в пассажирский салон, Дитрих нашел свое кресло и расположился в нем, одев наушники плеера. Он любил летать, любил шум и деловую суету аэропортов, нравился вид взлетающего самолета, нравилось смотреть в иллюминатор, на девушек с подиума в форме стюардесс, нравилось то, что ты никого не знаешь и тебя никто не знает. Никто не мешает сидеть в комфортном кресле и спокойно размышлять. Он и сейчас совмещал приятное с полезным: расслабившись в удобной позе, прослушивал разговоры, происходящие в кабине экипажа. Вдруг русских будут где-нибудь сажать на борт или высаживать только через захват лайнера, а захват самолета начинается чаще с кабины экипажа. Дитрих настроил приемник на волну «жучка», радиозакладки, установленной в пилотской кабине, и передатчика напарника, расположившегося в салоне VIP возле пилотской рубки. Он, закрыв глаза, пытался логически увязать полученное им задание, нахождение оставшихся в живых членов экипажа с разбившегося самолета, с какими-нибудь важными событиями последнего времени. Но в голову приходил только один факт – недавно закончившаяся скоротечная и кровопролитная война с инопланетной расой, за которую он подписался не разглашать ничего и по возможности все забыть. Хотя как такое забудешь? И закончилась ли эта война? Слишком поверхностно кто – то старался затереть следы быстро закончившегося вторжения. Шито белыми нитками, наспех. Как будто быстро и удачно, неожиданно для себя, отразив первый натиск, Земля готовилась к отражению второго. Замышляя почти экспромтом какую то ловушку. Теперь случайно разбившийся стратегический бомбардировщик, случайно оказавшийся в небе над чужой территорией. В цепочке не хватало связующих звеньев, но Дитрих чувствовал, что такая связь существует. Значит важность его задания невозможно переоценить.
Самолет вырулил на взлетную полосу, на миг остановившись. Его двигатели взвыли сильнее, и он слабо дернулся, тронувшись с места, постепенно набирая скорость. Вот кресло слегка наклонилось назад, все тело стало тяжелее, придавленное сверху силой ускорения, а взлетная полоса в иллюминаторе осталась позади, уступив место уменьшающемуся зеленому полю аэродрома. Когда самолет набрал высоту и женский голос по громкой связи разрешил расстегнуть ремни безопасности, Швебер встал со своего места и направился в хвост самолета. Ему предстояло лично, а не с помощью рентгена досмотреть подозрительные вещи пассажиров и тщательно обследовать грузовой трюм с багажом.
Открыв универсальным ключом люк, ведущий в нижний ярус фюзеляжа, он бесшумно закрыл его за собой и спустился по лестнице. На этом ярусе лайнера, поднявшегося на значительную высоту, становилось ощутимо холоднее, чем на пассажирском. Достав небольшой датчик, реагирующий на биение сердца даже маленькой мышки, буде она спрятана в чьем нибудь багаже, он двинулся вдоль прохода. Внимательно озираясь по сторонам, Дитрих искал малейшую неправильность в багаже пассажиров и между ним. Пройдя метров десять, агент остановился. Баулы. Два огромных баула, которых, кажется, не было при досмотре и погрузке багажа пассажиров. Совсем не понятно, как они сюда могли попасть? Боясь, что его выставят коллеги на посмешище, если узнают, что он ошибся и не заметил пару огромных сумок, с которыми обычно летают «челноки», решил пока не связываться с напарником. Тем более, что вокруг стояла тишина и спокойствие, ни одной живой души. Швебер включил датчик и поставил на один из баулов. На всякий случай вытащил из набедренной сумки-кошелька фарфоровый пистолет, который не фиксируется металлодетекторами (в подмышечной кобуре его носить намного удобней, но не одевать же пиджак в такую жару), и засек секунды по наручным часам. В нормальных условиях, на земле, при досмотре автомобилей с выключенным двигателем, прибор, пропикав положенные 20 секунд, успокаивался и безошибочно определял наличие или отсутствие живого тела с бьющимся сердцем. На борту же стоял гул, вибрация, самолет постоянно проваливался в воздушные ямы и прибор никак не хотел устанавливаться в рабочий режим. Пришлось крутнуть регулятор в положение «самолет», загрубив его. Секунды текли, а зеленый светодиод все мигал в такт пиканья зуммера. Наконец датчик адаптировался и зуммер запищал на одной частоте. Дитрих опустил руку с часами, на приборе горел не зеленый, а красный светодиод, значит, в бауле был кто-то живой! Момент осознания этого совпал с самым страшным и самым коротким кошмаром в жизни Швебера: чья-то сильная рука зажала его рот, запрокидывая тело и насаживая на трехгранный длинный деревянный стилет, который тоже не фиксировался металлодетекторами. Жало зашло под левую лопатку с противным треском рвущейся кожи, прошло сквозь мягкие такани, легкое и навсегда остановило сердце, проткнув его мышцу. Не нажатая кнопка передатчика так и не сообщила напарнику о находке.
Паоло Винсента, один из лучших боевиков Хосе Диаса, поволок мертвое тело к пустому баулу, валявшемуся на полу. В котором сам прибыл на борт «Боинга». Процедура упаковывания крепкого, коренастого тела и уборка крови с пола согрела продрогшего в грузовом отсеке колумбийца.
Паоло закончил «уборку» и стоял, рассматривая чудной пистолет со встроенным глушителем, черной матовой шероховатой поверхностью, без спусковой скобы, когда шум в наушнике предупредил: сработала радиозакладка на люке грузового отсека. Кто – то непрошенный сейчас открывал замок.
– Что-то сегодня зачастили ко мне гости, – пробурчал колумбиец, укрываясь за огромными чемоданами, которыми отгородил себе схрон.
Замок в люке щелкнул и тот откинулся, повисла тишина. «Гость» прислушивался. Затем, примерно через минуту, стук обеих ног одновременно прозвучал раз, другой, третий: резко спрыгнув в трюм сразу на середину лестницы, проделывая почти акробатические кульбиты, «гость» очутился на полу, уйдя в сторону с вероятной линии открытия огня, и взял под прицел длинный коридор, держа пистолет двумя руками. Точно такой же керамический, какой оказался в руках заколотого. На полусогнутых ногах, почти балетным шагом, напоминающий змею перед броском, он двинулся вдоль прохода, улавливая малейшее движение вокруг себя всеми пятью известными и даже развитым шестым, на которое тоже полагался, чувством. Вдруг слева послышался тихий шум. Резко развернув корпус на носках на звук, он увидел периферийным зрением движение почти у себя за спиной. Так купиться, как салага! На брошенный простой комок бумаги!
Резко уходя вниз, с поворотом, агент предоставил рукам волю целиться самим – для прицельного выстрела не хватало времени. Руки самостоятельно, вспоминая многочасовые тренировки, довернули ствол на линию огня и отработали дуплет: два выстрела подряд в одну точку с минимальным промежутком времени. Руки отработали на автомате, мозг участия не принимал, потому что его ткань, «серое вещество», в этот момент разрывала керамическая пуля, вошедшая в переносицу. Потом тело, следуя за дернувшейся назад головой, запрокинулось и, грохнув затылком об пол, распласталось по нему, умерев еще в падении.
Через некоторое время из-за кучи чемоданов послышался щелчок, слабый треск и голос:
– Рауль? Срочно спустись
