сделано в Гаскони. 600 выстрелов в минуту. Сделано руками человека, а не при помощи волшебства. Конечно, не одного человека.
– Какой тонкий ствол! И очень легкий. Вы хотите завоевать весь мир? – Компенсатор не позволял ему увидеть нарезы.
– Я хочу, чтобы от меня отстали! Вернули наши земли и больше ко мне не совались. Есть границы, которые определили наши предки, и которые были нарушены по приказу папы римского Целестина Третьего. На нашей территории уже 423 года идет непрекращающаяся война, потому что папе денег не хватает. В Европе могло жить гораздо больше людей, если бы этот… нехороший человек не направил бы сюда своих попов. Мое оружие направлено против попов, а не против людей и их королей. – я забрал и передал гвардейцу его оружие и магазин.
– Но, Христо…
– Аксель! Принц де дю лэк Блён – человек неверующий. Я впервые столкнулся с этим феноменом, но обратил внимание, что он не верит ни в Одина, как его норманы, ни в Христа, ни диавола. – сказал король.
– Атеист? Вы – атеист?
– Да, но я не запрещаю сами религии. У нас свобода вероисповедания. Все религии равны, в том числе, и атеизм. У нас есть несколько церквей, но служители в них не имеют право взымать налоги с прихожан, и платят свои налоги в казну. Они не освобождены от них.
– В этом что-то есть, но кто вам позволил установить это?
– Так было оговорено мной с престолоблюстителем, теперь патриархом Никодимом. На тот момент все церкви в уезде были сожжены шведами и норвегами. Одну восстановили, а вторую подстроили к ней гугеноты из Франции. Здание одно, но богослужения там проводят представители двух церквей. Ну и норманы где-то сделали свое капище, они к Одину чужих не пускают. Асов-богов у них много, и они их прячут. Французы регулярно уничтожали эти места, и они теперь открыто их не демонстрируют. И из России потянулись язычники, которых там преследуют, хотя не так серьезно, как в остальной Европе. Но пока они до Печенги не добрались, они в Хибинах оседают.
– Вы хотите сказать, что никаких притеснений лютеранской церкви не будет? – это опять Аксель.
– Да, именно так, но епископального устройства тоже не будет. Все на местах.
– Извините, князь, что много вопросов задаю, но мне требуется сформулировать все заранее, чтобы доложить в Риксроде готовое обоснование для тех решений, которые примет наша делегация. Но в том, что продолжения войны требуется избегать любыми путями, в этом вы меня убедили.
– «Я не думал, что дело настолько запущено!» Так? – улыбнулся я.
– Вот именно. В таких условиях, честно говоря, принц, я бы не остановился.
– Мне не нужна ваша территория и «ваши проблемы». Мы хотим быть свободными на нашей земле, и жить по своим законам, не навязывая их никому.
– А как вы поступите с теми, кто не захочет жить по этим законам?
– Если человек открыто их не нарушает, то пусть ворчит или переезжает куда хочет. А прямое противоречие всегда должно заканчиваться приговором.
– То есть, вы – атеист, но – не анархист. Это хорошо. Разрешите, я вернусь к ситуации с Данией. Господи, а что это за блюдо?
– Кстати, мы с Марией тоже хотели спросить об этом хозяйку.
– Это – картофель, потатос, как его называют испанцы. – ответила Марго.
– Это такие зеленые помидоры? Жуткая гадость! – сморщилась Мария. – Но я хочу сказать, что это не про это блюдо. Это – просто восхитительно!
– Плоды потатос есть нельзя, и их вкусными не сделать. Милый, как называется яд, который они содержат? – задала вопрос мне Марго.
Я сделал задумчивое лицо.
– Кажется… Солонин. Точно, соланин. Это растение – родственник нашему паслену, но это – паслен клубневидный. Его ягоды опасны, а клубни – съедобны. Нам его привезли из Америки, из Перу. Он родственен томату, но в отличие от него – ядовит. Томат тоже ядовит, пока зеленый, но содержание соланина в нем небольшое. В Перу – это основной продукт питания, из него делают почти все, даже хлеб пекут. У нас его сушить негде, муку и хлеб из него мы не делаем. Очень урожайное растение, ни с каким другим оно не сравнится. Как только сумели ввести его в рацион, так практически прекратили закупки продовольствия во Франции, кроме какой-нибудь экзотики. Но, уже пару лет мы даже… Ой, чуть не проболтался! Об этом я расскажу чуточку позже, когда подадут десерт!
– Вы меня просто заинтриговали, милый принц. Говорите-говорите! Не откладывайте до десерта! – заулыбалась Мария.
Пришлось дать знак рукой, и шепнуть несколько слов лакею. Они внесли ананасы уже порезанные и целиком.
– Это выращено у нас, за Полярным кругом, и в условиях полярной ночи! – похвасталась Марго, чем вызвала аплодисменты всех присутствующих. Знали бы они, чего мне это стоило! Но требовались витамины, поэтому получили вермикулит из отходов слюды, сделали капельный полив, подвели электричество, и даже часть ламп сделали ртутными, чтобы добыть ультрафиолет. Поставки угля уже превышают наши потребности в нем, но ожидается переход на производство кокса из него, это же и горючий газ, необходимый для будущих мартенов. Но, я делал вид, что ничегошеньки о новом увлечении жены не знаю, дабы не раскрывать больших секретов. Марго меня правда, немного выдала:
– Нет, он, конечно, помогал! Без его завода мы бы ничего не смогли сделать.
– А что у вас за завод? – тут же отреагировал Оксеншерна.
– Который из? У меня их много. И во Франции, и здесь.
– Я обратил внимание, что ствол того мушкета сделан совсем не так, как его делают у нас. И в тех санях, в которых меня сюда привезли, многие детали соединены с помощью очень мелкой и очень ровной резьбы.
– У меня королевский патент на изготовление таких соединений с помощью специальной машины, и патент на изготовление таких машин.
– И сколько приносят ваши заводы?
– Если бы не война, то примерно 20 000 000 ливров.
– Вот теперь я знаю: для чего вам нужен мир! Non le monde, et la paix. Похвально! Добро должно иметь мощные кулаки.
– Мне выгоднее торговать, чем воевать, дорогой канцлер. Мы с Маргаритой начинали вот с таких зажигалок.
– Боже мой, Густав, «Briquet d’Ettienne»! Божественной красоты и полные вкуса вещи! – зааплодировала девушка.
– Если вы мне не скажете: почему она зажигается, то никакой Финляндии не получите! Я пару месяцев пытался разгадать эту загадку! – заулыбался король.
– Я ломал над этим голову не меньше. – добавил Оксеншерна.
– Хорошо, что только голову, а не зажигалку. Вручную добираться до этого секрета очень опасно, может последовать
