– Похоже на какую-то кабину, – неуверенно предположила Аня, одной рукой прижимая к себе дочь, а другой убирая с глаз непокорную прядь волос. К этому времени Лизка наелась и теперь тихонько агукала у матери на руках, стараясь сорвать с её шеи и вплотную уже заняться бронзовым православным крестиком – точной копией русского наперсного креста XIII века.
– Там разберёмся, – сказал Малышев и озабоченно оглянулся назад. Погони пока не было ни видно, ни слышно, но появиться она могла в любую минуту. – Ты первая. Потом принцесса, принц, и я замыкаю. Пошли.
Как правильно догадалась Аня, они очутились в кабине. Два, похожих на пилотские, кресла напротив широкого, сейчас слепого экрана и нечто вроде диванчика вдоль дальней стены. Руль-штурвал. Две педали. Какие-то непонятные приборы за круглыми стёклами (или материалом, весьма похожим на стекло). Круглые же окна по бокам, весьма напоминающие иллюминаторы. Круглые выпуклые световые плафоны на потолке.
– Какая-то архаика, – сказала Аня, оглядываясь. – Что это вообще?
– Подводная лодка, – сообщил Локоток. Он уже стоял на кресле перед пультом и жал какие-то кнопки. – Музейный экспонат.
Бесшумно закрылся верхний люк, где-то за обшивкой зашумела вода.
– Прекрасно! – воскликнула Аня. – Кто-нибудь здесь умеет управлять подводной лодкой?
– Это просто, – ответил Локоток. – Я научу.
– Минус двадцать шестой уровень, – определил Михаил и поднял глаза к потолку, шевеля губами. – Это около трёхсот метров под водой, так?
Локоток молчал.
– Локоток, это не слишком глубоко? Не хотелось бы…
– Максимальная глубина погружения этой лодки – два с половиной километра, – сообщил Локоток. – По земным мерам длины.
Он закончил манипуляции с пультом и сделал приглашающий жест Михаилу – садись, мол, за штурвал.
– Я? – Разведчик озадаченно почесал в затылке. – Откровенно говоря, с техникой у меня не очень. Я даже машину водить не умею. А тут – подводная лодка, – он посмотрел на жену. – Ань, может, ты? А я Лизку подержу.
– Я тоже не умею водить машину, – сказала Аня.
– Но ты же вроде из другого времени. Это у нас машин почти не было, а у вас…
– Не умею, – вздохнула Аня.
– Ладно, – произнёс Малышев решительно и шагнул к креслу. – Как-нибудь…
– Я умею, – сказал принц.
– Что? – Михаил повернулся и посмотрел на мальчишку.
Тот стоял ровно, свободно и ответил ему прямым серьёзным взглядом.
– Я умею водить технику, – повторил Лойлл. – Меня учили водить глайдер и даже космокатер. Отец и… другие. Тут не должно быть ничего сложного. Штурвал влево – лодка влево. Вправо – вправо. На себя – вверх. От себя – вниз. И две педали. Правая – газ. Левая – тормоз. Так?
– Так, – ответил Локоток. – Садись.
Принц посмотрел на Михаила.
– Садись, садись, – разрешил Малышев. – Ань, ты с Лизой давай сюда, во второе кресло. А мы с принцессой вот здесь, у стены. Да, Ченри? – спросил он, невольно стараясь быть с девочкой поласковее.
– Хорошо, – ответила она. – Только не надо со мной, как с маленькой, ладно? Я, чтоб вы знали, тоже умею водить глайдер и космокатер. А однажды даже управляла крейсером. Целых пять минут!
Михаил только вздохнул. «Интересно, что будет, когда Лизка вырастет? – подумал он. – Тоже, наверное, хлопот не оберёшься. Вот как с ними разговаривать, а? С пацанами всё-таки проще…»
Когда вода заполнила камеру, в которой находилась лодка, впереди открылись шлюзовые ворота.
– Свет, – сказал Локоток.
Принц щёлкнул клавишей, и луч прожектора пронзил зеленоватую толщу морской воды.
– Поехали, – сказал Михаил. – Ну, или поплыли.
Медленно и осторожно, словно не веря, что её выпускают на свободу, лодка двинулась с места, миновала ворота и, постепенно набирая скорость, устремилась в толщу морской воды – прочь от Пирамиды.
* * *Высшие лица обеих империй расположились в общем зале для приёмов и рабочих совещаний. Он был недавно устроен как раз посередине между зонами «северных» и «южных» сварогов и вполне отвечал своему предназначению – служить местом встречи и в то же время своего рода буферной зоной между «северянами» и «южанами», поскольку те и другие старались не смешиваться и, если даже работали вместе, то жили порознь – каждый со своими. Со стороны «северных» сварогов присутствовала Императрица Стана Вторая и её муж, а также Воля и Слово Императрицы Карсс Оргом по кличке Везунчик. Со стороны «южан» – Император Леслат Пятый Трииу и Первый Советник Гридле Миммер, неизменно жирный, наглый и циничный. Ни Стане, ни Карссу Гридле Миммер не нравился. Но это было совершенно не важно. Им и Леслат Пятый Трииу не слишком нравился. Да и сами они, как можно было с высокой долей вероятности предположить, не вызывали больших симпатий у своих визави. Однако ныне судьба давала всем сварогам уникальный шанс – забыть о многовековой вражде, объединиться и, наконец, исполнить давнюю мечту – стать полновластными хозяевами всей Галактики. Если под этим термином подразумевать самую многочисленную и сильную разумную расу, держащую под контролем абсолютное большинство известных обитаемых миров.
Итак, охрана – за дверьми. Четыре удобнейших кресла. Вино, вода и фрукты на столике. Свободная, нарочито неофициальная одежда. Всё для того, чтобы создать непринуждённую, почти домашнюю обстановку. Они уже обсудили насущные и не очень вопросы, касающиеся взаимодействия и общего пользования Пирамидой, и Стана Вторая только что пригласила Императора и его Первого Советника на празднование тринадцатого дня рождения принца Лойлла Оргома.
– …без лишнего пафоса, в тесном семейном кругу, – закончила она.
– В тесном семейном кругу, – повторил Леслат Пятый. – Хм… мне нравится эта идея! – он повернулся. – А? Как тебе, Гридле?
– Очень мило, – растянул губы в резиновой улыбке Миммер. – И тонко. А также в высшей степени разумно и дальновидно.
– Прекрасный случай показать достойный пример всем нашим подданным! – воскликнул Леслат Пятый, подливая себе вина и беря бокал. – Думаю, ни для кого из нас, не секрет, что…
Договорить он не успел.
– Внимание, опасн… – ожил внешний динамик, после чего захрипел и умер.
Тут же двустворчатая высокая тяжелая резная дверь – точная копия деревянных дверей из Императорского дворца «южных» сварогов ещё догалактической эпохи – распахнулась, и в зал полувошёл-полувбежал Эркке Адальм, начальник контрразведки космического флота «северных» сварогов. Обычно невозмутимый, теперь он имел возбуждённый и крайне озабоченный вид, что выражалось в растрёпанных волосах и прикушенной нижней губе. Кроме того, в опущенной правой руке, стволом вниз, он держал плазменную винтовку.
