Да, вопрос оплаты конечно же был совсем не денежный, Валера просто на принцип пошел. Ему было обидно, потому что кто именно платит за коллежского секретаря мы разыграли с моей подачи детской считалочкой. И лишь позже, уже в гостинице, согласившийся с результатом Валера догадался, что с моей стороны имела место хитрость и банальный расчет со знанием. Хорошая считалочка – длинная и заковыристая, но с сюрпризом – с кого она начинается, на том и заканчивается.
Сейчас, выдохнув и решив отложить разборки с недоразумением на потом, я сделал шаг в сторону. Дариус – как назло, также переместился даже не глядя, вновь заслоняя мне обзор на трибуны.
Так. Чувствую, что даже буддийский дзен уже не поможет мне отправить сейчас этого… человека за дверь. Но едва я открыл было рот, чтобы попросить коллежского секретаря скрыться далеко и навсегда, как оказалось, что на грани был не только я.
– Дариус, – мягко произнесла Эльвира, которой он также беспардонно загородил поле зрения.
– Слушаю внимательно, – тут же резко, как галка, повернулся коллежский секретарь в ее сторону.
– У меня к вам, как от капитана нашей команды, просьба…
– Слуша…
– …потрудитесь занять место за нашими спинами и более не никогда привлекать внимания без разрешения. А сейчас закройте рот, и с этого момента открывайте его лишь после прямых вопросов или в исключительных случаях.
Обескураженный и обиженный Дариус даже отшатнулся. Чувства его были искренними – он просто не понимал, что именно вызвало столь жесткую отповедь Эльвиры.
– Могу я узнать, как определить исключительные случаи? – осторожно поинтересовался коллежский секретарь.
– Вы их узнаете. Как нижний ориентир возьмите… думаю, взрыв в небе ярко-красной кометы. Все, что прекраснее и удивительнее, хороший повод привлечь наше внимание. А теперь прошу, уйдите с линии огня – у меня руки дрожат от волнения, я могу вам случайно колено прострелить.
После этих слов Дариус даже отшатнулся от Эльвиры, явно восприняв предупреждение всерьез. Бочком-бочком потянувшись в сторону, он вышел из поля зрения царевны и торопливо шагнул назад. И тут же невольно охнул – потому что налетел на Валеру. А тот, за мгновенье до этого, решил что-то рассмотреть на своей винтовке, и повернул ее так, что нижний угол магазина воткнулся Дариусу прямо в спину. Отшатнувшись вновь, коллежский секретарь сморщился и попытался развернуться, отходя прочь и от Валеры, и от Эльвиры.
– Ты что творишь, долбак! – вскинулась ушедшая в своим мысли Наденька, на которую Дариус налетел так, что она едва не уронила свою снайперскую винтовку.
– Надежда, как вы можете? – донельзя удивленно поинтересовался Валера, глянув в ставшие еще большими глаза Наденьки. Она удивительно мило засмущалась и мгновенно покраснела, не зная, что ответить. Впрочем, никто ее вспышке не удивился – в том, что большеглазая девушка может пристегнуть хлеще портового грузчика, все убедились относительно недавно, еще в Нижнем мире. Так что «долбак» от нее, особенно обращенное к откровенно задолбавшему всех Дариусу, прозвучало еще вполне мягко.
Коллежский секретарь между тем уже отскочил к стенке, но мы на него внимания больше не обращали – двери начали распахиваться, и загорелось красное окно готовности к выходу.
Двинулись мы с места одновременно. У прохода на площадку арены, с целью напутственно подбодрить, расположились двое – Ольга и Андре. Проходя через медленно отрывающиеся створки дверей, я едва кивнул в ответ на улыбку Ольги, а чуть погодя с удивлением увидел, как Андре ободряюще показывает нам поднятый сжатый кулак. Надо же, я думал он вообще больше машина, чем человек, и вовсе не разменивается на демонстрацию подобных эмоций.
Едва мы вышли на площадку, как раздался сдержанный гул, который сложно было назвать приветственным. После вчерашнего дня, особенно после отстраненно-холодного поведения команды во время обеда в семипалатинской гимназии, наша репутация высокомерных… неоправданно высокомерных, так скажем, участников, получила подпитку. И поспособствовала тому, что симпатизирующих нам сейчас на трибунах почти не было.
