Сначала он занялся связью. Когда с этим было покончено и он убедился, что в течение ближайших нескольких часов ЦМП не сможет ему помешать, пришла пора выложить на стол крупные козыри.
Этих квазиживых, не боящихся ни пули, ни плазменного заряда, ни лазерного импульса солдат Хозяева создали когда-то для борьбы с Призраками. Были они баснословно дорогими и сложными в производстве (каждый по цене космического крейсера), и было их немного. Всего четыре десятка. Но они стоили в бою небольшой армии. Главное, чтобы было кому ими командовать. Ну и боеприпасы подносить. «УБы» – так, без затей, называли их Хозяева в переводе на русский, что означает всего-навсего «универсальные боевые». Добраться до тайного помещения, где они хранились, и «оживить» заняло у Оскара не много времени. Заняло бы и ещё меньше, не будь он в такой хреновой форме. Пока сюда добрался – трижды падал. Последний раз уже в десятке шагов от хранилища. Даже, кажется, потерял сознание на несколько секунд. Но оставшийся резерв ещё не был исчерпан, и до окончательного ухода в великое небытие (Оскар был спонтанным атеистом, сама идея Бога была ему чужда и абсолютно не понятна – зачем нужна вечная жизнь, если и миллиона лет вполне достаточно, чтобы сделать всё необходимое и даже больше?) оставалось время.
Он поднялся. Левая нога почти отказала, плохо слушалась правая рука; перед глазами двоилось, и свет время от времени мерк чуть не до полного мрака, но Оскар прошёл, или, точнее сказать, провлачился через видимую только ему дверь и оказался в «казарме» – квадратном помещении, уставленном по всей площади пола абсолютно чёрными параллелепипедами. Каждый высотой два метра десять сантиметров, шириной шестьдесят пять и толщиной сорок два сантиметра. «УБы».
«УБ» может и должен причинить вред разумному существу и даже убить его, если получит таковой приказ от Хозяина». Это записано в боевой программе «УБов» неизменяемым кодом. Иное дело, что Оскар – не Хозяин. Он лишь Хранитель Пирамиды, искусственное разумное существо, хотя практически и неотличимое от натурального. Но за миллион лет можно научиться многому. Даже выдавать себя за Хозяина так, чтобы «УБы» «поверили». Зачем? А вот как раз для такого случая.
Оскар откинул крышку в стене (найти её мог лишь тот, кто знал, где искать), под которой обнаружился прозрачный сенсорный экран управления, и включил питание. Раздалось тихое гудение, и ряды «УБов» едва заметно дрогнули – машины-убийцы приподнялись над полом на сантиметр.
Так. Теперь голосовое управление, это проще и быстрее.
Есть.
– Внимание, «УБы»! С вами говорит Хозяин!
Верхние части параллелепипедов (ровно шестая часть от общей высоты, где был расположен «мозг» и основные сенсоры) бесшумно раскололи тонкие, словно волос, трещины. Части, словно головы (по сути, они и были аналогами голов), повернулись примерно на двадцать градусов вправо – туда, где возле сенсорного экрана стоял Оскар. Ладно, едва стоял. Но всё-таки пока стоял.
– «УБы», слушай мою команду! – продолжил он, стараясь придать голосу максимальную уверенность, чёткость и энергичность. – Пирамида в опасности, её захватил враг. Это двуногие и двурукие прямоходящие гуманоиды. Они похожи на Хозяев, но не хозяева. Приказываю их убить. Всех, до последнего. Затем вернуться сюда и доложить. Выполняйте.
Когда последний «УБ» стремительно выплыл из «казармы» в нескольких сантиметрах от пола, на ходу трансформируясь, «отращивая» боевые системы, Оскар сел на пол, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. У него совсем не осталось сил. Но он всё-таки надеялся дождаться своей последней победы.
* * *Если бы не Локоток, им вряд ли удалось бы выбраться из Парка и выжить. Но это Михаил Малышев понял уже потом. А когда началась стрельба и всеобщий кровавый хаос, ему было не до размышлений. В такие моменты голова соображает на совершенно другом уровне, с другой скоростью и, кажется, задействует в мыслительных процессах не только мозг, но и весь организм.
– Ложись! – заорал он, кидаясь к коляске с дочерью. – Все на землю!!
Чуть дальше из-за дерева выпал второй мёртвый сварог. Потому что живые без голов не бывают. А у этого головы не было, вместо неё пузырились какие-то кровавые ошмётки. Миша подхватил на руки дочь, прижал к себе (Локоток уже стоял рядом – молчаливый и на вид всё такой же невозмутимый). Присел. Лизка не плакала, затихла, словно понимая всю серьёзность ситуации. Малышев быстро глянул направо, налево, назад и вперёд.
Впереди за стволами деревьев мелькали какие-то фигуры. Слышались выстрелы и крики. Там явно шёл бой, и он приближался. Позади вроде было тихо. Пока. Прямо перед Михаилом стояли дети. Только теперь они держались за руки и неотрывно смотрели на ближайший к ним труп сварога. Тот самый, с дырой в груди.
– Дай мне Лизку, хватай пистолет и смываемся отсюда, – сказала Аня, которая вдруг оказалась совсем рядом. – Кажется, позади путь свободен. И детей не забудь.
– Да, – сказал он. – Конечно.
Передал жене дочь, подхватил пистолет убитого, приблизился к детям. Теперь они смотрели на него, и в их широко раскрытых глазах плескался страх.
– Меня зовут Миша, – сказал он им. – Нам пора уходить, здесь опасно.
– Мы… – начал принц.
– Потом, – Михаил подтолкнул детей к Ане. – Держитесь рядом с моей женой и делайте всё, что она говорит. Её зовут Анна. Аня. Я буду прикрывать сзади. И не бойтесь. Мы выберемся.
Дети, всё так же, не размыкая рук, молча шагнули к Ане. Михаил проводил их глазами, затем быстро инстинктивно обернулся. И тут впервые увидел это. Высокий, выше него, медленно плывущий над травой аспидно-чёрный параллелепипед. Сразу из-за нескольких деревьев, с разных сторон со скоростью молнии в него летели плазменные заряды, попадали, и… не причиняли параллелепипеду ни малейшего вреда. Даже непонятно было, что с ними происходит. Создавалось впечатление, что заряды беспрепятственно пересекают границу между воздухом и материалом параллелепипеда и бесследно, а также бесшумно исчезают.
«Как в чёрной дыре», – подумал Миша, завороженно наблюдая за этим зрелищем. Он уже понял, что его плазменный пистолет бесполезен против неведомого врага.
«Но может пригодиться против сварогов, – мелькнула мысль. – Надо уходить».
И, прежде, чем они отступили, Михаил увидел, как отвечает на выстрелы параллелепипед. Держа плазменные пистолеты в двух руках, перед этим страшным и непонятным врагом, словно из-под земли, появился сварог и с расстояния нескольких шагов открыл бешеный огонь, скаля зубы и крича что-то бессмысленно-яростное. Тут же из центральной части параллелепипеда вылетел и мгновенно вернулся назад длинный и тонкий сгусток беспросветно-чёрного мрака. Чем-то это напоминало удар жалом или копьём. Вот только что это за копьё, после удара которого верхняя половина тела живого существа, гуманоида, просто-напросто исчезает в облаке кровавых брызг и на траве остаются стоять только две ноги? Они стоят секунду или чуть дольше – так, что даже мелькает безумная мысль, а не отправятся ли эти ноги сейчас в самостоятельную прогулку по Парку, но затем всё-таки падают, валятся в траву и, пару раз дёрнувшись, затихают.
