- Э-э... На каком языке? - смущается Питер. Оказывается, у чудиков языков больше, чем у нас. Ксапа об этом говорила, но мы как-то не придавали значения. Тогда чудики были далекой сказкой.
В конце концов договариваемся, что двух учителей пришлет к нам Михаил, и двух человек пришлет Питер в помощь шабашникам. Всего - четыре. Если так дальше пойдет, к зиме придется второй хыз ставить.
- Кто такая Ксапа, которую вы все время вспоминаете? - интересуется Питер.
- Омм Ксапа-а - протяжно произносит Михаил, зачем-то поднимая руки к небу. И улыбается. - Переводится как Великая Хулиганка. Она из геологов. Это ее вы провожали в больницу.
Тут к Медведеву подходит пилот и шепчет что-то на ухо.
- Прошу меня простить, уважаемые люди, но нам нужно возвращаться, чтоб успеть до темноты, - громко говорит Михаил. Мы поднимаемся, разминаем ноги и неторопливо идем к авиетке. Медведев ловит за локоть Сергея.
- У тебя все нормально? Техника работает? Какие-то пожелания есть?
- Все хорошо, товарищ полковник. То ли таксистом, то ли извозчиком работаю. Каждый день - то к Чубарам, то к Заречным, то вообще на край света.
- А что за разговоры о девушке мы слышали?
Сергей виновато опускает глаза и сутулится.
- Да я ее из рабства, можно сказать, выкупил. Освободил... А она против...
- Против чего?
- Домой возвращаться не хочет. Отвез к родным - убежала...
- У тебя с ней серьезно?
- Не знаю. Вот у нее со мной - серьезно. Не знаю я, что делать, товарищ полковник.
- Если хочешь, мы можем тебя заменить.
- Да вы что, Михаил Николаевич! Я здесь уже статус охотника получил. На охоту с парнями ходил, меня каждая собака в округе знает.
- Кстати, о собаках. Не хочешь завести щенка?
- Нет, спасибо, не хочу.
- А придется!
Построили столовую, да неудачно. Столовая с одной стороны поляны, водопровод - с другой. Сидим, думаем, что делать. Столовую переносить плохо. Не зря же мы ее тут поставили. Новый водопровод рыть через всю поляну - еще хуже. Нехорошо, когда выходишь из вама - и прямо в канаву...
- Под землей трубу пустим? - предлагает Толик.
- Тут две сотни метров. Засорится - как чистить будешь?
Опять молчим.
- Другой водопровод сделаем? - дает идею Фантазер.
- А воду где возьмем?
- Там в лесу ручей есть. Только далеко, - вспоминаю я.
Идем в лес. Вадим говорит, что до ручья два километра по прямой. И без экскаватора никак. Мы не негры на плантации, чтоб Беломор-канал лопатами рыть.
- Готовь заявку на экскаватор, - соглашается Платон. - Я подпишу.
Мы с Платоном идем к Мудру за разрешением на строительство канала. Вадим с Толиком берут треножник под названием "лазерный теодолит" и готовят планшет. Когда возвращаются, Толик сообщает, что по любому варианту в одном месте нужно углубиться на два с половиной - три метра. И пятьсот метров - от полутора до двух. Начинается подсчет каких-то кубов и трудозатрат. Получается, что если поторопиться, в две смены, можно уложиться за две недели.
- Торопиться не надо, - строго говорит Платон и все улыбаются. - Будем работать аккуратно и тщательно.
- Тогда месяц, - подсчитывает что-то Толик.
- Это уже лучше.
И опять все улыбаются. Не хочется геологам от нас уходить. А может, наши вдовы по сердцу пришлись. Слез будет, если геологи к своим уйдут...
Солидно сидим, планы на завтра обсуждаем. Тут к нам забредает Чанан в мохнатой куртке до колен и мохнатых штанах. Одежки не по размеру, явно кого-то из взрослых. Садится рядом с Толиком, штанину его брюк пальцами щупает.
