привлекает демонов. Они его хотят… Сожрать. То есть поглотить нас.
— Ну, «сожрать», это слишком упрощенный термин, ученик, — произнес старик, заложив руки за спину. — Таньджун и Ракш — это суть две энергии. Они не антиподы, но стремятся к тому, чтобы выразить прану только своим способом. Как только воины перестанут быть тем балансиром, при помощи которого эти две энергии взаимодействуют, начнется проникновение, взаимопроникновение энергий Ракша и Таньджуна в планы друг друга. И те истории, с драконами, гномами, эльфами и прочим сказочным фольклором станут объективной реальностью. Это к вопросу, ученик, чем мы отличаемся от хёджинов.
— То есть мы те самые «рыцари»? — подала голос Скарлетт.
— Хёджины, Скарлетт, никак не боролись с порождениями Авьяваша, — ответил Сейджин. — Хаоса, если перевести на привычные термины. Более того, они пытались с ними уживаться. Есть такая книга, поляка одного. Ведьмак. Вот там наглядно показано, как будут уживаться порождения Хаоса с людьми. Видимо, кто-то из воинов консультировал, очень уж живо показано.
— Учитель, — заговорил Юкио. — А какой мир лучше? Где хёджины живут без забот, таких забот или в том, где они нуждаются в нас, воинах?
На это Сейджин ответил не сразу. Он продолжал ходить между учениками, размышляя.
— Когда я был юн, как и ты, Юкио, — заговорил, наконец, Сейджин. — Я мечтал о том, что наступит мир, в котором я буду бороться с порождениями Авьяваша. Это был бы мир… крайне простой. Всё просто. Вот ты, вот враг. Враг безусловный, не требующий осмысления. Либо ты выживешь, либо он. Все черное и белое. Как у ребенка.
— То есть это мир для детей? — спросил Юкио.
— Вот именно, Юкио, — сухо произнес Сейджин. — Это детский мир. Крайне простой. Примитивный. Бери меч, бей врага. Быстрее рожай, потому что твоя жизнь коротка. Простые радости. Радикальные методы. Но тогда почему люди, и я сейчас не только про воинов, стремятся усложнить этот мир?
— Не развиваешься, значит, мертв? — повторил слова Сейджина Юкио.
— И это же не просто красивые слова, ученики, — со значением произнес старик. — Что мешает мне просто сидеть? Сделано немало. Нет никакой нужды мне лично, учить сейчас вас. Слава? Опыт? Не говоря уж о такой ерунде, как материальные блага. В моем возрасте это все уже практически не имеет ценности. А что имеет…
Сейджин вышел перед учениками. Никто их них уже не сидел с закрытыми глазами. Все смотрели на старика. Он же повернулся к ним лицом.
— Вы все молоды, — произнес Сейджин. — Ваши чувства свежи, потому что новы. Меня же крайне сложно чем-то удивить. Но я чувствую течение жизни. Существование мне не в тягость. Потому что здесь…
Сейджин коснулся груди.
— Тлеет тихой радостью удовлетворение, что мои ученики растут и развиваются, — произнес мужчина. — То есть я продолжаю развиваться. Идти вперед. И для меня это вопрос жизни в буквальном смысле этого слова. Мы, воины, владеем праной. А прана владеет нами. Как только вы перестаете развиваться, прана начинает вас убивать. Вы, молодежь, сможете протянуть подольше. Я же отойду крайне быстро. Запомните этот критерий. Как только вы перестаете чему-то радоваться, значит… Присматривайте место на кладбище.
Старик усмехнулся, став снова привычным хитрованом.
— Вот такая жутковатенькая история, — произнес Сейджин. — Дедушка опять пугает молодежь страшилками.
— Учитель, — произнес Юкио. — Может ли любовь дать такую опору?
Сейджин посмотрел на ученика.
— Что такое любовь, ученик? — сухо произнес старик. — Это же не «химия» наших тел, как утверждают хёджины. Это тоже, кстати, попытка упростить. Сделать мир примитивным. Любовь — это, как ни пафосно прозвучит, единение душ, взаимопроникновение праны. И разбалансировка из-за этого нашей ауры. И только от человека зависит, как потом его аура соберется обратно. В отличие от других чувств, любовь — это крайне иррациональное чувство. Ненависть, месть, алчность. Все это логично, можно проследить. И только любовь не зависит… ни от чего. То есть это что?
Сейджин обвел взглядом подростков.
— То, что не поддается осмыслению, ученики, — произнес старик. — Есть порождение Хаоса. Авьяваша. Вспомните, все высокие чувства — они иррациональны. Не имеют предметного воплощения, только направлены на что-то. И теперь я задам вопрос, можно ли убить всех демонов? Точнее, надо ли уничтожить Авьяваш?
Тут старик повел головой, словно к чему-то прислушиваясь.
— Так, всем, — сухо бросил он. — Приготовиться. Выходим в Ракш.
За несколько дней до событий. Вечер
- Летти, вопрос покажется тупым… — Джон помялся. — Но что будет, если не выйти в Ракш? Или так, что будет, если не будешь выходить?
— Почему же тупой, Джон, — спокойно ответила девушка. — Все рано или поздно его задают.
Скарлетт, Конрад, Аркур и Алиса сидели на скамейке возле додзё. За ветром, потому что было удивительно ветрено для вечера. Кроны деревьев натурально трепало.
— И ты спрашивала? — уточнила Алиса.
Девушки сидели рядом, посередке скамейки. А парни по краям.
— Ну, конечно, — улыбнулась Скарлетт. — Лет в пятнадцать.
— А! Как тебя умыли, Джонни? — ехидно прокомментировал Конрад.
Аркур слегка поморщился.
— Начну издалека. Кланы не просто так выходят в новолуние, — произнесла Скарлетт. — Точнее, плюс два минус четыре дня. Это точка наименьшего уровня праны.
— Где? — уточнил Конрад.
— Везде, — чуть улыбнулась Скарлетт.
— Так, и зачем нужно, чтобы уровень праны был низким? — спросил с другой стороны Джон.
— Чтобы Откат не спалил тонкое тело, — ответила Летти. — В этом и парадокс. Запас праны для сражения нужно бы копить. Но одновременно, нельзя выходить насыщенным. Откат — это же взрывное насыщение праной после Выхода. Поэтому так важно, чтобы средний уровень праны был высок. А для этого, в том числе, надо иметь хорошее физическое развитие.
— Так это же вроде как хорошо, когда насыщение? — слегка удивился Аркур.
— До определенного предела, — Скарлетт слегка нахмурилась. — Перенасыщение праной вызовет сначала сильное возбуждение…
— Возбуждение? — удивилась Алиса.
— Да, именно поэтому кланы так и не перешли к моногамности, — Скарлетт говорила это спокойно, потому что, как Алиса, она смущалась, когда узнала.
А сейчас уже просто привыкла. Приняла. Глупо отрицать объективную реальность.
— Это что же, после Выхода свальный
