Я не зря говорил «свои» деньги – у богатых родов вполне естественно создавать аналог трастов для каждого отпрыска, так что с момента рождения и принц, и царевна обладали довольно серьезными капиталами.
– Свободные средства, на которые мы сможем купить партию дверей красного дерева и будем кататься на них по снегу с горы, – Валера не был бы Валерой, если бы не поддел меня.
– Это позже, – не отреагировав на укол, кивнул я. Со сноубордом идею не отставил, но сейчас – из-за планируемой трансляции турнира на широкую аудиторию, у меня появилась еще одна, не менее интересная идея. К которой я и вернулся, потому что все глобальные вопросы мы уже обсудили.
Открыв управленческое меню, я голосом проговорил парочку указаний, заставивших собеседников удивиться. Было чему: я приказал принести в кабинет мой кейс с экипировкой для тренировок, а также маркеры или краски – серую и белую. Кроме того, я дал задание найти среди обитателей коттеджа или моей усадьбы художника, а Фридману и датчанину озвучил в ближайшее время быть в готовности прийти в кабинет по вызову для постановки задачи.
Кейс доставили быстро, как и два маркера – серый и белый, все как заказывал. Вряд ли они были в коттедже в наличии, наверняка на принтере отпечатали. Осмотрев оба и убедившись, что походят, я положил ладонь на крышку металлического ребристого ящика. Дождался щелчка проверки биометрии, после чего открыл кейс с экипировкой.
Отделение с модульной платформой АЕК, которая в качестве оружия полагалась нам для участия в турнире, располагалось сверху. Развернув систему полок, я привычно и сноровисто собрал из модулей штурмовую винтовку, уже настроенную на мою антропометрию. Со звучным щелчком вогнав магазин, я направился к столу. Перед этим кстати машинально, как собака Павлова, закрыл крышку кейса – правила безопасного обращения с оружием и индивидуальным комплектом экипировки Андре нам вбил на уровень рефлексов.
Положив винтовку на стол, я взял серый маркер и принялся рисовать. Пытаясь делать это так, чтобы рисунок по стилю был похож на угловатого волка Старков с моего герба. Получалось не очень, поэтому я взял еще и белый маркер. Общие очертания и картина после этого стали примерно понятны, и результатом я вполне удовлетворился: твердая двойка. Добавив несколько штрихов, я с сожалением понял, что дальше будет только хуже и отложив маркеры в сторону, поднял винтовку.
– Это – арктический волк, – представил я свой рисунок.
Эльвира посмотрела на меня с сочувствующим интересом, Валера немного посмеялся.
– Да, не очень заметно, но вот это пасть, – показал я каракули на ствольной коробке и затворной раме. – Это лапы, – показал я на магазин и приклад, и вернулся к ствольной коробке, – а вот тут будет желтый глаз.
– И? – ожидающе протянул Валера.
– И это золотая жила.
– Знаешь, доска для катания мне нравится даже больше, – покачал головой Валера.
– Сколько твое ведро с гайками стоит? – задал я ему вопрос.
На ведро с гайками Валера как обычно обиделся, но ответить не успел.
– Не обижайся, Валер, просто у него автомобиля нет, вот он и завидует, – чарующе улыбнулась принцу Эльвира, отчего он обиделся еще больше.
– Тысячу пятьдесят рублей он стоит в твоей комплектации, я узнавал, – обратился я к уязвленному с двух сторон Валере. – Так вот, представь, что ты на своем итальянском пепелаце останавливаешься на перекрестке на светофоре, и мимо тебя проходит ученик реального училища твоего возраста. Физическая дистанция между вами – полтора метра, выйди из машины и руку протяни. При этом социальная дистанция – непреодолимая бездна, непроходимый барьер: ты сидишь за рулем, получив права с пятнадцати лет, а реалист право на управление самобеглой повозкой может получить с какого возраста? Вот, ты даже не знаешь – третье сословие права на вождение получает с семнадцати лет. Дело даже не в деньгах – если реалист найдет тридцать тысяч долларов на Альфа-Ромео, он в отличие от тебя просто законно не сможет сесть за руль.
