– Проверим, – пробормотал Гагарин и потянулся к револьверу. – Прошу держаться поодаль. Чуть что – стреляйте!
– Бедняжка! – завопил пришедший в себя паракот и добавил не к месту: – А ты милая киска…
Держа револьвер наготове, князь направился к умирающему лунарю. В неверных сполохах вулканического огня капитан «Феллигана» не сразу разглядел, что иониец лежит в основании довольно грубо вытесанной в скале лестницы. Ступени ее явно не предназначались для человеческих ног, но сама скала была не выше трехэтажного дома. Поэтому взобраться наверх при здешнем тяготении особого труда не составляло.
Пришлось лишь убрать револьвер, чтобы освободить обе руки. Князь успел подняться лишь до половины, когда наверху показалась голова в гермошлеме и в капитанских наушниках раздался бодрый голос Майкла.
– Что так долго? – спросил он как ни в чем не бывало. – Мне уже ждать надоело. Отца нашли?.. А меня лунари не отпускают. Боятся чего-то…
В воздухе что-то свистнуло, и голова сорванца исчезла за скалистым гребнем. Он только успел сказать «Ой!». Несколько смертоносных парашютиков впились в трещины в скале, стукнули по шлему Гагарина, соскользнули с прочной ткани скафандра. Понятно, почему лунари не отпускали мальчишку из своего убежища – они же не знали, что его «шкура» непроницаема для спор одуванчиков. Капитан одним рывком одолел последние метры подъема.
За урезом скалы обнаружилось углубление, в котором скопилось не менее десятка аборигенов. Некоторые были уже поражены парашютиками, но сразу несколько рук – хотя их можно было, наверное, называть передними лапами – удерживали Майкла за ноги.
– Спокойно, Миша, – произнес князь. – Поблагодари своих спасителей. Если бы они не утащили тебя, еще неизвестно, удалось бы тебе уйти от лавы…
– Так это же здорово! – воскликнул сорванец.
Увидеть рождение вулкана – все ребята от зависти умрут.
– Ничего здорового, – пробурчал Гагарин. – Серные пары, раскаленная магма, вулканические бомбы… Попадет такая по шлему – на всю жизнь останешься идиотом…
Может, и не стоило говорить об этом мальчишке, но капитан не задумывался над смыслом произносимых слов, он размышлял, как отнять найденыша у лунарей, которые защищали его как собственного дитя, не причиняя при этом вреда этим отважным и простодушным существам.
– Так уж идиотом, – обидчиво откликнулся сын капитана Сандерса. Подобно многим своим сверстникам, он верил в счастливый исход любого приключения. – Вы мне так и не ответили, капитан. Нашли вы моего папу?
– Твоего отца, Миша, нет на Ио. И скорее всего – никогда не было… Мы шли по ложному следу…
– А пираты где? – с детской непоследовательностью осведомился сорванец. – Вы их уже убили?
– Пришлось…
– Всех? – Мальчишка был разочарован. – Они у меня револьвер сразу отобрали. Иначе я бы их…
Скала вздрогнула так, что князь едва не упал, а с вершины сорвался увесистый камень и покатился по склону, подпрыгивая, будто резиновый мяч.
– Да отпустите вы! Ну! – завопил Майкл, обращаясь к удерживающим его лунарям. – Поиграли, и хватит!
Крик сорванца был столь пронзителен, что перекрыл рокот вулканической грозы. Снизу от подножия скалы донеслось:
«Пустите… вы…» – то ли эхо отозвалось, то ли – паракот. Во всяком случае, не прошло и минуты, как наверху показался мистер Голд со своим любимцем. Похоже, протез не мешал бывшему пирату карабкаться по скалам. Оливер мгновенно оценил обстановку, потому что из внешнего динамика в его шлеме раздались звуки, напоминающие настройку скрипичного инструмента. Мистер Голд обратился к лунарям на родном для них языке. Ответить они ему не смогли. С неба дождем посыпались семена одуванчиков, и аборигенам стало не до человеческого детеныша. Сандерс-младший немедля освободился и кинулся к Оливеру.
Высоко-высоко над убежищем, ставшим могилой для десятка ионийцев, раскатился прерывистый гул. Каргомастер и капитан насторожились – этот звук они не могли спутать с грозными аккордами симфонии извержения.
– Мистер Голд, – проговорил Гагарин, извлекая из кармана сигнальную ракету, – забирайте этого путешественника и спускайтесь к остальным.
– Понял вас, сэр! – отозвался старый межпланетник, сгреб сорванца в охапку и полез вниз.
Капитан прислушался к небесам, уверенно нацелил ракету в зенит и дернул за вытяжной шнур.
В небесах расцвел красный цветок. Князь подумал и добавил к нему еще один.
– Салют в честь отважных лунарей! – произнес Гагарин вслух, словно умирающие аборигены могли оценить его жест.
Капитан спустился со скалы и присоединился к своим товарищам. Мистер Голд уже сообщил остальным, что над Ио кружит межпланетный корабль. Да и гул ракетных двигателей теперь могло различить даже неопытное ухо. Осталось лишь набраться терпения.
– А мне выстрелить ракетой можно? – поинтересовался Майкл, по виду которого нельзя было сказать, что он только что был вырван из лап дикарей. Напротив, его тянуло к новым приключениям.
И они не заставили себя ждать. Следующий, еще более сильный толчок не только сбил путешественников с ног, но и заставил скалу, некогда служившую аборигенам убежищем, вдруг медленно поползти вниз, словно она спешила погрузиться в недра Безумной луны. Отчаянно завопил паракот, а люди даже не могли заткнуть уши и не слышать вопля.
– Уходим отсюда, да побыстрее! – выкрикнул Гагарин.
– Я согласен с мнением капитана, – поддержал его лорд, словно находился в верхней палате парламента, а не на обезумевшей луне. Голосования не потребовалось. С мнением капитана были согласны все. Правда, на всякий случай британец все же придвинулся к мисс Зайчик. Вдруг опять начнет капризничать, доказывать, что женщины вправе решать свою судьбу, хотя за доказательства уже взялась сама природа. Гагарин повторил маневр Рокстона и как бы невзначай встал поближе к мальчишке. Но бунта не последовало. Когда холмы на глазах становятся равниной, а равнина вспучивается горой, становится не до бравады. Так, тесной кучкой, стараясь не выпускать друг друга из виду, путешественники двинулись в глубь равнины.
Оранжевые заросли впереди спешно расставались с пышными кронами. А позади грозно багровела наступающая волна лавы. Не нужно быть провидцем, чтобы сообразить: пройдет совсем немного времени и вулканическое пламя зальет равнину и выжжет джунгли на корню. Однако, в отличие от людей, одуванчики выживут. Парашютики с спорами взовьются в вихрях горячего воздуха и разлетятся по всей луне, чтобы дать всходы всюду, где только возможно. По счастью, летать на Ио умеют не только смертоносные споры. Радостный для отчаявшихся сердец гул становился все громче.
