взрыв. Стоит сюда попасть кислороду, бахнет так, что… Лучше этого не делать. Секрет довольно прост, на выходе стоит губка, она и зажигает. Технология получения этой губки достаточно сложна, и это наш с Марго коммерческий секрет. Пока это приносит очень неплохие деньги. Без этой губки она работать не будет. Есть более интересный и безопасный вариант, но меня постоянно отвлекают на какую-нибудь очередную войнушку: то испанцы, то поляки, то шведы, то датчане с норвежцами. Задумок: что и как можно сделать, и получить колоссальную отдачу, в золоте, а не в результате выстрела, хоть отбавляй! Вот, например, плащ непромокаемый принесите! Дожди же все не любят! Пожалуйста! Я наливаю воду прямо на плащ, а он не промокает! Видите? А это деньги! Огромные деньги. Его купят все! И себе и детям, и богатые, и бедные.
– Торговать оружием тоже выгодно! – опять этот хитрец подбирается к главному.
– Война таким оружием – вещь не выгодная. Одни развалины. Его лучше оставить на потом. Если кто-нибудь зарвется и полезет не туда, тогда какой-нибудь «мировой совет» позовет меня, и мы ему накостыляем по шее, как собираемся проучить Кристиана.
– А мы уже собираемся? – хитро спросил Густав.
– Я это сделаю, если он не согласится с моими требованиями. Желательно с союзником, чтобы он получил компенсацию за причиненный ему ущерб. Я свое получу в любом случае. Такие вещи не прощаются: он передвинул границу на 100 лье, да еще и флот ко мне пригнал, в расходы ввел. А покончив с ним, требуется разобраться с пиратами в Карибском море. Там, за океаном, много чего интересного, но путь туда плотно перекрывают пираты, а пара стран их поддерживают.
С этого момента Оксеншерна отбросил свои сомнения: он вложился сам в «Новую Швецию», а процентики пока не бегут, сплошные убытки. Имея такого союзника, он рассчитывал хотя бы отбить вложенное. Ужин мы завершили игристым вином из Гаскони, с ананасами. Аксель перестал обижаться, что его зовут только по имени, Мария также прекратила реагировать на это. Это нищим не положено даже поднимать глаза на нее, а тут «частная беседа с крутым заправилой и денежным мешком», к тому же, главой соседнего государства, которое выиграло войну и отобрало большие территории. Да и жена у него шедевры, произведения ювелирного искусства, разрабатывает. И платьишки у нее – прямо на зависть, да и прошиты так, как ни одна белошвейка сшить не сможет! Мария и Марго после этого ужина стали «не-разлей-вода».
– Варварские, конечно, условия! Они что, не понимают, что принимают лиц королевской крови? – возмущенно констатировала Мария Бранденбургская будущему мужу.
– Мария, я, вообще-то, пока нахожусь в плену, и, пока не приехала супруга принца, ночевал в тюремном каземате. Моими соседями были: комендант крепости, это – спальня его супруги, два офицера из местного гарнизона, да пара каких-то воришек, посаженных еще комендантом. Сюда меня переселили только после того, как был доставлен мой гардероб из-под Ухты. Князь настаивал на проведении надо мной суда за убийство крестьян в православной карельской деревне и горожан города Ухта. И он имел свидетельства моих солдат и офицеров, что именно я отдал эти приказы. Настрой у него был совершенно серьезный. Божественной фигурой, скажу больше, божественными фигурами он королей не считает.
– Но хотя бы одну служанку он мог пригласить для меня?
– В его армии таких нет.
Тут раздался тихий стук в дверь и после разрешения в комнату вошли две шведские девушки, сделавшие глубокие реверансы и потупившие глаза, видя короля.
– Ваше Величество, нас прислала княгиня Белозерская помочь Её Высочеству разоблачиться.
– Действуйте. О тебе подумали, хоть и с запозданием. А Вы откуда?
– Мы служили в этом доме госпоже комендантше. Норманы пришли, и нас разогнали по домам, Ваше Величество. Где находится наша госпожа мы не знаем, но кто-то норманам подсказал, где нас искать. Сюда нас привезли полчаса назад, приказали переодеться и привели к спальне принцессы. Предупредили, что Вы здесь, Ваше Величество.
Девушки установили ширму и помогали будущей королеве расшнуровать платье и корсет, переодели ее в ночную рубашку, облачили в большой и теплый халат, приступили к расчесыванию ее перед сном. Король сидел в кресле и приказал одной из девушек аккуратно помассировать ему раненую ногу. При этом будущая супружеская пара продолжала обсуждать новых владельцев этого дома, находясь через ширму друг от друга, присутствие слуг их совершенно не стесняло.
– Князь поначалу казался мне эдаким совершенным мужланом. Сам вел свой ревущий аппарат, со мной даже не разговаривал, только иногда внимательно смотрел на меня через зеркало, излишне внимательно.
– Это потому, что ты впервые села в эти сани, и ты могла сильно испугаться. Мне вначале, две недели назад, даже стало нехорошо от мелькания деревьев, днем, когда ехали по реке к Рованиеми. Потом привык. Машину водит не только князь, но и любой член экипажа. Три дня назад я видел, что ее водила княгиня.
– Надо же! Я бы не решилась на такой шаг. А почему она едет, да еще так быстро?
– Точно сказать не могу, что-то зависит от шума, который она издает. И, для того, чтобы она ехала, они переливают что-то из бочек куда-то вовнутрь. Один раз они останавливались «заправляться», что-то перекачивали из двух бочек, закрепленных сзади. Но больше я этих бочек не видел. В Оулу мы ездили без них.
– Это что-то бесовское!
– Вряд ли. Меня больше интересует тот пистоль, которым меня ранили. Сержант Ролф, прежде чем выстрелить мне в ногу, несколько раз подряд стрелял в лед у меня под ногами и что-то кричал, но я плохо его понимал. Стрелял, не перезаряжая оружие! Пять или шесть раз. И потом стрелял еще и еще, уже не по мне, а по моим гвардейцам, сгоняя их в кучу на льду озера. Я на латыни сказал ему, что я – король. Он понял, после этого подошел князь. Но разговаривал жестко и не проявил никакой учтивости. Сказал, что я больше не король, а раб Ролфа и его раб. И если я не подпишу бумагу о капитуляции, то меня оставят здесь на съедение волкам. Но, добившись своего, бумагу я подписал, меня переложили на носилки, открыли сзади большой люк в их сани, закрепили носилки, и, я считал, что они меня связали, оказывается, эти застежки я мог самостоятельно расстегнуть. Они так своего младшего, да и старшего, сына пристегивают к креслу, чтобы они не могли упасть во сне. А еще у них интересно решен вопрос с питанием. Что удивительно, что князь и