- Чего тебе, Евражка? - спрашивает Платон.
- Что за шкурка? - деловито выясняет Чанан, когда я перевожу ей вопрос. - Я такую хочу.
- Такие шкурки по лесу не бегают.
- Скажи, где бегают. Я поймаю, я охотница! Жамах себе одежку сшила, и я сошью.
- Здесь такие нигде не бегают, - говорит Вадим, переглянувшись с остальными. - Жамах эту одежку из нашего мира привезла. Если будешь нам помогать, я тебе такую же привезу.
Чанан насупилась. А Платон достает блокнотик, карандаш, чирикает что-то. Листик вырывает, пускает по рукам. Я смотрю - зверек нарисован, а вместо мордочки - насупленная рожица Чанан. Девчонка спрашивает:
- Кто это?
- Это ты, Евражка.
- Не отдам! - и прячет бумажку. - Говори, что делать?
- Сегодня - ничего. Отдыхай. Завтра утром приходи. Будешь работать с Вадимом. Заменишь Толика, будешь планку таскать. И учи наш язык.
- Я приду, - серьезно говорит это чудо и убегает.
На следующий день мы первый раз завтракаем в летней столовой. Как сказал Вадим, мебель - дело наживное, а пока можно и так. Вдовы суетятся, по мискам суп разливают, Бэмби им помогает, хлеб режет. Не могут чудики без хлеба.
Тут невыспавшаяся Чанан подходит. Платон сдвигается, сажает ее рядом с собой, миску перед ней ставит и горку кусочков хлеба на салфетку кладет. Чанан смотрит внимательно как мы едим, и сама так ест. Только ложку в кулаке зажимает и капает на одежку много. Вадим ей показывает, чтоб под ложкой кусок хлеба держала, на хлеб капала, а не на штаны. Поняла. Я тоже так стал делать.
Подходит Сергей, говорит, что с большой землей общался. Состояние Ксапы стабильное. Берет свою миску и садится рядом со мной. Я мозгую, хорошо, что мы никуда не летим сегодня. Сергей с ложкой в руке засыпает.
Чанан углядела, какой нож у Бэмби. Даже ложку до рта не донесла.
- Кто такие делает? Я такой же хочу. Скажи, кто такие делает? Я оленя убью, ему принесу. Он мне такой нож даст. Мало будет - двух оленей убью.
- На чужой земле дичь убивать - это пиратство, - говорит Вадим. Я с трудом перевожу. Объясняю, что из-за этого чужих охотников убивают. Чанан опять насупилась.
- Я не чужая. Меня Жук пригласил.
- У тебя полоски на щеках есть? Получишь полоски - будешь нашей, - говорю я.
- У Жамах нет полосок. Она охотится.
Я перевожу. Первым Фантазер рассмеялся, за ним - Кремень и Ворчун и все остальные.
- Хорошо она тебя уела, - говорит Фантазер. - Намекали-намекали тебе, сделай полоски своей бабе.
- Да ладно вам, - вступается за меня Вадим. - У Жамах зато паспорт есть. Она у нас - уважаемый человек.
А Платон треплет это лохматое чудо по голове и говорит:
- Будешь хорошо работать - сегодня вечером получишь нож.
- Хорошо - это как? - все еще сердито спрашивает чудо.
- Хорошо - это чтоб Вадим был тобой доволен.
Опять мы полдня бродим по лесу, "вывешиваем", как сказал Платон, оптимальную трассу. То есть, чтоб ручей шел от одной ямы к другой. Платон говорит, в этом случае ручей не промоет со временем себе новое русло. Вадим носит теодолит, а Толик с Чанан таскают рейку. И, как говорит Платон, ломают нам кайфы. Несколько вариантов забраковали. Мол, уровень проваливается ниже уровня поляны. Так мы постепенно сдвигаем трассу от реки в сторону гор.
