— Есть, сэр!!!
Лодка медленно втягивалась в док, плывя в центре гигантской, высвеченной лазерным эффектом, голограммы флага — пересекающихся Сильвера и касатку, на бело-голубом фоне. Чёрный от вечных перегрузок и космических скитаний корпус корабля почти не давал бликов, и потому казался среди весёлых разноцветных сигнальных огней дока, посланцем тьмы. На верхней палубе с обеих сторон от рубки стояла прерванная короткой волной в центре, белая шеренга личного состава. Пиком же этой короткой волны, над рубкой возвышалась двухметровая фигура адмирала.
"Касатка" прошла ворота дока, и они с шипением закрылись. Тут же взвыли насосы, нагнетая воздух в замкнутое теперь пространство. Всё пришло в движение. Портовые механизмы приступили к стыковочным работам. Под потолком бокса вспыхнул огромный экран и на нём всё также двигался в праздничных огнях, чёрный силуэт лодки. Изображение стало быстро увеличиваться, и вот уже ненадолго задерживаясь на каждом космонавте отдельно, побежало вдоль белого строя скафандров. Однако в этот момент всё затянуло туманом испарений. Сквозь это молоко кто-то под шлемами скафандров произнёс:
— Из всех прелестей похода, я наслаждаюсь всегда лишь этим моментом.
Туман, однако, начал рассеиваться. Тотчас коротко взвыла сирена, возвещая о том, что в доке выровнено давление и задействованы системы жизнеобеспечения. Клубы пара стали уходить вниз, опадая на конструкции. В лицо ударил яркий свет. Когда глаза пришельцев с чёрного корабля адаптировались, они увидели белоснежную, лохматую волнующуюся и что-то кричащую толпу. Толпа размахивала чем-то наподобие факелов, а их движение вперёд удерживало оцепление из таких же белых, но очень рослых, легковооружённых аборигенов. На стыковочном пирсе стояла группа из трёх десятков салентийцев с музыкальными инструментами, и исполняли весьма торжественную мелодию. Перед оркестром разместилась небольшая группа, во главе с огромным барлахом.
— Шурш Снаудер, — узнал в нём заочного знакомого, бортинженер.
— Ух, ты! — восхитился оркестром Тильс, — не какая-нибудь запись по трансляции — живая музыка!
— Адмирал, а что это за факелы у них в руках?
— Когда салентиец приходит к другому салентийцу, он дарит ему самое дорогое, среди всеобщего льда — огонь.
— Понятно, хорошо, что здесь живые существа, а не растения выращивают, а то удобрениями бы закидали.
— Можно снять скафандры, — Кливмел повернулся к командиру.
— Док?
— Да-да, — заторопился тот, — небольшие отличия, конечно, есть, но только в лучшую сторону. Считайте, что как на целебном курорте.
— Скафандры долой!
Экипаж отработанным движением прикоснулся правой рукой к коробочке на поясе, и скафандры исчезли, осталась только белая в золоте форма и головокружение от свежего воздуха. Однако адаптационные прививки быстро стабилизировали состояние.
— Адмирал, — командир осматривал встречающих, — я не представлял, что нас будут так торжественно встречать. Вы хоть вкратце сообщите мне порядок ритуала.
— Да я сам-то… Определённого порядка ещё, разумеется, не было… Но я, предусматривая такую возможность, тут на досуге начал уже работать над будущим уставом…
— Короче Склифосовский, — прошипел Тильс, — видишь, как оркестр надрывается.
— Хорошо, — Кливмел очень волновался, — командир пойдёт со мной докладывать, а вы помощник, выведете экипаж и построите его перед лодкой на пирсе. Нет… Наоборот…
— Да успокойтесь, — Рик был уже задорно весел, будем импровизировать. Начну я, а там как получится…
— Ты не очень-то резвись, — одёрнул его Лок, — там уже полно всякой международной прессы, судя по их цвету одежды.
— А какой у них цвет? — Кливмел резко повернулся.
— Они в кричаще красном, — объяснил Тильс, — что бы все издалека их видели и по возможности не трогали.
Корабль дёрнуло на стыковке. Рядом с группой руководства, суетилась ярко красная толпа репортёров. В воздухе плавали теле и видеокамеры. Клубы тумана исчезли совсем, и вдруг в другом углу дока открылся "Гекельбери Финн".
— Фу!!! - Крейц облегчённо вздохнул, — жив наш крестник-то… Кстати, проверьте — у всех переводчики в ухо вставлены?
Ещё один стыковочный толчок и на корабль подали сходни.
— С права по одному на пирс, марш!!! — Рявкнул второй помощник.
Белая шеренга заструилась змеёй через сходни на широкую площадку дока перед лодкой.
— Ну, я пошёл вас встречать, — Рик как от комара отмахнулся от висящей над ним телекамеры, и тут же спустившись с рубки, пристроился за последним бегущим матросом.
— Ой, не опозориться бы перед всей Вселенной, — страдал Кливмел.
Однако всё катилось как по рельсам. Когда командир с салентийцем сошли со сходен, второй помощник, пройдя вдоль замершего строя экипажа им навстречу, чётко отдал рапорт командиру. Тот, в свою очередь, отпустив Тильса, проделал тоже самое адмиралу. И уже вдвоём они направились к главе правительства. Оркестр надрывался, стрекотали репортеры, комментируя увиденное. На огромном экране увеличенные камерами, двигался Кливмел, а на три шага сзади и правей его, Крейц. И как только адмирал, остановившись перед главой Республики, вздёрнул руку, отдавая честь, оркестр смолк. Доклад Снаудера громыхал в доке многократно усиленный репродуктами и эхом. Затем, когда почти всё кончалось, и Шурш Снаудер уже пожимал руку командиру, случилось непредсказуемое.
От правительственной группы отделилась изящная, редкой красоты салентийка, и грациозно двинулась все, более ускоряя шаг, в сторону фронта застывшего в строю личного состава "Касатки". Все телекамеры моментально отреагировали, переключившись только на неё, взяв в прицел своих объективов.
— Лисси! Ты куда? — президент удивлённо следил за ней, всё ещё треся руку Крейца.
Но девушка, не замечая ничего, и никого уже бежала к шеренге космонавтов с "Касатки".
— Она у нас такая импульсивная, — извиняющимся тоном сообщил Шурш и, наконец, отпустил руку командора.
Стоящий перед строем второй помощник нерешительно качнулся несколько раз корпусом, не сходя с места, вперёд и назад, пытаясь преодолеть неуверенность и чувство долга. Затем, неотвратимо приняв решение, стащил с себя форменную фуражку и бросился на встречу девушке.
— Вольно! — несколько запоздало громыхнула команда командира.
Однако ни кто не шевельнулся, продолжая следить за двумя главными объектами сего действия. Девушка и помощник бежали навстречу друг другу так, будто они были одни во всём пространстве и времени. Как будто они бежали бы к друг другу по песку пустынного пляжа. Общество застыло в напряжённом ожидании. Но это, ни каким образом не касалось двоих существ из разных миров, сближавшихся как разнополюсные магниты. И вот, наконец, встретившись, они закружились в объятии. Портовый док как стадион, взорвался восторженным рёвом. Над счастливой парой повисли камеры, их окружило плотное красное кольцо тараторящих журналистов. Все кричали, задавали какие-то дурацкие вопросы, а на огромном экране всё кружились и кружились счастливые лица двоих.
