На арене между тем, после того как наши проекции оказались с правой стороны центрального круга, и постояли там недолго, давая возможность рассмотреть весь состав команды, вновь полностью погас свет. Последовал десяток секунд тишины, после чего вновь вспыхнули неоновые прожектора, высвечивая музыкантов. Уже не наших, и в большем количестве: от семипалатинцев выход команды сопровождал целый симфонический оркестр. Мелодия также внушала – это был «Танец рыцарей» Сергея Прокофьева. Но композиция этому миру известная, так что эффект удивления и новизны от игры команды Михайлова оказался много ярче.
Когда на площадке арены один за другим начали появляться местные гимназисты, на трибунах раздался приветственный гул. Не впечатляет, надо сказать – машинально отметил я с некоторой долей облегчения. С такой поддержкой принципиальной разницы, где проводить матчи, нет. Это не греческие и турецкие футбольные стадионы, где энергетика болельщиков такова, что просто убивает, прижимая к земле.
В ходе представления команды противника вскоре все гимназисты оказались рядом с нами на сцене, а их проекции-близнецы, облаченные в бронекостюмы, одна за другой полукругом напротив наших двойников в центре арены.
В отличие от нашей команды, и выход и обмундирование у команды гимназии Семипалатинска были вполне вписывающиеся в привычные обществу рамки. И когда шестеро проекций окончательно выстроились напротив наших двойников, выглядело это как столкновение разных идеологий и мировоззрения – дисциплинированная собранность противников, противопоставленная нашей расслабленной уверенности.
В экипированном оружии составы команд также различались. Предназначенная к использованию на турнире в качестве оружия система АЕК была модульной, позволяя на одной платформе создавать пистолет-пулемет, штурмовую винтовку, ручной пулемет и снайперскую винтовку. Вариантов немало, но для каждого участника каждого отдельного матча полагался лишь один заявленный вид оружия. И тот вариант, с которым заявлен на матч участник, оставался для него единственным возможным для всех трех раундов.
В нашей команде снайперская винтовка была лишь у Надежды. Модест держал в руках модификацию с обозначением АЕК-101, пистолет-пулемет. Остальные четверо – Илья, Валера, Эльвира и я, были вооружены модификацией АЕК-103, штурмовой винтовкой.
Набор оружия, также вызвавший недоумение наблюдающих зрителей – пистолеты-пулеметы в коридорных локациях предпочтительнее более массивных винтовок, и могло показаться, что мы рассчитываем на выбор открытой карты для поединка. Но при этом ни у кого из нашей команды не было в наличии пулемета, который на двух открытых локациях первых раундов – Сосновый Бор и Порт, позволяет получить серьезное преимущество.
Команда противников, в отличие от нас, была вооружена универсально и под любые случаи жизни – одна снайперская винтовка, один ручной пулемет, две штурмовых винтовки и два пистолета-пулемета.
В этот момент под сводами зала арены раздался звучный, хорошо поставленный голос диктора:
– Иииприветствую-вас, дорогие гости, приветствую-вас, дорогие участники, в славном городе Семипалатинск, на первом матче второй группы национального турнира по практической стрельбе среди сборных команд императорских учебных заведений…
Чуть больше минуты заняло представление команд невидимым диктором, с кратким превью учебного заведения и специализации его факультетов, после чего перешли непосредственно к назначенным протоколом мероприятия действиям.
Мы – реальные участники команд, вновь ушли в тень, а фокус внимания переместился на экипированные фигуры наших двойников в центре площадки. В круге свободного пространства между нашими командами, словно на объемном экране тактического анализатора, появилось четыре схематичных изображения: вершина небоскреба, скалы и пустынный берег африканского порта, зелень сосновой рощи и станция подземки в разрезе.
На табло экрана высветились цифры – пошел обратный отсчет минуты времени. Семипалатинцам, имеющим приоритетное право выбора по более высокому рейтингу, сейчас предстояло заблокировать к участию одну из локаций.
