улыбаться, — подсказала Сидзу.
— Да, — Сенго посмотрела назад и благодарно улыбнулась. — Я была, конечно, еще маленькая, когда все случилось. Папу я помню, как ребенок.
— А я, к сожалению, его вообще не знала, — вставила Сидзу. — Мне тогда было восемь. И я не подозревала о кланах вообще.
— О да, я помню, как тебя Ясу привезла, — улыбнулась Сенго. — Вам тогда где-то двадцать было?
— Да, — Сидзу криво усмехнулась. — Я тогда только проснулась. Честно говоря, я по сторонам не смотрела. Тебя, Сенго, я помню худющей девочкой с очень длинными… зелеными волосами.
— Зелеными? — удивился Юкио, посмотрев на маму.
— Ну, все были молодыми и… радикальными, — чуть смущенно ответила Сенго. — Мне тогда было четырнадцать. Бунт и все такое.
Они дошли до храма. Когда зашли в здание, то дождь, словно специально дожидался этого, пошел сильнее. Поэтому, когда они пересекли храм и дошли до выхода, то остановились, пережидая непогоду.
— А как ты проснулась, Сидзу? — спросил Юкио.
Женщина вздохнула. Она посмотрела в серое низкое небо.
— Очень просто, — ответила она. — Я умерла. Почти. Ясу вытащила меня. Тогда-то и выяснилось, что у меня есть потенциал. Точнее, Ясу это знала и до того, но… Не хотела меня пробуждать. Это было в Африке. Я поехала туда волонтером от Красного Креста. Как оказалось, для некоторых «борцов», красный крест — как мишень. Место, где можно безнаказанно поиздеваться над людьми.
Сидзу нахмурилась. На ее скулах вспухли желваки.
— Зато всю романтическую дурь выбило, — твердо произнесла женщина. — Я была… Весьма наивна. Люди братья, мир спасет любовь и все вот это. Оказалось, что если есть возможность реализовать свои… извращения, люди это непременно делают.
— Бей нижнего, нагадь ближнему, — откликнулся Юкио.
Сенго с некоторым удивлением посмотрела на сына.
— И пресмыкайся перед сильным, — эхом добавила Сидзу. — Если бы не Кагори… Я бы, наверное…
Сидзу замолчала. Но ее суровый вид говорил о том, что… Ее поведение в случае, если бы Ясу не привезла Сидзу к Кагори, было бы весьма… неприятным для хёджинов.
— И вместе с тем, именно хёджины пишут ту же музыку, — задумчиво произнесла Сидзу. — Книги, фильмы делают… Не мы, а они, по большей части. При этом точно также ловко придумывая способы, как побольше убить себе подобных. И тут же медицина, которой и мы тоже пользуемся. Парадокс. Можно сказать, что парадоксы — это основа хёджинов.
Дождь стал стихать. Капли стали реже стучать по крыше.
— И кланы не стали с этим разбираться, а просто отошли в сторону, — подвела итог Сидзу. — По-моему, очень зря.
— Иначе они бы нас убили, — произнес Юкио.
Вот теперь на него все посмотрели.
— Юкио? — удивленно спросила Сенго.
— И уже убивали, — спокойно продолжил парень и усмехнулся. — Просто нас так просто не убить. Чтобы полностью.
— Эм, Юки, а ты это к чему?- осторожно спросила Сидзу.
— Очевидно, что мы и хёджины… — Юкио потер подбородок левой рукой. — Мы вынуждены столкнуться, рано или поздно. Сейчас кланы «исчезли». Тоже способ, но вон, в Англии, кланы на грани Забвения.
— Это ты откуда узнал? — снова удивилась Сенго.
— Скарлетт, — ответил Юкио. — Она же оттуда. И она рассказала, что у нас кланы, по сравнению с их, просто чудовищно сильны. Летти у себя дома считается очень сильной. Собственно, мам, мы-то с тобой откуда прибыли? Ты же сама говорила, что тебе пришлось… уйти в сторону, потому что была слишком сильна.
— Ну, скорее, я была обучена по-другому, — задумчиво произнесла Сенго. — Хм…
— А Олег мне сказал, — добавил Юкио. — Что они четверо — самые сильные из своего поколения в клане.
— Ну… — Сенго продолжала размышлять. — Ты, сынок, был… Да, Юсуповы весьма надеялись, что ты станешь… Хм…
— И получается, что это не хёджины пойдут на конфликт, — спокойно продолжил Юкио. — А кланы захотят вернуть власть. Это очевидный ход. Если раньше кланы открыто существовали, и все было в порядке, а потом стало плохо, то нужно вернуть, как было.
— А что было? — хмыкнула Сидзу. — Вот у нас, в Японии, было Сенгоку Дзидай. Резали друг друга со всей радостью. И кланы были в первых рядах.
— Но «Хагакурэ» хёджины пользовались, — заметил Юкио. — И вот вопрос. Если кланы увлекают в свою борьбу хёджинов… Это плохо или хорошо? Или даже, борьба кланов, хорошо или плохо?
— Сынок, это Сейджин тебе такое… рассказывает? — с тревогой спросила Сенго.
— Я же считаю, мам, — посмотрел на мать Юкио. — Что когда встанет вопрос о выживании, все эти философские измышления будут просто словами. Люди, все, а не только хёджины, будут хвататься за то, что позволит выжить. Если для выживания нужно будет вырезать кланы, вырежут. Если кланам нужно будет убить пару миллионов хёджинов, убьют. Сидзу…
Парень посмотрел на женщину.
— Так ли уж мы отличаемся от хёджинов? — усмехнулся Юкио. — Или хёджины от нас?
Сидзу ответила задумчивым видом.
— Идемте. Дождь закончился, — в наступившей паузе негромко произнесла Мэй…
* * *
Чуть позже. Поместье Кагори, додзё
Как и в тот раз, всех, кто прошел инициацию, собрали в додзё. Только вместо Кагори Юмико на них смотрел со своей привычной хитрой лисьей рожей Томомунэ Сейджин. И старик не был бы учителем, если бы и эту ситуацию не использовал, как элемент обучения. Подростки учились балансировать на грани вхождения в Ракш.
— Выйти в Ракш может любой, — декламировал Сейджин, ходя между сидящими в сейдза учениками. — А вот чувствовать грань — это уже признак мастерства. Юсупов-сан, нужно полностью отрешиться от мыслей. Только тогда вы сможете выполнять это упражнение.
Олег кивнул, с хмурым лицом. Парень вздохнул, прикрыл глаза. Взрослые, кстати, Сенго, Сидзу и Чиоко, сидели на скамеечке, около стены.
— Скажи-ка ученик мой, — Сейджин, проходя мимо Юкио, слегка коснулся пальцами его плеча. — Почему демоны собираются именно в тот момент, когда выходят воины?
— Фактически, воины, считая, Ракш, делают из него Таньджун, — ответил Юкио.
— Зависит ли это от количества воинов? — продолжал Сейджин.
— Косвенно, — ответил парень. — Гораздо важнее Намерение. Именно оно
