Сейчас в трофейном поместье у Раксы находятся четыре роты противника. Две из них та самая элита в ЛДП «Гридень». Довольно много, чтобы мы атаковали с наскока, всё же там высокоразвитые командиры. Но Ракса этого не знает. Для уверенности в условиях туманности ему нужна ещё сила. Где её взять, если противник легко захватил БДК, и резервов больше нет? Ответ один, снимать гарнизоны с захваченных предприятий и гнать их к поместью.
Вы можете спросить, а как же пленные гвардейцы? Их тоже много и они сила. Позвольте улыбнуться в ответ. Деморализованные, в одном нательном белье люди кто угодно, только не сила. Маловероятно, что у Раксы хватит снаряжения, снова их вооружить. Они балласт, а не сила. Всего лишь ширма, чтобы видимость крутизны Ракс сохранялась для публики как можно дольше. Зачем нам эта видимость? Не знаю, но Дед сказал, что так надо.
Потому Ракса вызовет своих людей с охраны предприятий. У него просто нет иного выхода. И вот тут в действие вступает вторая часть плана.
* * *
Два часа полёта на катере Окунева, уже с его пилотом, и мы на месте. За тысячи километров от обоих городов.
Здесь тайга переходила в тундру. На все ещё зелёные от гигантских елей предгорья накатывало море разнотравья, мха и лишайника. Оно тянулось до самого горизонта, местами подпираемого горными вершинами, блестело на солнце всеми цветами радуги, а по сторонам, казалось, уходило в бесконечность. В глазах рябило от яркости, будто сумасшедший художник пролил на холст все свои краски. Сумасшедший, но гениальный, и никак иначе.
Там, вдали, в низине, деревьев почти не было, только низкий кустарник. Бродили животные, разыскивая пищу. Одни лакомились ягодами, другие охотились на сладкоежек. И небо чистое-чистое. Ни одной птицы. Всех распугал наш катер. Мы же высадились на высоте. На противоположных склонах горного ущелья, единственной дороги к цивилизации. Именно здесь ходит транспорт, и здесь пройдут войска Ракс.
Для нас это место стратегическое. Любой военный командир будет ожидать атаки на колонну чуть дальше, там, где горы уходят на километровые высоты, а ущелье сотни километров скользит змеёй у самого подножья. Уйти от атаки в тех местах невозможно. Движение только вперёд, либо назад. Никакой возможности взлететь вверх. Слишком высоко, особенно для боевой и тяжело бронированной техники.
Наша же задача запереть ущелье, не допустить к нему Ракс. Мы атакуем раньше. Там, где высота утесов не превышает и трехсот метров. Тяжёлая техника в этом случае нам нестрашна, но БАГи доставят много хлопот. Ничего, справимся.
Мы ползали по склонам. Крепили мины, автоматические ракетные установки. Готовили огневые точки, устанавливая в них тяжёлые пулемёты. Прорабатывали маршруты отступления.
Работы было много, но мы справились. Благо снаряжения оказалось вдоволь. Правда, для этого пришлось распотрошить военные склады убежища Юдиных. А нам ещё усадьбу брать штурмом.
Только декорациями не ограничились, ещё и сценарии прописали. Под конец подготовки у меня и у каждого бойца в систему оказались загружены подробные планы местности, инструкции и алгоритмы действий аж на десять вариантов развития событий (Жичкин с этим помог, у него опыта океан). Одним словом, к бою подготовились полностью.
Часа через три мы со спокойной душой разместились на отдых. Разлеглись среди местных сосен и елей, росших на склоне горы, что спускался в тундру. Замаскировались так, чтобы нас не заметил враг, и началось самое трудное — ожидание.
* * *
Лёгкий ветерок приносил свежесть и запахи трав из тундры, разбавлял ими густой аромат хвои. Солнышко приветливо припекало. Не сильно, в самый раз, чтобы раздеться и безопасно позагорать. Приятно для уха перекрикивались птицы. Обстановка была ни разу не рабочая. Располагала к мангальчику и шашлычку.
— Как думаешь, успеют? — спросил Гусар, пережевав морошку и отправив в рот ещё одну горсть ягод.
— Надеюсь, — ответил я и обвёл взглядом вокруг нас. Где он ягоды нашёл? Не вижу ни одного куста. Только деревья и грибы.