Пройдя на положенное, высвеченное прожекторами место, мы остановились. Оказались на платформе лифта, которая должна была вскоре опустить нас на нижний уровень арены.
Вышедших на площадку после нас гимназистов-семипалатинцев встретили громким и дружным гулом приветственных выкриков. Далее пару минут заняло краткое превью команд – в этот раз, в отличие от вчерашнего, в сильно урезанном варианте. После этого площадки лифтов пришли в движение, и мы одновременно с командой противников начали опускаться вниз. Туда, где на нижнем уровне арены за ночь было сооружено два модульных макета локаций. Происходящее же внизу будет транслироваться здесь в реальном времени, на голо-проекции, создаваемой на площадке арены.
Если бы карты были не коридорными, а открытыми, то воссозданы они были бы обе здесь, наверху, а нас просто прикрыли бы защитным куполом – как во время памятного мне смертельного матча в Высоком Граде.
Конец моим воспоминаниям о знакомстве с кровавым спортом этого мира положил громкий щелчок лифта, опустившего нас на небольшую площадку. Мы оказались в верхнем вестибюле станции метро: ничего лишнего, просто квадратное помещение со стенами под мрамор, и два уходящих вниз, под наклоном чуть больше тридцати градусов, траволатора.
Дальнейший путь нам сейчас преграждала красная завеса – свободное пространство присутствовало лишь для того, чтобы покинуть, как полагалось, площадку лифта. Которая, едва мы все сошли, начала подниматься обратно. Также прямо в воздухе перед нами загорелись объемные, замершие пока цифры обратного отсчета: 00:30:00.
Красная завеса перед нами сильно мешала видимости, но эту небольшую локацию в ходе тренировок я выучил как свои пять пальцев. Спустившись вниз по остановленным сейчас дорожкам траволаторов, можно оказаться в нижнем вестибюле, по размеру таком же, в котором мы находились сейчас. Дальнейший путь раздваивался. Тоннели поездов на этой станции располагались друг над другом, и один широкий проход вел по лестнице вверх, через два прямых пролета выводя на середину верхней платформы «А». Второй проход спускался вниз уже тремя прямыми лестничными пролетами, ведя к нижней платформе «В», также на ее середину.
Именно на нижней платформе «В» стоял поезд, отправление которого атакующей команде необходимо было не допустить. И для этого нужно было попасть в кабину машиниста первого вагона, преодолев всю длину платформы.
На виртуальных локациях популярной в этом мире «Арены» командные схватки проходили между составами в пять человек каждый. Здесь же, на турнире, участие только четырех человек от каждой команды являлось следствием попытки вписаться в рамки наличных возможностей и протокола соревнований. Дело в том, что площадки для схваток возводились в реальном виде, и их размер был ограничен стандартными производственными ресурсами Больших Арен, стандартных для всех гимназий одаренных. И уменьшен состав команды и размер локаций был именно для того, чтобы и на нижних уровнях арены, и на ее верхней площадке можно было создать сразу две площадки, для проведения двух раундов в один день.
Несмотря на эксклюзивность всех четырех локаций для первых раундов, созданных только под турнир, тактические решения остались без особой новизны. На каждой из локаций имелось три пути к цели: два основных, практически равнозначных – один короче, один длиннее, а еще один альтернативный, весьма неудобный для и опасный для атакующих.
Наличие сразу трех возможных направлений атаки не давали возможность четырем защитникам равнозначно перекрыть их все. Поэтому, чтобы не оказаться зажатыми на позициях, силы приходилось распылять по вариативной схеме 2-1-1, либо действовать по схеме 3-0-1, будучи в готовности быстро перегруппироваться по направлению атаки.
На карте Ме́тро за неудобный и максимально опасный для атакующих путь выступал служебный проход – в него можно было проникнуть из верхнего вестибюля, где сейчас находились мы. Миновав пару комнат, можно было выйти на винтовую лестницу, которая спускалась вертикально вниз. И уже после, вновь миновав две комнаты служебного помещения, можно было выйти на верхнюю платформу, к последнему вагону. И уже оттуда, через вентиляционный люк, прыжком спуститься на нижнюю платформу, к первому вагону нужного поезда.