Валера не сразу нашелся что сказать, еще не до конца понимая, о чем вообще речь и к чему я веду. Эльвира же догадалась гораздо быстрее.
– Артур, я помню твои рассуждения про снежную доску и про то, что это больше про стиль жизни и что на склоне не будет ни эллина, ни иудея. Но скажи, как вот этот вот… волк, – сделала она незаслуженный комплимент моим художественным способностям, показав на мазню на винтовке, – поможет реалистам разорвать социальную дистанцию, а нам на этом заработать?
– Все просто, – улыбнулся я. – У нас, как одаренных, нет имплантов и нейрошунтов для подключения к вирткапсулам. Но если вы оглянетесь за границы нашего мира, то увидите мир киберспорта, в котором соревновательная дисциплина «Арена» занимает по популярности место, лишь чуть уступающее проводимой в реальности Городской охоте. У нас больше половины населения планеты ежедневно два часа своей жизни проводит в виртуальной реальности развлечений…
Несколько минут я потратил на то, чтобы объяснить Валере и Эльвире очевидные для меня (и для Олега) вещи. Они об этом знали довольно поверхностно, только из школьных занятий – потому что одаренные в виртуальность не ходят. И в курсе этой части жизни примерно настолько, насколько средний российский чиновник моего мира знает о киберспорте. Играют вроде ребята, иногда бородатые, в какую-то Доку два, вот и пусть дальше играют.
Базис озвучиваемой сейчас мной идеи лежал на том, что размытия классовой структуры общества, как в моем мире, здесь не произошло – брак с народом властью еще не был заключен. И само потребление, и общество потребления, развиваются несколько иначе. Да, здесь все происходит без гонки за имиджем с ежегодной заменой моделей коллекций одежды и девайсов, или фишками по типу легального умышленного старения техники. Кроме этого, Соединенные Штаты в этом мире в двадцатом веке не претендовали на роль абсолютного гегемона, и в результате яркий кичливый стиль не превалировал столь явно над европейской сдержанной классикой.
Виртуальная Арена, на воссозданных в реальности локациях которой нам предстояло проводить соревновательные матчи, в этом мире отличалась от киберспортивных соревновательных дисциплин моего мира. В частности, здесь скины – так называемые шкурки, дизайн оружия и экипировки, заменяющий стандартный вид, не были распространены так широко. И приобретались изменения внешнего вида оружия и доспехов не за деньги, а при условии достижения ранга, или принадлежности к определенной группировке, альянсу или команде.
Да, были некоторые игроки, которые использовали раскраску оружия и доспехов, но это находилось примерно на том уровне, как в хоккее моего мира, где индивидуальная раскраска шлемов привычна лишь у вратарей, а тонированный визор шлема Александра Овечкина вызывает обсуждение, длящееся годами. Примерно в таком ключе я, как более опытный (памятью Олега проведший тысячи часов на площадках Арены), Эльвире и Валере рассказал, поясняя многие моменты. Естественно, без примеров из прошлой жизни.
– Наши личности – маски, – подытожил я. – И зарегистрировав патент на отдельное оформление оружия, мы сможем поднять просто золотые горы. Уверен, что в мире найдутся много желающих выкупить себе оружие, или просто период пользование оружием в таком же дизайне, с которым выходил на площадку Артур Волков или Валера Медведев. Сделаем отдельный дизайн под сезон 2020, под каждую площадку. У меня точно будет арктический волк, пустынный, и какие-нибудь еще под остальные карты.
Да, в оправдание – сейчас мне было всерьез стыдно, потому что я привносил в этот мир микротранзакции и систему доната. Узнай кто из моих соотечественников об этом, точно бы воскликнул: «Артур, ты настоящие исчадие ада!»
К счастью, моих соотечественников здесь не было, а со своей совестью я смог договориться. Я молод, мне угрожает смертельная опасность и мне очень нужны деньги. И вообще мне Астерот прямо говорил, что от меня зависит судьба этого мира. Надеюсь, под плохими для мира последствиями он не микротранзакции имел ввиду – почувствовал я холодок по спине. И решил спросить архидемона об этом при первом удобном случае.