— В любом случае нам будет жарко, — добавил Гвоздь, перевернувшись на бок и подложив под шлем камень.
— Жаль, спутник не подвинули, — протянул Гадел, и добавил:- посмотреть бы, где противник.
Все согласно закивали, что-то пробормотал Пруха. В данный момент спутник не доставал до предприятий с той точки, где находился. Ни один спутник. Использовать их мы могли, но вот менять орбиту или перемещаться вне расписания… Дед решил не наглеть, а Ерастов выдохнул.
Потому и не знали мы, где противник, и сколько. Ничего, эту часть тундры техника контролировала, скоро узнаем. Даже раньше: мы первыми заметим врага. Визуальное наблюдение никто не отменял.
— Смотрите, какая зверюга красивая, — Феймахер оторвался от бинокля и ткнул пальцем куда-то в тундровое море.
— Где? — заинтересовался Гусар, приникая к своему биноклю.
— На девять часов, — скорректировал его Фея. — Один большой, другой маленький. Мохнатенькие такие, а рожки как вьются.
— Это мамонт с детёнышем, — пояснил я, тоже глянув ради интереса.
Фея, наверное, единственный, кто находился сейчас в приподнятом настроении. Уж очень любит он всё, что взрывается. Кажется, установка мин его вообще не вымотала, а только придала сил. Даже несмотря на альпинизм и перетаскивание тяжеленных валунов.
— Круто! — не сдерживал он своего восторга. — А вон и папонт.
— Чего? — не понял я, снова прикладываясь к биноклю, всё же он позволял смотреть намного дальше, чем визор доспеха.
К двум мамонтам подходил третий, ещё больших размеров, чем первый взрослый.
— Ну, мама — мамонт, — стал объяснять Феймахер, — а папа — папонт.
— Хирш, ты издеваешься? — не выдержал Гусар.
— Если честно, то немного, — радостно сообщил Фея. — Надо же поддерживать репутацию.
— А я всегда знал, что он умнее, чем кажется, — хмыкнул Гадел, закидывая в рот горсть морошки. Да где они её нашли? Тоже хочу! Аж слюной исхожу.
— Пруха, ударь его что ли, — Миша убрал бинокль и полез за сухпайком. — Выдай за меня гусарского чапалаха.
— Мне лень шевелиться, — отозвался Байрачный. — Устал малёк, дай отдохнуть.
— Годы берут своё? — иронично уточнил Гусаров. — Уже не козлик?
— Да, не тот возраст, чтобы по горам скакать, — усмехнулся Пруха, состроив мудрое лицо и смешно пошевелив усами. — Старые козлы высоко не поднимаются.
Все рассмеялись.
— Ничего, скоро пенсия, отдохнёшь по полной, — успокоил я его, — откроешь мастерскую, детишек по лавкам настрогаешь.
— Бороду отрастишь, как у козла, — подхватил Фея.
— Не, — протянул Пруха. — Я даже усы сбрею, Милана любит чистое лицо. Если увидит, сразу укажет на бритву.
— А я думал ты главный в семье, — хмыкнул Гусаров, доедая крекеры с паштетом.
— Я простой матрос, — хмыкнул Прохор, подставляя лицо свежему ветерку. — Что на службе, что дома. Вон, Татарин меня понимает.
Все тут же повернулись к Гаделу.
— А я чего? — удивился тот. — У нас всё нормуль, Пруха, ты разговор не переводи.
— Точно подружек нет? — прищурился Гусаров. — А если найдём?
— А это выход, — я решил подлить масла в огонь веселья. — Отправить Лену искать и заводить подруг, потом с вами их познакомит.
— У меня Сельда есть, мне не надо, — отреагировал Хирш, а у Гусара на лице мелькнуло что-то вроде озарения.
— Умеешь ты поддержать друга, Ростик, — притворно надулся Гадел, отворачиваясь от меня, как раз в сторону Чюватова.
— Арина Лене ещё не писала? — тут же нарушил своё молчание Рифкат, будто ждал, когда на него посмотрят.
— Да тьфу на вас! — Гадел развернулся обратно и завалился на землю. — Реально не смешно уже.
— Просто все в восторге от твоей девушки, — протянул с земли Пруха. — Валькирия.
— Это да, — протянул Татарин мечтательно, закрывая глаза.
— Интересно, Сельда уже в академии? — обратился Гусар к Фее, размещаясь поудобнее в корнях ели.
