Он стал заваливаться набок. Встревоженные голоса окружающих доносились как сквозь вату, потешно искривлялись и, наконец, пропали вовсе — как и окружающий мир.
Сергей увидел Полину — молодую, одетую в легкое летнее кремовое платье. Она бежала по пустому солнечному ничто, весело смеялась и звала его за собой. Откуда-то пришло понимание, что пока он не может к ней присоединиться; очень скоро — но не сейчас. Сергей жалел об этом и даже, кажется, плакал. Тянул руки, хотел просто прикоснуться к любимой, ощутить ее тепло…
Но она была недостижима.
* * *
Сергей открыл глаза. Над головой нависал выцветший за долгие годы брезент палатки. Он лежал на мягком матрасе и был заботливо укрыт пледом. В углу сидел Макс и просматривал какие-то бумаги. Сергей пошевелился.
— Очнулся? — живо откликнулся Макс, откладывая бумаги. — Вот и молодец. А я местную газету изучаю. Надо же, много лет прожил на Калининской линии, а не знал, что издается их вестник.
— Сколько… — начал Сергей и зашелся в кашле. — Сколько я был в отключке?
— Шесть часов.
— А где Денис?
— Пошел прогуляться по станции. К нам мальчишка заглядывал, зовут Игорьком. Людмилы сын — какой, ты, говорит, знаешь. Хвастался, что в честь деда назвали. Подружка твоя бывшая, что ли? — Макс внимательно смотрел на Сергея. — Так Людмила эта в здешней пекарне работает, прислала пирожков. Я съел пару, ничего, вполне себе. Хотя Полинина выпечка мне нравилась больше. Хочешь? — Сергей отрицательно помотал головой. — Так Дэн с Игорьком и убежал. Новый приятель, первый в метро…
— Только этого не хватало, — сказал Сергей.
— Слушай, Серега! — Макс поднял на него взгляд. — Ты хоть помнишь, сколько твоему пацану лет? Он же мальчишка! Ему гулять надо с другими пацанами, хулиганить… А что у него за жизнь? Родители… помирают. Его самого раз в неделю как по часам сожрать кто-то норовит. А в свободное время извольте хворых лечить и сумасшедших утихомиривать… Добро это?
Сергей молчал.
— Как чувствуешь себя? — спросил Макс после паузы.
— Скверно.
— Пока ты был без сознания, тебя смотрели здешние медики… Педики… Главное, я им говорю…
— Можешь не продолжать, — перебил Сергей. — Каков прогноз?
— Говорят, пара дней тебе осталась. Вообще не понимают, как ты с такими делами еще по земле ходишь. У меня есть, ясное дело, версия, но я ее при себе держу… Говорят, нужно серьезное обследование…
Он еще бубнил что-то — полувиновато (может, врал), полуутешающе, но Сергей уже думал о своем. Значит, не успею, говорил он себе. Все переживания и огорчения отступили, его охватила совершенная апатия. Можно пролежать в палатке не двигаясь, до самого конца. Сорок восемь часов — совсем немного… Велик соблазн…
А как же Денис? Полина не простит.
Простит. Я сделал все, что мог, она это видела. И мальчишка не пропадет. Макс его не бросит, воспитает. Жаль, конечно, думал он отстраненно, почти с безразличием, что так вышло, но иногда обстоятельства оказываются сильнее, сколько ни борись.
— Мы идем искать Возницына, — сказал Макс.
— Зачем?
— Время еще есть. Если он жив — мы его найдем. И он тебе поможет. Не надейся, что я повешу себе на шею обузу в виде твоего сына. Он, конечно, мальчишка славный, но мне такая ответственность на фиг не нужна. Хочешь, поговори с Людмилой. У нее двое, будет третий — вдруг не откажет?
— Сволочь ты, — сказал Сергей.
— Мир такой, — осклабился Макс.
— В чем дело, можешь ты мне объяснить? Почему Возницын пропал именно сейчас, через день после нашего появления в метро? За что убит этот, как его… Литягин… да еще так странно — стрелой?!
— Михеев считает, с нами это не связано…
— Неужели?
— Он говорит, некие силы начали подрывную деятельность на линии с целью эскалации социальной напряженности и в дальнейшем, если все пойдет, как у них рассчитано, — паники. Затронули одну из важнейших областей — медицину. Представляешь, что тут начнется, оставь людей без врачебной помощи и лекарств? А стрелы — просто сбить со следа, запутать.
Сергей пришел к выводу, что идея выглядит связно.
— Как ты собираешься искать Возницына?
— Мы, — жестко заявил Макс. — Не я, а мы. Ты пойдешь. Тебе плохо, я понимаю… Но ноги пока не отнимаются? И кому это больше всех надо? Двинем в сторону «Площади Ильича», где располагается руководство Калининской конфедерации. Поиск начнем оттуда. Перед дорогой тебе вколют поддерживающие препараты, я договорился. Вообще-то для чужаков они платные, но мы внесли достаточно… Михеев даст команду.
— Я не могу… — сказал Сергей. — Опять идти куда-то… Когда мы бежали из колонии, была цель: спастись от насекомых, добраться до метро, сына спасти из этого треклятого мира, довести его до убежища… Ну и надеялся, что лекарство дадут, что еще смогу потянуть. Но теперь… Я больше не верю. И не могу.
— А куда ты, на… хм… денешься, дружище? — душевно сказал Макс и добродушно ухмыльнулся.
* * *
Кажется, у них это вошло в правило: есть в столовой отдельно от других граждан станции.
Пока Сергей собирался с силами, пока ждали Дениса, наступил вечер. Ужинали полуостывшей недоваренной картошкой и тефтелями со слабым запахом мяса.
Денис поначалу тараторил об их с Игорем похождениях на станции, о том, как весело, здорово и интересно они играли, как были в гостях у тети Люды, какая она добрая, все расспрашивала о Сергее, какая славная Игорешкина сестра Даша — уже большая, ей четырнадцать лет; Игорек по секрету рассказал, что за ней ухаживают сразу два мальчика, ее одноклассники… Видя, что отец не реагирует, Денис чуть обиженно замолчал. Ел снова плохо: у Людмилы его, видать, подкормили — наверняка ее чудесными пирогами… Его недоеденную порцию Макс и Сергей разделили между собой.
Глупейшая ситуация, отрешенно думал Сергей. Зачем она расспрашивает обо мне? Ведь вчера Денис ясно увидел, что я ей не нужен! Тогда к чему все эти реверансы: подослала сына с пирогами, потом принимала Дениску у себя, говорила с ним обо мне… Где логика? Хотя — понятия «женщины» и «логика» несовместимы, это общеизвестно… Нужно скорее уходить. В дороге переключусь на другие заботы. Да и не так много осталось…
В то, что они найдут Возницына, Сергей не верил. Как найти, если это — похищение? Диверсия! Работали профессионалы, наверняка целая группа… Куда идти? Где искать? У кого спрашивать? В лучшем случае обнаружится труп Эдуарда. Положим, зачем Макс тащит с собой его, Сергея, понятно: отвлекает от упаднических мыслей. Развлекает, так сказать, напоследок. А Сергею какая разница — загнуться на станции или в перегоне? Вдруг еще и с Максом что случится? Тогда Денис останется совсем один?!