Без какой-либо задержки в блок отправилась локация порта. Перечеркнутая косым красным крестом проекция желтого скалистого побережья с причалами посерела, став неактивной. А на табло вновь загорелись цифры, и вновь отсчет начала убегающая минута – теперь был наш выбор.
Эльвира на команду даже не глянула, резко тапнув пальцем по экрану планшета ассистанта. На табло экрана замерли цифры 00:59, а неактивной стала локация Соснового Бора.
Подобный выбор вызвал молчаливое недоумение и трибун, и соперников – потому что наше командное вооружение даже без наличия пулемета больше подходили для открытых локаций, а не для тесных коридоров карт Метро и Крыши. По мнению зрителей, да и по здравому смыслу, выбор двух коридорных локаций для нашей команды был явно ошибочен и невыгоден. Что подтвердили несколько услышанных мною комментариев с трибун.
Следующий этап выбора команд состоял в том, чтобы из оставшихся двух локаций выбрать на какой из них какая роль будет исполняться – защитников, или атакующих. По более высокому рейтингу вновь первоочередное право было у семипалатинцев. Думали они недолго, и после небольшого совещания выбрали Ме́тро для роли защитников. Последний выбор стал простой формальностью – нам в роли защитников безальтернативно полагалась Крыша.
Вновь в дело вступил ведущий церемонии, и после на экранах последовало краткое превью обоих локаций. Невидимый голос рассказал о том, что число участников для каждого раунда от команды составляет не более четырех человек. Что важно для выполнения роли, потому что локации для схватки разные, но строение у всех стандартно: на каждой для атакующей команды подразумевается два возможных основных прохода к цели, и третий альтернативный, более опасный и сложный. То есть команде защитников просто невозможно перекрыть все три варианта прохода атакующих равноценно.
И Ме́тро, и Крыша были коридорными картами – и диктор не преминул упомянуть анонсирующим намеком, что вооружение нашей команды во всем понятийным нормам для этих локаций не очень подходит.
В ходе пояснительной речи невидимого диктора в центре площадки арены исчезли наши фигуры, и поочередно одна за другой возникли обе локации. На обеих, изображенных в разрезе, инфографикой были продемонстрированы все возможные пути проникновения атакующих к цели, и пояснительные ролики к выполнению цели заданий атакующими – не допустить отправления поезда, или взлета с посадочной площадки конвертоплана. После этого в центральном круге изображении проекций команд вернулись, только в это раз за спинами наших облаченных в бронекостюмы двойников объемно горели вывески локаций, которые необходимо будет защитить.
Вновь зазвучал голос диктора, рассказывая зрителям, что наступает второй, не менее важный этап выбора. В котором уже у нашей команды была первая очередь. Что, правда, преимуществом не назвать – потому что Эльвире сейчас предстояло утверждать участников для обоих раундов. Это не было преимуществом потому, что команда противника могла делать свой выбор отталкиваясь от того, кто именно выступает с нашей стороны.
Впрочем, именно это преимущество сейчас нереализуемо – потому что завтра предстояли схватки первого матча, и возможности бойцов ни одной из команд на турнире еще никто не знает, абсолютно все на турнире еще темные лошадки.
Вновь безо всякой задержки на самой первой секунде отведенного на раздумья выбора времени Эльвира коснулась иконки на экране ассистанта, и в ответ на ее действие в центре площадки вперед шагнула проекция Наденьки. Мило улыбнувшись, двойник большеглазой девушки сноровисто водрузила на голову шлем, и взяла наизготовку огромную по сравнению со своим ростом и размером винтовку. Выбор Эльвиры вновь вызвал гомон на трибунах – снайпер в коридорных локациях был решением необычным, если даже не сказать весьма смелым.
Ответный выбор семипалатинцев оказался ожидаем – вперед, надевая шлем, шагнул один из них с пистолетом-пулеметом в руке. Вновь была очередь Эльвиры выбирать следующего участника, и вновь она потратила меньше секунды – к центру площадки вперед шагнул Валера, также надевая шлем и поднимая винтовку. Следующим в нашей команде из участников оказался я, а после и сама Эльвира.
