *
Луна оказалась куда интереснее Марса. Во-первых, отсюда прекрасно видно большую голубую Землю. Во-вторых, тут просторно – широкие галереи, огромные залы, оранжереи, переходы. В-третьих, и людей на Луне хватало. Выглядели они вполне по-земному – все больше молодежь. Точнее, одна молодежь. В Риге еще встречались пожилые люди и изредка дети, в Москве по улицам сновали люди от двадцати до сорока лет, а здесь, на Луне, все были словно одного возраста – двадцатипятилетними. Соловья это слегка настораживало.
Путешествовали на Луне по таким же струнам, как и на Земле, в небольших смешных кабинках. Нет, в самом деле, несерьезно ведь! Сейчас он почти никто, поездит и в этой кабине, или, как говорила Ольга, в мо́биле. А будет серьезным человеком – что же, и лимузин купить не получится? Огромный, белый. Интересное дело… Как здесь авторитетные люди перемещаются? Так же, как все? Ведь автомобиль в некоторых местах реально не пройдет. Или есть объездные дороги?
Ходить на Луне оказалось еще труднее, чем на Марсе. При каждом шаге рискуешь сорваться с места, пролететь метра три. Хорошо, что по кабине мобиля ходить некуда, а до кабины идти совсем недалеко. Ольге, похоже, к лунной силе тяжести было не привыкать – она и виду не подавала, что ей неудобно.
– Бывала здесь? – поинтересовался Соловей.
– Жила, – ответила девушка.
– С кем?
– Для тебя это важно? – усмехнулась она.
– Ну, допустим.
– Не с немецкими продюсерами, можешь не беспокоиться.
– С чего ты взяла, что я беспокоюсь?
– По глазам прочитала.
Соловей прикрыл глаза – чтобы не выдавали, – подумал немного и спросил:
– Кстати, продюсеры и фильмы снимают?
– Мастера на все руки. Фильмы, клипы, стереопостановки, оратории, светомузыка.
– Реально?
– Я же тебе говорила – мафия.
– Хорошо.
– А ты что, хочешь себя попробовать как актер?
– Почему бы и нет? – Дима приосанился. – Главное, чтобы роль хорошая была. Серьезная.
– И то верно, – согласилась Ольга. – Уверена, у тебя получится.
– Еще бы!
Мобиль еще некоторое время плутал по узким коридорам, пока не остановился в мрачноватом зале – ангаре не ангаре, складе не складе… Здесь стояли какие-то контейнеры, громоздились скопления металлических и пластиковых труб. По потолку вились цветные кабели.
– Место, видно, не слишком престижное, – заметил Дима, вспоминая прекрасные оранжереи и залы с хрустальным потолком.
– Они за престижем не гонятся. Не все ли равно, где ворочать миллиардами?
– Не все равно, – не согласился Дима.
– Темные дела совершаются в темноте, – усмехнулась Ольга. – Пойдем.
Девушка отважно толкнула дверь со значком радиационной опасности. За дверью обнаружился коридор. То ли он и правда был радиоактивным, то ли значок висел для отвода глаз. Соловью хотелось верить в последнее. Пройдя по коридору метров тридцать и миновав несколько дверей, Ольга уверенно толкнула последнюю. Дверь с легким шипением отворилась. За ней обнаружилась обычная приемная с девушкой-секретарем азиатской внешности.
– Здравствуйте. Я к Зигфриду, – сообщила Ольга.
– Проходите, – сразу же предложила секретарь.
Вслед за Ольгой Дима вошел в большой кабинет без окон. Мебели в кабинете оказалось не слишком много, но была здесь не только мебель. Большой стол в одном углу и почти такой же – в другом. Около каждого стола – шкаф, посреди кабинета – журнальный столик и несколько пуфиков вокруг. А у дальней стены – что-то вроде миниатюрного спортзала. Велотренажер, беговая дорожка, штанга, мат…
За одним из письменных столов сидел массивный молодой негр. Волосы его были собраны в короткие дреды. Поверх красной футболки красовалась массивная золотая цепь с какой-то вычурной подвеской, что слегка примирило Диму с мыслью о том, что негр, возможно, и правда продюсер. За другим столом расположился высокий худощавый араб. Он был одет в классический серый костюм в мелкую полоску и носил скучную прическу. Галстук продюсера был синим, с золотой заколкой в форме микрофона. А может быть, это и есть микрофон? Интересным был нос араба: большой, с широкими ноздрями, он словно жил своей жизнью, обнюхивал посетителей.
– Привет, Наумова! Ты привела своего друга? – с легким акцентом спросил араб. Для себя Соловей определил акцент как немецкий, англичане произносят звуки не так, китайцы – тем более.
– Нельзя ли без фамильярности, Карл? – спросила Ольга.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты забыл, как меня зовут?
– Прости моего друга, Ольга, – широко улыбнулся негр. – Он не в духе с утра.
– Только ради тебя, Зигфрид.
Самое интересное, что и негр говорил с акцентом.
– Они – немецкие продюсеры? – не сдержавшись, поинтересовался Дима.
– Ага, – Оля кивнула.
– А что, не похожи? – спросил араб.
– Именно такими Ольга вас и описывала, – не растерялся Соловей. – Рад познакомиться!
– А уж мы как рады, – хмыкнул негр. – Добро пожаловать на Луну, Дима Соловей!
* * *
К Галахаду я обратился рано утром. За ночь решение выкристаллизовалось: я постараюсь принести человечеству как можно больше пользы, независимо от того, понравится мне новая работа или окажется неприятной. Если элементы проекта выбрали меня, значит, имелись основания. И даже если «Авалон» далеко не так светел, как его представляют люди, изнутри будет проще разобраться, что он на самом деле собой представляет.
– Вы обрадуете меня своим согласием? – не здороваясь, спросил сэр Галахад. Доступный для человеческого восприятия аналог искусственного интеллекта – рыцарь с неизменно опущенным забралом – встретил меня посреди большого пустого зала со сводчатым потолком. Голые стены, горящий камин, несколько тяжелых темных стульев вокруг деревянного стола неподалеку от огня.
