И самое поразительное: при всем этом обилии полок – ни одной книги на них. Как и на массивном письменном столе, за которым, положив на этот самый стол ноги в легких ботинках, сидел хозяин. В том, что это и был Смотрящий, не возникло даже сомнений.
Первое, что поражало во внешности хозяина кабинета – это его одежда. Она была белая. Одного этого было достаточно, чтобы понять: перед ними чертовски богатый и обладающий большой властью человек, ведь проще стереть с лица земли несколько городских кварталов, чем раздобыть такой вот белоснежный френч, а тем более поддерживать эту белизну хоть сколько-нибудь продолжительное время. Особенно дико было встретить подобное на Морском заводе, среди грязи, ржавчины, застарелой смазки. Зато на местную голытьбу это должно производить несомненно убойное впечатление.
Лицо Смотрящего было под стать. Крупные, будто рубленые черты обрамляли густые бакенбарды, переходившие в аккуратно выровненные усы. Вид этого человека внушал уважение и оторопь. Он совсем не напоминал тот полубандитский образ, что нарисовал в своем воображении Книжник.
– А вот и они! – с напускным радушием произнес Смотрящий, убрав со стола ноги и неторопливо поднявшись. – Слышал, что какие-то необычные чужаки к нам заявились. А я люблю все необычное – вот и решил взглянуть на вас лично.
– Что же в нас такого необычного? – поинтересовался Слава.
– А я не про тебя говорю, – оборвал его Смотрящий. – Ты ведь с Балаклавы сам, как я вижу? Вот и знай свое место.
Слава вспыхнул, но промолчал. Книжник скосился на спутника. Как Смотрящий понял, откуда их новый друг? По татуировкам? По одежде? Во всяком случае, глаз у хозяина этого кабинета был острый.
Смотрящий неторопливо приблизился к гостям, осматривая их с головы до ног. Остановил взгляд на Кэт. Впрочем, оценивал он ее скорее не как женщину, а как боевую единицу – это было заметно по цепкому опытному взгляду. Книжник ощутил, как за спиной запыхтел кто-то из охраны. Нервничают, видать, боятся, как бы чего не вышло. Но и Зигфрид, и обычно буйная Кэт, вели себя спокойно.
– Вообще мы гостям всегда рады – особенно когда те приносят товары, золото – на том Привоз держится, – говорил хозяин. – Когда заработанное в кабаках оставляют – это нам тоже в прибыль. Другое дело, когда на нашей территории замышляют всякие непонятные дела – здесь уже мои ребята начинают нервничать. Правильно я говорю, Антрацит?
– Да, батя, так и есть. Мутят они что-то.
Книжник с удивлением поглядел на стоявшего сбоку чернокожего: интересно, «батя» – это просто уважительное обращение, или они действительно родственники? Это было бы забавно.
– Говорят, с бесноватыми вы повздорили, они прямо рвут и мечут, – Смотрящий мелко рассмеялся. – Это вы молодцы, хорошо расшевелили это осиное гнездо. Непонятно только, как живыми умудрились уйти. А еще мне докладывают, мол, вы у меня людей вербовать пытаетесь, – продолжил Смотрящий. – А это уже ни в какие ворота не лезет. Потому что собирать боевые группы на Корабельной стороне только я могу, для того я и поставлен Смотрящим. Местных за такие выходки я жестоко наказываю, но вы чужаки, и могли, конечно, оступиться. Что скажете? Вот тебе, здоровяк, есть что сказать?
Он обращался непосредственно к Зигфриду. Воин быстро огляделся по сторонам, едва заметно улыбнулся, сказал:
– Да ничего такого мы не замышляем, батя.
Книжник мысленно закатил глаза, но, похоже, Зигфрид попал в самую точку, умудрившись одновременно сохранить достоинство и тонко польстить местному авторитету. Смотрящий не смог сдержать одобрительной улыбки.
– Мы вообще здесь проходом, – продолжил Зигфрид, – сами в Балаклаву направляемся, к нему вот в гости. А людей нанять хотим, чтобы дорогу от диких очистить – они ж там кусок земли отхватили, ни пройти, ни проехать.
– Складно поешь, – внимательно разглядывая воина, проговорил Смотрящий. – Антрацит, что там известно по Балаклаве?
– Так и есть, степняки Базу захватили, местных вовсю прессуют. Мы с дикими условились, чтобы те дальше Камышовой не совались, но сам понимаешь – как с ними договариваться…
– Погоди, не части. Стало быть, не лгут чужаки?
– А кто их знает, батя…
– По глазам вижу – не лгут. А раз так, то чего им мешать? Пусть идут себе, а? Что скажешь, Антрацит?
– Тебе решать, батя.
– Правильно говоришь, это мне решать, так и запомни, – Смотрящий вернулся за стол, тяжело опустился в потертое кожаное кресло. Продолжил задумчиво осматривать гостей. – Что же мне с вами делать? Отпустить? Как-то не в моих правилах. Раз уж вы у меня в гостях, стало быть, я должен получить от вас хоть какую-то пользу. Это правило у меня такое – ничего не делать просто так. На том и стоим.
– А я тебе предложу, что делать, – сказал Зигфрид. – Раз уж нам нельзя здесь бойцов искать, ты их нам сам выдели. И делу хорошему поможешь, и сам в курсе всего будешь.
Охранники за спиной зашевелились, зашептались, возмущенные такой дерзостью. Смотрящий же приподнял брови, задумчиво уставился в мутное окно. Слава сжал зубы и вжал голову в плечи. Он с трудом сдерживался, чтобы не закричать: «Нет, мне не нужны чужие глаза!». Но, видимо, понимал: Зигфрид ведет какую-то тонкую игру.
Понимал это, наверное, и Смотрящий. Потому ответил не сразу:
– Хм… В целом ты говоришь разумно. Надо бы дорогу к Балаклаве от степняков расчистить, а то у нас из-за диких торговля падает. Но ты же слышал – со степняками у нас соглашение. Негоже соглашения нарушать, да и людей своих я тебе дать не могу. Хотя…
Смотрящий сделал вид, что его осенила внезапная мысль:
– Я знаю, кто тебе сможет помочь. Есть у меня один хороший знакомый, и боевая группа у него опытная. Я могу вас свести, а там уж, как договоритесь. Все хотят оттеснить степняков, да только никто до вас не вызывался на это.
– Отлично, – сказал Зигфрид. – Мы готовы договариваться хоть с чертом.
Смотрящий рассмеялся:
– А ты не забыл, что черт требует взамен на свои услуги? Так и мой знакомый – даром ничего делать не станет. Ты готов хорошо заплатить?
– Я готов обсудить условия.
– О, вижу делового человека. У тебя скоро такая возможность появится, он сюда подойдет. А пока располагайтесь, чувствуйте себя, как дома… – он сделал паузу, – но не забывайте, что вы в гостях.
Бандиты за спиной заржали. С помощью стволов «гостям» недвусмысленно предложили усесться прямо на пол, благо, под ногами были мягкие ковры. Смотрящий продолжал разглядывать посетителей с высоты своего кресла.
– И откуда вы такие взялись? – наморщив лоб, сам с собой рассуждал хозяин. – Ясно, что с материка пришли, на полуострове я все группировки знаю. Как только Перекоп перешли? Они ведь только торговцев да бродяг пропускают.
